Страница 84 из 90
«Мы связывали патроны пачками, - вспоминает Михаил Евгеньевич Евсевьев, - вставляли капсюли и на длинном шнуре, соединенном с индуктором, с заранее подготовленного на крыше места бросали на скопление гитлеровцев вместе с небольшим количеством гранат. Большинство вражеских солдат оказывалось убитыми. Снаряжали патроны пачками и готовили их к сбрасыванию командир отделения Алексей Зинский, краснофлотцы Иван Брянцев и Николай Беляев»{46}. [303]
До 24 июня над Константиновским равелином развевался советский Военно-морской флаг. Выполнив свою боевую задачу, личный состав и этого опорного пункта по приказу командования переправился на южный берег. Ни катера, ни шлюпки уже не могли выйти в бухту, не попав под губительный огонь. Поэтому переправлялись вплавь, небольшими группами. Легкое волнение на рейде маскировало пловцов, а держаться на воде помогали, особенно раненым, связанные попарно поплавки от противолодочных сетей.
В числе геройски погибших на Константиновском равелине были два политработника: военком ОХР батальонный комиссар Н. С. Баранов и заменивший его на этом посту батальонный комиссар И. П. Кулинич.
После захвата врагом всей остальной территории за Северной бухтой мы еще удерживали Сухарную балку. Боезапас, хранившийся в ее штольнях, был в основном рассредоточен по другим складам. Тут оставались снаряды старых типов и взрывчатые вещества, вывоз которых продолжался. При приближении противника начальник арсенала майор Н. К. Федосеев и военком политрук А. М. Вилор организовали его оборону. В их распоряжение был направлен отряд краснофлотцев с Константиновского равелина.
Штольни обороняли примерно 150 бойцов. Отбиваться от прорывавшихся к балке фашистских танков и автоматчиков становилось все труднее. Настало время решать судьбу флотского арсенала. За этим и пришли на ФКП исполнявший обязанности начальника тыла СОР капитан 2 ранга И. Н. Иванов и военком тыла полковой комиссар Г. И. Рябогин.
Командующий, занятый другими делами, попросил меня оценить обстановку в районе Сухарной балки и принять окончательное решение. Я пришел к выводу, что склады со всем в них остававшимся пора взрывать, эвакуировав людей. Такого же мнения были и руководители тыла.
Решили взрывать штольни в ночь на 26 июня. Обеспечить это должен был заместитель начальника артотдела полковник Е. П. Донец. Между тем гитлеровцы, штурмовавшие Сухарную балку весь день 25-го двумя батальонами и подтянувшие к складам саперов, вечером прорвались в штольню № 1. Овладев ею, они могли быстро захватить все склады. Но этого не произошло. Краснофлотец Александр Чикаренко, заведовавший хранилищем первой штольни, жертвуя собой, по собственной инициативе включил рубильник взрывного устройства. Подпуская врагов поближе, он [304] успел крикнуть в соседнюю вторую штольню: «Братцы, уходите, я им, гадам, сейчас покажу!…»
Взрывом, который произвел Чикаренко, завалило всех проникших в штольню гитлеровцев. Противник приостановил атаки, и появилась возможность закончить подготовку к уничтожение всего арсенала. Когда установили автоматику на последовательные взрывы штолен через каждые полчаса, защитникам Сухарной балки было приказано плыть через бухту. С группой рабочих, не умевших плавать (надеялись, что за ними придет катер, но сильный обстрел не дал ему пересечь бухту), остались несколько командиров и политработников. Полковник Е. П. Донец, майор Н. К. Федосеев и другие товарищи пали в бою, разгоревшемся у пустых, не подлежащих разрушению штолен, когда туда подошли немецкие танки.
Наравне с бойцами и командирами проявляли огромное мужество и героизм рабочие и служащие флотских предприятий, другие жители города. Вот характерный пример поведения одной севастопольской девушки, относящийся тоже к боям на Северной стороне.
На ФКП позвонила, сумев соединиться со мною, телефонистка, работавшая на коммутаторе одной из флотских частей. Кратко и четко, спокойным голосом она сообщила: на территорию части ворвались немцы (о чем мы в тот момент еще не знали) - она видит их из окна, а из убежища медсанбата, где лежат раненые, ей дали знать, что немцы ломятся и туда. Я спросил, есть ли еще поблизости моряки, и, получив утвердительный ответ, велел передать, чтобы они держались, пока не эвакуируем раненых, а телефонистку попросил оставаться на проводе и докладывать обстановку.
