Страница 8 из 18
В свою очередь, большинство обывателей губернии, судя по сохранившимся донесениям и жалобам, также относились к ссыльным с недоверием и антипатией. Например, крестьяне редко отличали политических ссыльных от уголовных. Они с неприязнью относились к праздному образу жизни ссыльных, получавших нередко весьма значительное пособие от казны, которое могло превышать даже годовое жалованье уездного урядника. Как позже с удовольствием вспоминал один ссыльный рабочий, приехав в ссылку, он «стал… жить “барином” своего рода»[82]. Бывали случаи угроз ссыльным и даже избиения, в частности если они пытались вести агитацию или выступали с «разъяснениями» по поводу русско-японской войны. А в селе Благовещенском Шенкурского уезда едва избежали расправы ссыльные грузинские социал-демократы, которых крестьяне ошибочно приняли за пленных японцев и на которых собирались выместить обиду за поражение русского оружия на Дальнем Востоке[83].
Губернатору, полицейским исправникам и чиновникам по крестьянским делам поступали многочисленные ходатайства от крестьянских обществ и собраний городских обывателей с просьбой переселить ссыльных из их волостей и уездов. Жители жаловались, что ссыльные устраивают грабежи и беспорядки, своими разговорами «смущают молодой класс населения» и что крестьяне боятся уходить на промыслы и оставлять свои семьи и имущество на произвол ссыльных поселенцев[84]. Когда жалобы не помогали, сельские сходы самостоятельно принимали решения ссыльным квартир не давать, а в нескольких случаях сосланные на поселение были посажены крестьянами на пароход или на телеги и насильственно отправлены обратно в Архангельск[85]. Учитывая настороженное отношение к ссыльным со стороны населения и отсутствие у самих ссыльных интереса к не имеющей промышленного пролетариата и безземельного крестьянства Архангельской губернии, не удивительно, что их политическая роль в губернии была незначительна. Несмотря на присутствие многих ссыльных, организованные ими комитеты левых политических партий не имели широкого влияния, а рабочие и крестьянские кружки скоро распадались.
Первым в Архангельске в конце 1903 г. был создан комитет РСДРП, куда в разное время входили и некоторые архангельские рабочие[86]. Какие-либо точные данные о его численности отсутствуют. Весной 1905 г. на съезде РСДРП сообщалось, что в губернии было пятьдесят «очень дельных комитетчиков». Однако уже в сентябре 1907 г. члены комитета были арестованы, а имевшаяся у них типография ликвидирована. Более года спустя вновь появилось несколько социал-демократических кружков на лесопильных заводах, которые, впрочем, были немногочисленны и просущестовали недолго. Одной из причин неудач было отсутствие широкого интереса к ним со стороны рабочих. Например, когда в январе 1904 г. ссыльные в Архангельске решили устроить массовую политическую демонстрацию и пройти от завода к заводу, красный флаг и революционные песни не произвели на рабочих никакого впечатления. Как вспоминал один участник, рабочие, идущие на работу, «удивленно таращили… глаза и продолжали бежать по своим делам»[87]. Развитию социал-демократического движения в губернии препятствовали и незамедлительные репрессии со стороны властей, особенно в период роста правительственного террора против революционных организаций после 1907 г. Так, в частности, кружок социал-демократов, образовавшийся в конце 1912 г. среди рабочих лесопильных заводов Онеги, собрания которого посещали более 20 человек, просуществовал лишь до января 1913 г., когда члены кружка были арестованы, а организатор сослан в Печорский уезд. Вплоть до Первой мировой войны в губернии не было постоянной социал-демократической организации[88].
