Страница 30 из 64
хищно улыбается Максимилиана Фёдоровна, будто прочитав
мои мысли.
- Хоть какая-то радость от развода, - говорю. Зытова
усмехается и согласно кивает.
Садится на диван напротив меня и говорит:
- Чего пришла?
Я, с некоторой опаской, тоже присаживаюсь на дорогой
кремовый диван. Я тут не к месту, об этом кричит вся
эта роскошь и мой потрёпанный внешний вид. А вот
Максимилиане Фёдоровне плевать, как я выгляжу, она
смотрит заинтересованно мне в лицо, нисколько не обращая
внимания ни на мою настороженность, ни на
негостеприимный скрип дивана.
- Максимилиана Фёдоровна, вернитесь в школу, -
говорю, - ей-богу, без вас совсем не то, хоть переводись.
- Не хочу никуда, - мотает головой она. - Ты хоть
и человек хороший, Леонова, но я терпеть не могу это
место и всех там присутствующих.
- Вы поэтому тогда напились?
- Напилась я, потому что тогда у меня был юбилей
свадьбы, - Зытова очень тяжело вздыхает, - девять лет.
- Ой…
Наша Максимилиана Фёдоровна очень сильная женщина.
Не железная, стальная. Её жалеть нельзя. Ни в коем
случае. Не поймёт, обидится, разозлится.
- Ну, в прошлом году вы ведь это как-то пережили,
- напоминаю я.
- В прошлом году он не был женат.
- На ком?
- На какой-то дуре молодой.
Ой…
- Вы поэтому тогда уволились?
- Нет. Увольнение было взвешенным и тщательно
обдуманным решением. Я уже давно хотела это сделать.
А то, что я тогда была пьяная, просто придало мне
смелости.
Теперь тяжело вздыхаю я. Зытова - кремень. Уволилась
- значит, всё. Чёрт.
- Может, всё-таки вернётесь, а? - делаю я последнюю
попытку.
- Нет. Это же не школа, а притон.
- Все школы такие.
- Значит, буду кардинально менять место работы.
- Жаль, Максимилиана Фёдоровна, - говорю я и
поднимаюсь, стараясь игнорировать неприязненный скрип
кожаного дивана. Черти, зачем вообще покупать в
квартиру такие диваны, неуютно ведь. - Хороший вы
учитель.
- Не подлизывайся, - усмехается она и тоже встаёт.
Мы идём в прихожую.
- Правду говорю, как на духу, - отвечаю я.
Обуваю ботинки и надеваю куртку. Уже открываю
дверь, когда Максимилиана Фёдоровна бесстрастно произ-
носит:
- Леонова, поосторожнее со Смирновой.
Я хмурюсь и оборачиваюсь. Киваю и выхожу из
её квартиры. Слова Зытовой мимо ушей пропускать
нельзя. Она умна, рассудительна и вездесуща. Одна из
немногих хороших учителей в притоне…
Восемьдесят пять
Когда я возвращаюсь домой, грудь мне стискивает
нехорошее предчувствие. Мама, радостная и счастливая
(слышно по голосу, доносящемуся из кухни,) что-то
готовит. Там же, как становится понятно, Миша и Макс.
В доме витает аромат чего-то рыбного.
Мама любит рыбу.
Но я ненавижу рыбу.
Но Белла любит рыбу.
Я кидаю на пол сумку и куртку, сломя голову бегу
наверх.
Белла сидит на моей кровати, будто на своей
собственной, вокруг неё раскиданные шмотки. На полу
валяется огромный голубой чемодан. Там тоже шмотки.
Она треплется с кем-то по мобильному. По непрерывному
щебетанию и тошнотворным сюси-пуси я понимаю, что с
будущим мужем. А может, с любовником, кто её знает.
Она нисколько не изменилась. Разве что только
стала ещё более красивой и зрелой. Она - копия мамы.
Её длинные тёмно-рыжие блестят в лучах заходящего
зимнего солнца ярко-золотистым. Смотрится очень необычно.
В больших насыщенно-зелёных глазах блестит знакомый
мне огонёк расчёта. Рот маленький, сердечком, нос чуть
вздёрнутый с едва заметными веснушками.
Белла не красится.
Белле это не нужно.
Движения Изабеллы, несмотря на всю её неиссякаемую
активность, всегда плавны и грациозны. Королева на балу,
ей-богу.
