Страница 12 из 64
своё раздражение, и смотрю на Верку.
- Слышишь? - спрашиваю. Верка озорно дёргает
бровями и кивает. - И вот так уже тридцать минут.
- Хм, а Макс-то не промах, - усмехается она.
Я закатываю глаза. Вера скидывает сапоги и
проходит в кухню. Я - за ней.
- И что же ты чувствуешь? - спрашивает она и
усаживается за стол. Достаёт из кармана пачку сигарет
и протягивает мне. Молодец, не забыла.
- Меня немного подташнивает, - бубню я и закуриваю.
- Я серьёзно. Что ты ощущаешь? Отвращение? Злость?
- она делает паузу и характерно смотрит на меня. -
Ревность?
- Всё сразу.
- Сама виновата, - пожимает плечами Верка.
Стоны затихают. Я с облегчением вздыхаю, а Верка
насмешливо улыбается.
- Пойдём отсюда, - говорю.
- Но я же ещё не увиделась ни с Максом ни с
Лерой.
Я строю ей гримасу.
- Я сваливаю. Мне что-то, и правда, нехорошо.
- Да-да, тебя тошнит, я помню.
Я уже не слушаю. Кое-как натягиваю ботинки, куртку
и буквально вылетаю за дверь. Мне нужно срочно
покинуть этот дом. На улице меня рвёт. И это странно,
потому что я сегодня ничего не ела, кроме салата из
овощей утром. Меня качает из стороны в сторону,
тошнит, голова кружится. Чёрт, когда же всё стало так
отвратительно? И я сейчас не про своё состояние…
Сорок два
В день Святого Валентина все школьные коридоры
увешаны отвратительными розовыми сердечками, вырезанными
из картона. Все вокруг какие-то жутко жизнерадостные,
влюблённые. Это действует на нервы и вызывает отвра-
щение.
- Ну, сначала я встречусь с Андреем, а потом уже
с Марком, - щебечет Ира, болтая ногами. Она сидит
на парте и её ноги не достают до пола. - Ну а
вечером уже с Колей.
Меня едва ли не выворачивает наизнанку от
отвращения к ней.
- Как ты, интересно, собралась всё успеть? -
спрашивает Лера.
- Как-нибудь, - пожимает плечами Ира.
Вера ничего не говорит, а только кидает взгляд на
меня, и я понимаю: Ирка ей неприятна точно так же,
как и мне.
- А ты, Лер, что будешь делать? - спрашивает
Вера. - Ну, то есть, ВЫ с Максом.
Мне хочется ударить её, но я понимаю, что она
провоцирует меня специально, поэтому никак не реагирую.
Лерка расплывается в улыбке.
- Макс позвал в какое-то «особенно место».
- Ну надо же, у вас есть «особенное место», -
улыбается Ирка в ответ. И я знаю, что с завистью.
Такое количество связей, так или иначе, не делает её
счастливее.
- Ань, скажи же, они идеальная пара, - говорит
Верка и смотрит на меня. И я осознаю, что она
действительно так считает, спрашивает без издёвки.
У меня к горлу подкатывает ком тошноты и я,
с трудом сглатывая его, вздыхаю:
- Это точно.
Лерка улыбается.
Господи, как же я это всё ненавижу.
Сорок три
Моя мать вызывает у меня серьёзные подозрения.
Вот сейчас она уже второй час трётся около зеркала,
наводя марафет. Сначала двадцать минут жужжала феном,
делая укладку. У меня чуть уши не завяли. Вообще не
понимаю, зачем ей делать укладку. У неё такие красивые,
пышные волосы, что ей достаточно просто голову помыть
- и красота. Затем она двадцать минут делала макияж.
Моя мама невероятная красивая, а с этим лёгким
сияющим макияжем она напоминает мне нимфу. Ещё
час она копалась в ворохе одежды, выбирая наряд. Я
наблюдаю за ней молча, лишь иногда приподнимая
бровь, мол, какого чёрта. Но она упорно молчит,
игнорируя этот мой взгляд. Видимо, ждёт, когда я
всё-таки сама спрошу.
Когда стоит готовая, я восхищённо присвистываю и
спрашиваю:
- В честь чего марафет?
- Иду на свидание, - улыбается она.
Я удивлённо смотрю на неё.
- С кем это?
- С отцом Максима, Михаилом Игоревичем.