Архангельские эсеры по свому влиянию, а, вероятно, также и по численности к концу лета 1906 г. уступали социал-демократам. По крайней мере, так полагал начальник Архангельского губернского жандармского управления, который смог насчитать на подведомственной территории всего десяток последователей партии эсеров[89]. Местная эсеровская организация существовала, по-видимому, уже с весны 1906 г. И хотя архангельские эсеры сообщали в центральные органы партии о значительном росте организации, она не проявляла особой активности. Правда, сочувствующие эсерам имелись среди архангельской интеллигенции и учащихся[90]. Но, хотя члены партии предпринимали попытки организовать кружки среди крестьян-лесорубов и рабочих лесопильных заводов, число этих кружков можно было пересчитать по пальцам, а их деятельность вскоре прекратилась сама собой. Наибольшим успехом архангельских эсеров стали выборы во II Государственную Думу, где выдвинутый ими депутат занял одно из двух предоставленных губернии мест (второй депутат примкнул к трудовикам). Эсеровская программа нашла отражение на страницах газеты «Северный листок», которая с конца 1906 г. до ее закрытия летом 1907 г. выступала как орган, близкий к эсерам. Однако последовавшие репрессии и общее изменение политического климата в стране повлияли на сворачивание активности эсеров. Впоследствии деятельность губернского комитета партии проявлялась в издании ряда гектографированных газет и листовок, авторами и редакторами которых были в основном политические ссыльные[91].
Таким образом, в годы первой русской революции в Архангельской губернии образовался полный спектр местных комитетов политических партий. Так же как и в большинстве регионов России, они имели влияние почти исключительно в городах, и прежде всего среди образованных слоев населения. Архангельские либералы, близко связанные с региональным движением, играли на Севере безусловно лидирующую роль, а социал-демократы и эсеры вплоть до 1917 г. не могли значительно упрочить свои позиции. Тем не менее малочисленность городской интеллигенции, из которой черпали кадры все политические партии, от октябристов до социалистов включительно, обусловила то, что представители архангельской политической общественности, как правило, были близко знакомы и тесно общались друг с другом на политическом и бытовом уровнях. Представители разных политических групп дружно участвовали в банкетной кампании, сотрудничали в появившейся региональной прессе и отстаивали местные общественные интересы на скамьях городской думы и в заседаниях Архангельского общества изучения Русского Севера. Между партиями не было непреодолимых границ, и некоторые их члены, например Галецкий, довольно свободно переходили из одной партии в другую. В Архангельске, так же как в некоторых других провинциальных городах, например в Саратове[92], эта сравнительная узость и сплоченность рядов политической общественности сделала возможным длительное сотрудничество представителей различных партий в местных органах власти в 1917 г. и в годы Гражданской войны.
Рабочее и крестьянское движение в Архангельской губернии
Отсутствие в Архангельской губернии влиятельных социалистических организаций сказалось на том, что появившееся здесь в начале ХХ в. рабочее и крестьянское движение было слабо организованным и преимущественно аполитичным.
Для рабочего движения в Архангельской губернии показательными стали события революции 1905–1907 гг., которая обошлась здесь без масштабных рабочих выступлений, характерных для центра страны, и вообще едва ли походила на революцию[93]. Губернию не затронул мощный подъем стачечного движения в 1905 – начале 1906 г., и лишь в мае – июне 1906 г., когда рабочее движение в стране уже пошло на спад, здесь было объявлено несколько забастовок с исключительно экономическими требованиями. Самой значительной была забастовка рабочих-лесопильщиков, продолжавшаяся полторы недели и охватившая 17 лесозаводов Архангельска и окрестностей и примерно 9 тыс. рабочих[94]. Являясь и по масштабам, и по организованности наиболее крупным рабочим выступлением в Архангельской губернии до 1917 г., эта забастовка была примечательна в нескольких отношениях.
82
Кузнецов В. (Северный). Ссылка в Мезени (Воспоминания) // 1905 год. Революционное движение в Архангельской губернии. С. 97–98. В 1905 г. интеллигентный ссыльный с семьей в Шенкурском уезде получал 127 руб. в год, тогда как семейный полицейский служащий – только 124 руб., см.: В.Т. Наброски ссылки // 1905 год. Революционное движение в Архангельской губернии. С. 83. См. также: Ильинский М.В. Архангельская ссылка. С. 36; В.Т. Емецкая ссылка (Воспоминания) // 1905 год. С. 109. Однако порой в отдаленных уездах высокая стоимость жилья и продовольствия заставляли ссыльных бедствовать, см.: В.Т. Наброски ссылки. С. 116.
