Страница 72 из 147
РАССКАЗ Такаш в беседе как-то не сдержался, Рабам о некой тайне проболтался. И тайна та, что в сердце береглась, По всей округе за день разошлась. И встал Такаш, и палача позвал он, Казнить рабов несчастных приказал он. Один вскричал, отчаяньем объят: «Не убивай! Ведь сам ты виноват! Сам разболтал ты, что хранил глубоко… Открыв плотину, не сдержать потока. Сам ты виновен, на тебе твой грех,- Ты сделал тайну достояньем всех!» Пусть страж хранит казны потайной дверцы, Но тайну сам храни в твердыне сердца. Молчи о тайном! А произнесешь - Сам в руки разнотолков попадешь. Ведь слово – див, в колодце заточенный; Но власти нет над тайной изреченной. Див этот вырваться на волю рад, Но не заманишь ты его назад. Ведь если злобный див с цепей сорвется, Он в плен без высшей воли не вернется. Ребенок Рахша выпустит. Но сам Его едва ль стреножит и Рустам. Коль тайна станет сплетен достоянье, Отравишь ты свое существованье. Есть назиданье – мудрости ключи: Скажи, что знаешь твердо, иль молчи! Честь береги, как светлую зеницу; Ячмень посеяв, не пожнешь пшеницу. Хорош завет брахмана одного: «Честь каждого – зависит от него!» Ни суета, ни многоговоренье Тебе не завоюют уваженья. Браня людей, привета не найдешь; Сам знаешь: что посеял – то пожнешь! Шаг соразмерь, узнав, долга ль дорога. Ведь мера нам во всем дана от бога. Коль будешь резок, ближних невзлюбя, Все люди разбегутся от тебя. Великий грех – насилье, угнетенье; Но также грех – и робость униженья. РАССКАЗ Сын разболелся сильно у Азада - Его любовь надежда и отрада. Дервиш сказал: «На волю отпусти Всех птиц, чтобы несчастье отвести». Азад пошел – все клетки отворил он, Дроздов, синиц на волю отпустил он. Оставил соловья лишь одного На пышной арке сада своего. Встал поутру здоровым сын Азада, Увидел соловья на арке сада. «Соловушка! – окликнул он его.- Ты в клетке из-за пенья своего!» Мысль высказав, подашь ты к спору повод; Утихнет спор, коль приведешь ты довод. До времени молчание храни, Как Саади в его былые дни. Пусть тайна сердца вызреет в покое! Ей вреден шум и сборище людское. Ты о людских пороках не кричи,- Сперва свои пороки изучи! Не слушай лжи и клеветы обидной И отвернись от наглости бесстыдной. РАССКАЗ Рассказывал мне старец,- век бы стал их Я слушать, славных стариков бывалых: «Однажды в Индии, в толпе людей, Я встретил негра – тьмы ночной черней. Нес девушку в руках тот негр громадный, К ее устам прильнув губами жадно. Ты не ошибся бы, его сравнив С Иблисом; он уродлив был, как див. Так девушку ту крепко обнимал он, Что мнилось: словно тьма на день напал он. Коня души не смог я осадить,- Решил я девушку освободить. Я негра но спине ударил палкой, Крича: «Скотина! Раб! Невольник жалкий!» И эту девушку,- я говорю,- От мрака отделил я, как зарю. Негр спасся бегством, туча улетела… Но под вороною яйцо белело. Едва бежал тот черный, тьмы темней, Повисла дева на руке моей, Кричала: «Ты, дорогой лжи идущий, За благо мира правду продающий! Пойми – я в негра влюблена того! А ты, о подлый, палкой бил его! Ты отнял у меня, когда сварилась Та пища, по которой я томилась!» Она вопила, всех смутив кругом, Что, видно, нет сочувствия ни в ком. И что она кричала, погляди ты,- Что нет, мол, ей от старика защиты. «Запретной части тела моего Коснулся он! Держи, хватай его!» И так она визжала, так кричала, Так крепко за полу меня держала, Что только разум ясный мне помог: «Из оболочки вырвись, как чеснок!» И убежал я, голый, бога славя, Хитон в руках у женщины оставя. И срок спустя, ее я повстречал: «Ты узнаешь меня? – я ей сказал.- Я дал зарок, сумев с тобой расстаться, В дела чужие больше не вторгаться!» О мудрый, делом занятый своим, Будь чужд деяньям низменным, чужим. И да минет лучей живого взора - В толпе безумной – зрелище позора. Крепись, о мудрый, за собой следи, Молчи! Иль говори, как Саади!