Я подпираю собой дверь, скрестив руки на груди,
пока Изабелла, не обращая на меня никакого внимания,
болтает по телефону. Наконец, она досюсюкивает,
отключается и смотрит на меня.
- Обнимешь сестру? - спрашивает обманчиво мягко.
- Свалишь из моей комнаты?
Изабелла тяжело вздыхает и со снисходительной
грустью говорит:
- Ты всегда была непростым ребёнком.
Слова мамы.
Точь-в-точь.
Прирождённая актриса.
- С кровати слезь, - говорю я, оставив без внимания
её издевательства.
- Она, кстати, у тебя очень удобная, - улыбается Белла,
совершенно игнорируя мои слова.
- Не строй из себя идиотку, - я морщусь. - Собирай
свои манатки и проваливай.
- Знаешь, я подумала о том, чтобы пожить с тобой, -
всё так же нарочито любезно говорит Белла. - И мама
за. Хочет, чтобы мы с тобой сблизились.
У меня аж рот сам собой открылся.
- Здесь полно гостевых комнат, - говорю.
Что она, чёрт возьми, затеяла?
Изабелла наконец встаёт с моей - моей! - кровати,
подходит ко мне, кладёт руки мне на плечи и
доверительно так произносит:
- Аня, нам пора бы уже забыть старые разногласия и
научиться ладить. Ты ведь моя сестра. Родная. Нам стоит
получше узнать друг друга.
Я, конечно, ни слову не верю, но мне интересно,
что она скажет дальше. Белла тем временем с милой
улыбочкой продолжает:
- Поживём вместе! Попробуем подружиться. Будет
весело. Я посплю на твоей кровати, ты - на полу…
Выхожу из комнаты, снимаю с потолка лестницу,
забираюсь на чердак и закрываюсь.
Здесь полумрак, лишь в тусклых световых лучах,
пробивающихся через небольшое окошечко, виден
замысловатый танец крохотных пылинок. Покоцанные стены,
какие-то странные детские рисунки на них. Сюда мама со
своим косметическим ремонтом не добралась. Здесь идеально.
Я сажусь прямо на пол, так как сидеть, в общем-то,
негде, и приваливаюсь спиной к стене. Ничего, вся эта
хрень с Изабеллой как-нибудь сама рассосётся. Без меня.
Не знаю, сколько я так просидела, здесь хорошо и
спокойно. Я, умиротворённая, в задумчивой неге, сижу
и больше ни о чём не думаю. Мы с чердаком нашли
друг друга.
Лестница опускается вниз и кто-то забирается на
чердак. Чёрт.
Это Макс.
- Ты чего здесь сидишь?
- Медитирую, - огрызаюсь я.
- Белла сказала, что ты закатила истерику.
Я закатываю глаза.
- Белла - идиотка.
Макс смотрит на меня, так понимающе, согласно, и я
вдруг вспоминаю, что это Макс, умный, проницательный
Макс, которого так легко не проведёшь. Слава богу, хоть
он не стал одним из фанатов Беллы.
- Вы не очень ладите, да?
- Она мне во втором классе, пока я спала, волосы
обрезала. Как думаешь, мы ладим?
Макс смеётся. Я морщусь. Отлично, поддержал.
- Твои мама с сестрой уехали, - говорит, - папа их
повёз на её новую квартиру.
Твою.
Мать.
Я встаю с пола.
- Она что, теперь будет жить здесь? - шепчу я.
- Как я понял, её жених из этого города. Она к нему
переезжает.
Час от часу не легче.
- Пойду прогуляюсь, - говорю я и спускаюсь.
- Ань, там метель.
- Плевать.
Восемьдесят шесть
Вначале я тащилась по улицам просто на автомате.
Они все выглядели до смешного одинаковыми, я не
смотрела вокруг, просто шла себе да шла. А потом всё
же перестала смотреть только себе под ноги и увидела,
что давно прошла жилой участок. Передо мной простиралась
огромная заснеженная улица, кое-где едва протоптанные
тропинки, вдалеке огромная сопка. Темнеет. Надо бы
вернуться, но по моим меркам я гуляю совсем недолго
(проверить возможности нет, телефон остался в сумке,
валяющейся в коридоре), так что можно ещё пройтись.
Дойду до сопки и вернусь. Не заблужусь.