Страница 9 из 35
Торелли задумчиво пожевал нижнюю губу, посмотрел испытующе на коридорного, потом на меня, обвел взглядом всю комнату. Чуть дольше обычного задержал его на сенаторе. Я, можно сказать, осязал работу его мозговых клеток. Торелли улыбнулся мне. Его улыбка напомнила мне перед локомотива.
— Объясню. У нас здесь в некотором роде съезд, мистер Скотт. В ноябре, как вам известно, состоятся выборы. Естественно, нам хочется, чтобы до начала партийного съезда наша стратегия содержалась в тайне. Не так ли, сенатор?
Сытый, хорошо поставленный голос ответил:
— Да, это так. Не исключено, что в этой самой комнате мы содействуем выработке будущего курса корабля нашего государства. — Он прочистил горло. — В наши трудные времена...
Торелли кивком головы велел ему замолчать — сейчас было не время для речей. Об этом, вероятно, знали все, кроме сенатора. Сенатор заткнулся.
Я снова посмотрел на Торелли и сказал как можно вежливей:
— Прошу прощения за мою грубость. Теперь вполне понимаю ваше любопытство. Ведь я мог оказаться республиканским шпионом, не так ли? Ха...
Я оборвал свой смех, потому что больше никому не было смешно.
— Тогда вы, очевидно, не станете возражать, если я задам вам еще несколько вопросов, — сказал Торелли.
— Ни в коем случае.
— Что вы делаете в «Лас Америкас», мистер Скотт?
— Мне посчастливилось получить здесь номер, вот и все. — Я снова услышал, как сзади меня тихо открылась и закрылась дверь и почувствовал, что мне стало трудно говорить. Однако я говорил, а Торелли в это время бросил взгляд в сторону двери, потом уставился на меня. — Я здесь отдыхаю. Как сказал Мэйс, — кивок в его сторону, — я частный детектив. Вчера закончил в Мехико-сити одно дельце, ну и, будучи поблизости, решил завернуть сюда. Сроду здесь не был.
— В Мехико-сити? И что вас туда привело? Мне на самом деле интересно.
— Один тип по имени Уилли Лэйк стащил драгоценности у одной старой дамы из Лос-Анджелеса. Ее фамилия Брейдентон. Тысчонок на пятьдесят. Я застукал этого парня в одном задрипанном отельчике в Дончелесе — его выдала подружка. Добро оказалось при нем. Типа оставили в Мехико, а камешки я отослал в Лос-Анджелес. Так что, мне кажется, я заслужил отдых.
Я улыбнулся, но тут же погасил улыбку — Торелли к улыбкам не располагал.
— Понимаю, — изрек он.
Какое-то время он молча изучал меня, потом задал еще несколько вопросов, на которые, как мне кажется, я ответил вполне сносно. Пока что все мои ответы можно было подтвердить проверкой, поскольку эту кражу драгоценностей Уилли Лэйком подстроил Джо, чтобы занять меня делом, якобы не имеющим к нему, Джо, никакого отношения, и Торелли, судя по всему, получал в подтверждение кивки, ужимки и черт его знает что еще от кого-то за моей спиной. Вероятно, клерк за конторкой с честью справился со всей этой историей с телеграммой от Якоба Бродни, однако из него несложно будет вытянуть правду. Но стоит Торелли узнать, что Пулеметчик убит выстрелом в голову... Я даже не хотел об этом думать.
Наконец Торелли изрек:
— Надеюсь, мы не причинили вам слишком много неудобств, мистер Скотт. Можете идти к своей Ив.
— Боюсь, что тот настырный коридорный все испортил. Она ушла, когда он вперся. Что ж... — Я улыбнулся и вздохнул. — До встречи. — Потом обернулся. — Пока, Мэйс, рад был познакомиться с вами, сенатор. Надеюсь, всем вам, друзья, воздается по заслугам.
Я повернулся спиной к Торелли, глупей чего, разумеется, не придумаешь, но я уже наделал столько глупостей, что еще одна уже не играла никакой роли, и направился к двери, гадая при этом, удастся мне дойти до нее или нет.
Гнусный коридорный распахнул передо мной дверь в тот самый момент, когда я заметил в углу Джорджа Смерть-на-месте Мэдисона, таращившегося на меня с дикой ненавистью.
