Страница 6 из 21
Четыре дня, вернее, четыре ночи мы с Ванькой спим рядом. И мне приятно прижимать его к себе. Он по-детски утыкается лицом мне в плечо. При этом я не чувствую у него желания подвигнуть меня на секс. Может, он благодаря своей деликатности не настаивает на этом? И вообще в нём огромная внутренняя культура и эта самая деликатность.
А может, в детстве его недолюбили, недоласкали? Тогда все его последующие проблемы наверняка от этого. Где-то я о таком читал. Хотя там бабушка. Но бабушки бывают разными. А если всё это у него на, так сказать, генетическом уровне? Тогда что мне делать?
– Саша… Бабушке как ветерану войны дали путёвку в санаторий, – несколько смущённо говорит Ванька.
– Значит, ты можешь пожить у меня! – буквально выпаливаю я.
– Правда? – он счастливо улыбается.
– Конечно! Хочешь, поедем за твоими шмотками? – предлагаю я.
– Да у меня, собственно, и нет ничего… Только то, что на мне… да ещё вот… нижнее бельё… – Ванька кивает на полиэтиленовый мешок в руках. – Я хотел… постирать в твоей стиралке. У нас нет…
– Не вопрос! Давай.
Ванька под моим руководством осваивает управление стиральной машиной.
– Правильно? – спрашивает он, установив программу.
– Правильно. Включай.
Включает. Долго смотрит, как машина туда-сюда валяет бельё.
– Слушай, а давай завтра, когда ты будешь на работе, я – постельное закину в неё, – со знанием дела предлагает он.
– Давай. В общем, хозяйствуй!
– А чистое-то у тебя есть?
– Естественно! Вон там, в стенном шкафу. Короче, найдёшь.
Я рад тому, что хоть три недели мы с Ванькой сможем пожить вместе.
За вселение Ваньки мы, конечно, слегка приняли. Сейчас лежим уже в постели и пялимся в телик.
– Саш… Знаешь… Мне так хорошо! – шепчет мне в ухо Ванька. – Я даже почувствовал себя дома…
– Повтори, что ты сказал, – прошу я, но совсем не потому, что страдаю слухом, мне хочется услышать это ещё раз.
– Я сказал, что… почувствовал себя дома, – растерянно повторяет Ванька, видимо, смущаясь этого.
– Ванюха… Это так здорово! – я за шею притягиваю его к себе. – Знаешь, как я этому рад?
– Теперь знаю… – он трётся об меня кудлатой головой. – Не могу тобой… надышаться…
Во мне вдруг опять просыпается вся моя нежность. Как можно бережнее его прижимаю, глажу по непокорным волосам…
– И что мы с тобой теперь будем делать? – вырывается у меня вопрос, который мучает меня уже давно.
– Саш… Я тут… много думал… – Ванька запинается, делает паузу и продолжает: – Я не хочу, чтоб ты себя ломал. Да и вообще… менялся… Если это произойдёт… В общем, я этого себе не прощу и поэтому не допущу. Я слишком тебя люблю, Саша. Я не могу тебя потерять. Чувствую, что если вдруг это у нас произойдёт, я тебя такого потеряю! А другого тебя… мне теперь не нужно…
Очередной раз признаю – Ванька мудр не по годам. Он готов жертвовать. Но я-то чем могу ответить на эту жертву?
– За все эти дни… Я многое передумал, – продолжает он, буквально трудясь над каждым словом. – Наверно, меняться должен я. Знаешь… Мне всегда не хватало ласки… и родного тепла. И всё тогда случилось, наверно, поэтому… – После паузы он торопливо продолжает: – В детстве… Он был старше. Потом были ещё… А ты… Быть с тобой рядом – для меня счастье. Я тебя касаюсь, и уже счастлив. И ради этого… я готов… меняться.
– Ванька… Мой Ванька… – шепчу я. Странно, почему я сказал, что он мой?
– Сашка… Я твой… Совсем твой… Я, наверно, всегда был твоим, – шепчет он и прижимается. – Даже тогда, когда тебя не знал. Но… я это чувствовал…
– Ох, Сашка… Так бы всю жизнь просыпался рядом с тобой, – улыбаясь, говорит Ванька, опираясь на локоть и глядя мне в глаза.
Сегодня суббота, и я никуда не спешу. Мы с ним лежим рядом на моей тахте, раздолбанной моими прежними любовными утехами. Вставать не хочется.
