Страница 85 из 141
Народ севарамбов образовался из сочетания двух туземных народов – престарамбов и струкарамбов- и пришлых парси, иммигрировавших из Персии. Туземные народы происходили от одного корня и отличались друг от друга лишь частностями, несмотря на постоянные раздоры. Оми жили в условиях примитивного коммунизма, большими семьями, каждая из которых представляла самоуправляющуюся единицу. Каждая семья, или община (communaute), выбирала вождя и его помощников для ведения хозяйственных дел семьи, для отправления правосудия, для командования в случае войны. Эти вожди обладали самыми широкими полномочиями как в отношении имущества, так и в отношении отдельных членов семьи,- вплоть до права жизни и смерти. Вождь имел при себе совет (повидимому, состоявший из должностных лиц и стариков), приказам вождя все должны были беспрекословно повиноваться . Для общей охраны и для других общих дел большие семьи избирали общего вождя, при котором состоял совет из представителей отдельных семейств; в распоряжение этого общего вождя семьи выделяли из своего состава определенное число мужчин для военных надобностей.
У одного из этих народов – струкарамбов – общность являлась принципом не только имущественных, но и брачных отношений. Внешне у них существовала моногамная семья: женщина имела одного мужа, который считался отцом ее детей. Но, по существу, каждая женщина принадлежала (или могла по праву принадлежать) любому из мужчин – членов большой семьи. Лишь половые сношения с мужчинами из других семей считались преступлением и карались смертью. Обычно браки заключались в пределах одной и той же семьи: это считалось наиболее достойным. Иногда брали женщин из соседних семей; но мужчины из своей семьи никогда не выходили .
Основным занятием этих первобытных народов являлись охота, рыбная ловля и собирание диких плодов; однако они знали уже зачатки земледелия в форме огородничества: они питались кореньями и овощами, которые сами культивировали.
Представление о строе первобытных народов, как строе коммунистическом, мы встречаем уже у некоторых античных авторов. Известно, что в древней Греции была достаточно широко распространена легенда о «золотом веке», когда царила «общность благ». Известно, что греческий историк Эфор нашел образец примитивно-коммунистических отношений у скифов. Эти представления отразились и в греческом утопическом романе Ямбула, где дано изображение коммунистических общин типа большой семьи . Скудость биографических сведений о Верасе не позволяет нам сказать с определенностью, был ли он знаком непосредственно с указанной литературой. Но Верас мог усвоить эту традицию и из более близких к нему произведений, которые, наверное, были ему известны- Идея начальной общности была достаточно широко распространена и в его время. Мы знаем, что Верас изучал право. Мы еще будем иметь возможность убедиться в том, какое место занимает в его построении идея естественного права. Конечно, он не мог не знать крупнейших и известнейших теоретиков естественного права XVII в.- Гроция и Пуф- фендорфа. Ни Гроций, ни Пуффендорф отнюдь не были по своим социальным тенденциям коммунистами. Но концепция из начальной общности в той или иной форме присуща им обоим .
Однако и у Гроция и у Пуффендорфа характеристика естественного состояния носит не столько конкретно-исторические, сколько абстрактно-юридические черты. Схема естественного коммунизма заполнена у Вераса материалом, взятым, очевидно, из других источников. Вряд ли можно сомневаться в том, что этот материал доставила ему литература путешествий, как мы уже указывали, чрезвычайно распространенная в его эпоху и содержавшая ряд этнографических наблюдений. Эти первые этнографические данные были весьма неточны, их научная ценность в большинстве случаев сомнительна. Тем не менее их не может отвергнуть en Ыос даже наша современная наука. Для XVII в. рассказы светских и духовных путешественников (миссионеров) о далеких странах и обитающих в них народах имели гро
мадное научное значение, расширяя в небывалых до того размерах социальный кругозор и опрокидывая укоренившиеся традиционные представления. Само собой разумеется, что этнографический материал не только воспринимался рассказчиками под определенным углом зрения, но зачастую сознательно обрабатывался ими в духе определенной общественной концепции. Мы не можем сказать наверное, получил ли Верас свой материал уже в таком обработанном виде. Во всяком случае, картина первобытных отношений, какую мы находим в «Истории севарамбов», не есть простое перенесение в фантастическую страну этнографической характеристики какого-то реального народа; это – характеристика, стилизованная в духе учения о коммунизме как естественном состоянии человечества.
Из двух туземных народов, сливающихся затем в единую нацию севарамбов, Верас ставит выше престарамбов. Это народ мирный, гостеприимный ; однако и струкарамбы, более грубые по своим нравам, по природе одарены и благородны Если у струкарамбов некоторые обычаи и вызывают порицание Вераса (например, беспорядочность половых отношений внутри семьи), то возникновение этих обычаев Верас объясняет как порчу прежних добрых
нравов в результате деятельности некоего лжеучителя .
Итак, по Верасу, дикари живут в условиях естественного коммунизма. Они лишены просвещения, и потому ложные законодатели могут свести их с правильного пути. Для всякого знакомого с социальными теориями XVIII в. ясно, что построение Вераса содержит уже в себе все основные элементы наиболее популярной в XVIII в. концепции. С известными вариациями мы находим эти элементы и у Руссо, и у Мабли, и у Морелли . Верасу в разработке и популяризации теории естественного состояния должно быть по праву отведено одно из первых мест.
Если лжеучителю легко обмануть невежественный народ и свести его с пути, предначертанного природой, то для истинного, разумного законодателя народ, живущий еще в естественном состоянии, представляет наиболее благодарный материал. Мудрый законодатель руководствуется в своей деятельности принципами естественного права. Те же принципы, хотя и не осознанные, лежат в основании строя естественного состояния. Понятно, что законодателю севарамбов, персу Севарису, который поставил себе задачу построения общества, согласного с естественным правом, не было трудно убедить туземцев принять законы, не очень удаляющиеся от исконных обычаев народа, жившего общинами и почти не имевшего частной собственности • Характерно, что в противоположность туземцам более культурные персы, иммигрировавшие вместе с Севарисом, стояли за раздел земель, за частную собственность, за классовую структуру общества . Движение в пользу частной собственности, вспыхнувшее через несколько лет после реформ Севариса, также возглавлялось персами .
Этот ряд мыслей дает еще большее основание видеть в Верасе предтечу и учителя коммунистических писателей XVIII в. Во всяком случае, мы находим эти давно уже высказанные Верасом мысли в развернутом виде у крупнейшего коммунистического мыслителя дореволюционной Франции – Морелли в его «Кодексе природы». Соответственные страницы «Кодекса природы» представляют как бы комментированное изложение в теоретическом плане кратких замечаний Вераса, данных им в форме романа. Морелли считает возможным осуществление коммунизма в современных ему обществах, испорченных частной собственностью. Но гораздо проще и легче установить коммунистические порядки среди таких людей, какими их сделала природа, а не среди таких, какими они стали и продолжают быть у народов, подчиняющихся законам . И для того, чтобы показать, как легко это сделать, Морелли посылает своего гипотетического «мудрого законодателя» в Америку, к «диким народам», живущим еще в естественном состоянии. Этот законодатель обучает дикарей новым способам добывания себе пропитания, новым искусствам, правильной организации труда,- сохраняя в неприкосновенности общность имущества и общность труда для удовлетворения общих нужд. Все будут приветствовать его начинания, утверждает Морелли, все обстоятельства окажутся благоприятными для его планов • Можно подумать, что, составляя этот раздел своего рассуждения, Морелли имел перед собою рассказ Вераса о просвещенных коммунистических реформах Севариса.