Я сделал еще один шаг по направлению к открытой двери, Торелли заговорил, и я чуть было не пустился наутек. Он всего только и сказал:
— Мистер Скотт, поскольку этот... съезд чрезвычайно важен, я бы посоветовал вам не покидать свою комнату и отель по крайней мере до тех пор, пока он не завершится.
— Черт побери, а мне и некуда идти, — сказал я, не поворачивая головы.
Наконец я переступил порог и услышал, как за мной закрылась дверь.
Глава 5
Ясное дело, здесь проходил съезд. Съезд гангстеров и их телохранителей. Я представлял себе в общих чертах его повестку дня, однако мне нужно было знать наверняка. Я вспомнил, что утром в баре встретил своего знакомого шулера Арчи Кроуза. Возможно, удастся вытянуть кое-что из него — ему явно захочется расквитаться со мной за прошлое: ему пришивали преступление, а я сумел его оправдать, правда, не потому, что жаждал ему помочь — я искал настоящего виновника и в конце концов нашел его, Кроузу хотели пришить убийство, и он ничего не забыл. Такое люди обычно помнят, в особенности живущие по законам преступного мира.
Минут пятнадцать я шатался по коридорам, пока не узрел в кресле в вестибюле Кроуза, еще раньше я заметил моего приятеля коридорного, теперь облачившегося в двубортный костюм и явно не спускавшего с меня глаз. Я как бы невзначай приблизился к Арчи и сказал, не шевеля губами, как это делают урки: «Увидимся в баре, Арчи». Вышел за дверь, остановился, крутанулся назад и столкнулся лоб в лоб с бывшим коридорным.
Это был не Винсент Торелли, поэтому я дал волю гневу.
— Ты что, в пятнашки играешь? Сгинь, приятель. Мне и так из-за тебя досталось. Ну, вали отсюда.
Он даже не огрызнулся. Я вышел к бассейну и направился в бар. Арчи уже сидел на табурете возле стойки, я взобрался на соседний, заказал бурбон и бутылку минеральной воды. Потягивая виски вперемежку с минералкой, я изложил Арчи суть дела. Его не больно тянуло на откровенность, но он ничего от меня не утаил, подтвердив тем самым мои догадки. Я крепко встревожился.
— Так значит, этот съезд не имеет никакого отношения к афере Пулеметчика, то есть к этой его затее с шантажом? — поинтересовался я.
— Если и имеет, то всего лишь косвенное. Но ты сам видишь, как она вписывается в пейзаж.
— Да. Мастерски.
— Это же Пулеметчик.
— Вот именно, — поддакнул я, а сам подумал: интересно, как Арчи прореагирует на смерть Пулеметчика — ведь они дружили? — А ты случайно не знаешь, кого это Пулеметчик припер к стенке? — как бы невзначай спросил я.
— Нет. Какую-то важную шишку из партии.
«Вот те на. А ведь Джо особенно подчеркнул то, что якобы порвал с партией», — промелькнуло у меня в голове. Я сделал мысленно заметку, допил виски, заказал еще два.
— Арчи, а как насчет этой пленки? Там на самом деле какие-то разговоры с профсоюзниками?
— Да. Этих типов было штук шесть. Большие шишки не любят, когда становится известно про их махинации. Эта пленка оказалась увесистой дубинкой. Так говорят, Скотт. Я сам, как ты понимаешь, ничего не видел.
— Угу.
Что-то пронеслось в голове, я схватился за самый кончик, попытался сосредоточиться. Цепочка, сматывающаяся в один клубок. Похоже, сматываясь, клубок меня удушит, но я по крайней мере уже имел представление, что к чему, и мог, следовательно, двигаться дальше. Не исключено, что мне удастся заронить в Арчи идею, которая в дальнейшем сработает мне на пользу.
Неспеша отпив из стакана виски, я поставил его на стойку и сказал:
— Арчи, чует мое сердце, Пулеметчик собрал весь этот хлам на какого-то важного дядьку, чтобы представить его Торелли. В таком случае у Пулеметчика окажутся на руках козыри, не так ли?
— Не козыри, а карт-бланш, Скотт. От того, что есть у Пулеметчика, зависит вся программа.
— Угу. — Эта «программа» волновала меня сейчас куда больше, чем проблемы моего клиента — ведь Арчи изложил мне вкратце ее суть. Я с трудом заставил себя сосредоточиться на нашем разговоре.
— Пулеметчик сработал великолепно, если только он, конечно, не держит в кармане шиш.