Был послан катер за ранеными и с подмогой защищавшим территорию части бойцам. А телефонистка продолжала сообщать, все так же спокойно и обстоятельно, как отстояли убежище медсанбата, как идет бой во дворе. В трубке слышны были автоматные очереди.
И раненых, и всех, кто оставался с ними, удалось вывезти. Как мне доложили, эвакуирована была и телефонистка, не покидавшая своего поста до конца. Но как сложилась дальше ее судьба, я не знал. Не знал и ее фамилии.
А в октябре 1966 года, когда я приехал в Севастополь в связи с отмечавшимся там 25-летием его обороны, ко мне подошла и назвала себя средних лет женщина Мария Ивановна Максименко. Оказалось, это та самая телефонистка. Радостно было узнать, что она жива, прошла после Севастополя через всю войну, имеет боевые награды. [305]
Нехватка боеприпасов сказывалась все острее. Уже 21 июня Военный совет констатировал: на орудия калибра 122-152 миллиметра осталось по 10-20 снарядов, на 76-миллиметровые по 60-70. Часто получалось так: артиллеристы поддержат стрелковую часть при отражении вражеской атаки, а на то, чтобы помочь пехотинцам отбросить гитлеровцев подальше, снарядов уже нет.
Но подвоз боеприпасов продолжался. Для Севастополя выделялись и свежие войсковые подкрепления. Вслед за 138-й бригадой майора Зелинского (она была в те дни нашим резервом) в войска СОР вливалась 142-я отдельная стрелковая бригада под командованием полковника Ковалева.
23, 24 и 25 июня приходили из Новороссийска с подразделениями этой бригады и грузом снарядов лидер «Ташкент», эсминцы «Безупречный» и «Бдительный». Разгрузившись в Камышевой бухте, они через два-три часа уходили обратно с ранеными, успевая также и поддержать своей артиллерией войска ближайшего к этой бухте первого сектора обороны.
В ночь на 27 июня вновь ожидались два корабля. Первым вышел из Новороссийска «Безупречный». Как и в прошлых рейсах, он шел кратчайшим маршрутом, держась близко к берегам Крыма. Этот эсминец славился сплоченным, закаленным в боях экипажем. Командовал им капитан 3 ранга Петр Максимович Буряк, военкомом был недавно переведенный с Балтики батальонный комиссар Василий Ксенофонтович Усачев, прекрасный организатор и пламенный оратор. За год войны «Безупречный» наплавал 12 тысяч миль, много раз посылался в Одессу и Севастополь, при отражении атак фашистской авиации сбил несколько самолетов.
Но тот поход стал для него последним. В седьмом часу вечера, недалеко от крымского мыса Ай-Тодор, когда уже не так много миль оставалось до Севастополя, эсминец атаковала большая группа бомбардировщиков. Две бомбы попали в корабль. Он потерял ход и продержался на плаву недолго. Приказав экипажу покинуть корабль, капитан 3 ранга Буряк ушел под воду вместе со своим эсминцем, стоя на мостике. Разделил судьбу корабля и военком батальонный комиссар Усачев. А фашистские летчики, кружа над местом гибели корабля, расстреливали из пулеметов державшихся на воде моряков и солдат.
Эту картину застал здесь шедший вслед за «Безупречным» [306] лидер «Ташкент». Его командир В. Н. Ерошенко потом вспоминал:
«Артиллеристы «Ташкента» уже открыли по стервятникам огонь. Люди с «Безупречного» видят нас. Вот целая группа издали машет взлетающими над водой руками. И машут они так, будто не зовут на помощь, а хотят сказать: «Проходите мимо!»{47}.
Моряки с «Безупречного», спасенные подводными лодками, подтвердили: те, кто держался на воде, уцепившись за разные плавучие обломки, действительно не хотели, чтобы лидер останавливался. Они понимали - застопорив машины, сделавшись неподвижной целью, «Ташкент» только обречет на гибель и себя.
Законы войны суровы. Зная из радиограмм Ерошенко обо всем происходящем, командующий флотом не мог разрешить командиру лидера задержаться в том районе моря. На борту «Ташкента» находилась тысяча бойцов 142-й бригады, он вез сотни тонн драгоценных снарядов, и надо было думать, как уберечь все это. А в Севастополе ждали эвакуации раненые.