Я закашливаюсь и вылупаю шары на неё.
- С чего это?
- Ну, мы познакомились на родительском собрании,
разговорились, он оказался очень приятным мужчиной, и…
- Ты растаяла, - ехидно заключаю я и закатываю
глаза.
Мама тяжело вздыхает. Вот только не надо. Ничего
тут изображать страдалицу, третированную собственной
дочерью.
- А что тебя, собственно, не устраивает? - спрашивает
она, обувая длинные замшевые сапоги. - Он замечательный
мужчина, к тому же свободный. Вдовец. Я тоже
свободна, разведена.
Я злобно зыркаю на неё глазами.
- Эй, вообще-то, ты тоже вдова.
- Нет, милая. Я. Разведена. - Говорит она с нажимом
на последнее слово. Её тон не терпит никаких возражений,
и я тут же затыкаюсь.
- Так ты не ответила, - продолжает допытываться
она и надевает шубу.
- Просто… отец Макса…
- Вы же вроде друзья. Так что не так?
- Всё так, но… - а что «но»? Макс рушит мою
жизнь? Макс меня убивает? Макс игнорирует меня,
избегает, и никакие мы не друзья? Понятное дело, я
ей этого не скажу.
- Всё так. Я за тебя рада, поверь. Просто…
Видимо, ты уже выросла и пора бы мне тебе отпустить.
Мама улыбается.
- Я пошла. Веди себя хорошо.
- Ты тоже, - кричу я ей вслед, и дверь захлопывается.
Я остаюсь совершенно одна в пустой квартире с её
давящей тишиной. Пару секунд я стою неподвижно, а
потом влезаю в ботинки, натягиваю куртку и вылетаю
за дверь, громко шандарханув её за собой.
Сорок четыре
До дома Макса не больше пяти минут ходьбы.
Вообще-то я иду туда, твёрдо уверенная, что нам пора
бы уже поговорить, потому что не избегать же ему
меня до конца школы, так как я просто не выдержу
этой болезненности наших так называемых отношений.
Но, в то же время, душу мне греет осознание
того, что он наверняка ещё не вернулся домой со
свидания с Лерой, ведь на часах каких-то семь часов
вечера. А значит, праздно рассуждаю я, мне не придётся
говорить с ним об этом. Трусиха. Самая настоящая
трусиха.
Подъездная дверь открыта. Я поднимаюсь на третий
этаж и звоню в дверь. За ней тихо и никто не
открывает. Я облегчённо вздыхаю. Но тут эта самая
дверь распахивается, и я лицом к лицу встречаюсь с
Максом. Я не просто трусиха, а ещё и конченая
идиотка.
Макс приподнимает бровь, видимо ожидая объяснений.
- Почему ты дома? - выпаливаю я, потому что это
действительно волнует меня в данную минуту.
- А где я, по-твоему, должен быть? - спрашивает
он, разглядывая меня так, будто я экзотическое животное.
Меня бьёт нервная дрожь.
- На свидании с Лерой, - отвечаю я.
Он проходит в квартиру, давая понять, что я могу
зайти.
- Сорвалось, - поясняет он, нисколько не
раздосадованный.
- Очень жаль, - притворно сокрушаюсь я.
Он резко поворачивается ко мне, буквально
припечатывая меня пристальным взглядом к стене.
- Леонова, чего ты хочешь? - тихо спрашивает он.
- Ты рушишь мою жизнь, - выдыхаю я.
- А ты сводишь меня с ума, давай меняться, -
огрызается он.
Я с возмущением смотрю на него.
- Почему это?
- Ты знаешь, почему.
Здесь темно и тесно, а он стоит вплотную. Мне
жарко, но меня бьёт дрожь. Мои руки мелко дрожат,
дыхание прерывистое и тяжёлое.
- Не знаю…
Его губы стремительно накрывают мои и моё
нервное напряжение, достигшее пика, неожиданно уходит.
Я целовалась только один раз в своей жизни и тоже
с Максом, но это невозможно сравнивать. Это очень…
очень хорошо. И странно. Я обнимаю его руками за
шею и прижимаюсь сильнее. Моя куртка неожиданно
летит в сторону. А за ней и футболка. Но меня это
не волнует, именно сейчас, в этот момент мне кажется
это таким правильным и нужным, жизненно необходимым,