– Хороший ты мой… – случайно вырывается у меня.
Опять нежно глажу его по волосам. Эта преданность… Эта любовь…
– Ладно! Ты давай ещё поваляйся, а я приму душ и займусь завтраком, – я решительно сбрасываю с себя одеяло.
– Может, я?
– Нет. Давай я, а ты валяйся.
Струйки воды из душа приятно щекочут тело, снимая с тела ночной покой. Как всё-таки хорошо!
Какие теперь у нас замечательные вечера вместе! Ванька приходит раньше меня из колледжа, поэтому я сделал ему отдельные ключи. К моему приходу он иногда даже успевает ужин приготовить. Надо сказать, из моих концентратов он умудряется готовить вполне приличную еду. Живя раньше один, я такими изысками, конечно, не заморачивался. Ванька даже привёл мою конуру в порядок. Мне нравится, что он умеет как-то по-хозяйски и, главное, ненавязчиво быть полезным. Конечно, жизнь с бабушкой, которая не может выходить из квартиры, его многому научила.
Кстати, о бабушке. Ванька иногда на сутки исчезает, потому что ездит к ней в санаторий. Такие вечера становятся для меня испытанием. Я уже привык к этому тоненькому вихрастому парню, к тому, что он рядом со мной и можно опекать его, заботиться о нём. Привязался я к Ваньке. Я уже понял, что моё к нему отношение – это попытка обрести всегда недостающего мне младшего братишку. Более того – даже не братишку, а духовно близкого мне человека. Я счастлив, что рядом со мной есть этот любимый и любящий меня человек. С досадой думаю о том, что через несколько дней Ванька поедет забирать бабушку из санатория и всё кончится. Я же снова буду ждать его прихода…
Уже заканчивается третий месяц нашей то совместной, то не очень совместной жизни с Ванькой. Должен сказать, он хотя и младше на восемь лет, но потихонечку меня воспитывает. Я замечаю, что стал мягче, как-то обходительнее или попросту деликатнее, предупредительнее, что ли… Ванька про это мне не говорил ни слова, но в общении с ним всё пришло само. А качества, выработанные в общении с одним человеком, понемногу распространяются и на других.
Жаль только, что ему приходится исчезать на пару-тройку дней по его делам. Но всё правильно! Парень работает, вернее – подрабатывает в своём колледже. Не на бабушкину же пенсию ему жить! От моих предложений о финансовых вливаниях он достаточно жёстко отказывается. Вот он опять исчез. Не приходит уже больше недели! Он просил к его дому не подъезжать. Боится, что бабушка что-нибудь подумает про него. Мне это понятно. Но я беспокоюсь! Связь у нас, к сожалению, односторонняя.
Мне плохо без него!
Я в далёком от нашего районе города. Есть кое-какие дела по работе. Надо заехать к знакомым ребятам, тоже из автосервиса, проконсультироваться по ремонту. Заковыристая машинка попалась. Даже вот вечером приходится…
Взгляд вдруг выхватывает из проходящих людей знакомую фигуру. Ванька! Да, это его старые джинсы и такая же старая – куртка…
Делаю несколько шагов к нему и… останавливаюсь.
Он не один! Его обнимает за талию какой-то молодой мужик! Да так обнимает, будто у них это было всю жизнь! Ванька совсем не возражает!
В глазах плывёт. Неужели он… Какой же я дурак! Сопли повесил сразу… Он сказал, что ему надо меняться! Соврал… Мне соврал! А у самого есть любовник. Такой же, как он сам. Как это мерзко!
Они садятся в машину. Да… Тачка очень крутая. Куда мне с моей старенькой «Ауди»…
Всё… Хана… Аж земля под ногами заходила. Сажусь в машину, закуриваю… Мне плохо. А ведь я ему так верил! Мне даже думалось, что я сумею его вытащить из этого болота. Дурак!
Сижу на кухне и пью. Я не алкоголик, но… Чувство одиночества навалилось и согнуло. Короче, «ямщик, не гони лошадей – мне некуда больше спешить»…
Звонок в дверь. Поднимаюсь и открываю.
– Здравствуй, Саша! – Ванька радостно улыбается.
– Я вчера вечером всё видел, – сухо говорю я вместо приветствия. – Я не хочу, чтобы ты меня дальше обманывал. Уходи!
Ванька бледнеет, как полотно, весь съёживается и опускает голову.