Страница 30 из 147
* * * Вот книги юности последняя страница. Ко мне восторг весны, увы, не возвратится. Меня задев крылом, ты промелькнула мимо, О молодость моя, ликующая птица! * * * Подстреленная птица – грусть моя - Запряталась, глухую боль тая. Скорей вина! Певучих звуков флейты, Огней, цветов!… И снова весел я. * * * В том не любовь, кто буйством не томим. В том хворостинок отсырелых дым. Любовь – костер пылающий, бессонный. Влюбленный ранен, он неисцелим. * * * Вновь распускаются розы под утренним ветерком, И соловьиною песней все огласилось кругом. Сядем под розовой сенью! Будут, как нынче, над нами Их лепестки осыпаться, когда мы в могилу сойдем. * * * Дух рабства кроется в кумирне и в Каабе, Трезвон колоколов – язык смиренья рабий, И рабства черная печать равно лежит На четках и кресте, на церкви и михрабе. * * * В кумирню, в келью иль в мечеть вступая, Боятся люди ада, ищут рая. Но разве там проникнут в тайну бога? Нет, к истине ведет стезя иная. * * * Однажды встретился пред старым пепелищем Я с мужем, жившим там отшельником и нищим. Чуждался веры он, законов, божества,- Отважнее его мы не отыщем. * * * Когда б небеса справедливо вершили дела, Велениям неба не молкла бы в мире хвала. Когда б от судьбы справедливость и милость явилась, Ничья бы душа и и обиде тогда но была. * * * Добро и зло враждуют, мир в огне, А что же небо? Небо в стороне. Проклятия и радостные гимны Не долетают к синей вышине. * * * Разум смертных не знает, в чем суть твоего бытия. Что тебе непокорность моя и покорность моя? Опьяненный своими грехами, я трезв в упованье, Это значит: я верю, что милость безмерна твоя. * * * Давно меж мудрецами спор идет - Который путь к познанию ведет? Боюсь, что крик раздастся: «Эй, невежды, Путь истинный – не этот и не тот!» * * * Судьба мой путь предначертала, он только след ее пера, Так почему ж меня считают причиной зла или добра? Ужели буду я виновен, коль завтра совершится зло? Все без меня решили ныне, решили без меня вчера! * * * Ты сам ведь из глины меня изваял! – Что же делать мне? Меня, словно ткань, ты на станс соткал.- Что же делать мне? Все зло и добро, что я в мире вершу, ты сам предрешил, Удел мой ты сам мне на лбу начертал! – Что же делать мне? * * * Пустивший колесо небес над нами в бег Нанес немало ран тебе, о человек! Как много алых губ и локонов душистых Глубоко под землей он схоронил навек. * * * Жизнь сотворивши, смерть ты создал вслед за тем, Назначил гибель ты своим созданьям всем. Ты плохо их слепил? Но кто ж тому виною? А если хорошо, ломаешь их зачем? * * * О небо, ты души не чаешь в подлецах! Дворцы, и мельницы, и бани – в их руках; А честный просит в долг кусок лепешки черствой… О небо, на тебя я плюнул бы в сердцах! * * * Наполнил зернами бессмертный Ловчий сети, И дичь попала в них, польстясь на зерна эти. Он эту дичь назвал людьми и на нее Взвалил вину за зло, что сам творит на свете. * * * О боже! Милосердьем ты велик! За что ж из рая изгнан бунтовщик? Нет милости – прощать рабов покорных, Прости меня, чей бунтом полон крик! * * * Пусть я восстал, мятежный. Ты, всепрощенье, где? Во тьме грехов безбрежный – ты, свет спасенья, где? Ты рай даешь за службу, ты нам лишь платишь долг. А милости, всещедрый, благоволенье где?