83
Ильинский М.В. Архангельская ссылка. С. 175, 181–185, 244.
84
См. десятки резолюций волостных и сельских сходов, собраний мещан и органов городского управления, полученных канцелярией архангельского губернатора с апреля 1906 по июль 1908 г.: ГААО. Ф. 1. Оп. 4. Т. 4. Д. 1165.
85
См. постановления нескольких волостных и сельских сходов в Печорском, Мезенском, Архангельском уездах, июль 1907 – сентябрь 1908 г.: ГААО. Ф. 1. Оп. 4. Т. 4. Д. 1165. Л. 10, 49, 51–51 об., 55–56 об. Архангельские губернаторы также настаивали перед Департаментом полиции на прекращении ссылки, ссылаясь на проблемы с охраной и размещением ссыльных. Хотя ссылка продолжалась, численность ссыльных постепенно уменьшалась по мере отбытия ими сроков наказания и объявления политических амнистий, и к началу Первой мировой войны в губернии оставались лишь единичные ссыльные. См.: ГААО. Ф. 1. Оп. 4. Т. 4. Д. 1165. Л. 19–19 об., 22–22 об., 44–44 об. (журналы губернских совещаний и переписка о размещении ссыльных, январь – сентябрь 1908 г.).
86
С. Очерк по истории РСДРП в Архангельской губернии. С. 122–135; Очерки истории Архангельской организации КПСС. С. 15–26. См. также: Петров А.К. Первые с.-д. рабочие кружки в Архангельске. С. 45–58.
87
Петров А.К. Первые с.-д. рабочие кружки в Архангельске. С. 59.
88
ГААО. Ф. 1. Оп. 4. Т. 3. Д. 1321. Л. 112–112 об. (донесение начальника АГЖУ губернатору, 24 августа 1906 г.); Очерки истории Архангельской организации КПСС. С. 12–63; Архангельская областная организация КПСС в цифрах. 1917–1981. Архангельск, 1982. С. 12–13. Об Онежском кружке социал-демократов см.: Ф. 102. Оп. 243. Д. 5. Ч. 4. Л. 1–3 (донесения начальника АГЖУ Молчанова в департамент полиции, 25 января и 14 мая 1913 г.); Д. 5. Ч. 4 Б. Л. 9–9 об. (сводка агентурных сведений по Архангельской губернии, январь 1913 г.).
89
ГААО. Ф. 1. Оп. 4. Т. 3. Д. 1321. Л. 112–112 об. (донесение начальника АГЖУ губернатору, 24 августа 1906 г.).
90
По данным М.И. Леонова, архангельский союз эсеров в начале 1907 г. уже насчитывал до 300–350 членов, в городе имелся также союз учащихся. Кроме того, существовали группы эсеров в селе Ковда, городах Мезени и Шенкурске. См.: Леонов М.И. Эсеры в революции 1905–1907 гг.: Учебное пособие к спецкурсу. Самара, 1992. С. 50; Он же. Партия социалистов-революционеров в 1905–1907 гг. М., 1997. С. 407.
91
Во II Государственной Думе архангельских эсеров представлял И.А. Лебедев, трудовиков – Г.С. Михайлов. Об эсеровских организациях в губернии см.: Hildermeier M. Die Sozialrevolutionäre Partei Russlands. Agrarsozialismus und Modernisierung im Zahrenreich (1900–1914). Köln, 1978. S. 241–243, 311, 315; Чупров В.И. О деятельности социалистов-революционеров на Севере Европейской России (1905–1914 гг.) // Вопросы истории Европейского Севера. Петрозаводск, 1995. С. 133–138.
92
О близких связях между либералами, социал-демократами и эсерами в Саратове см.: Raleigh D. Revolution on the Volga. P. 51; Melancon M. Athens or Babylon? The Birth of the Socialist Revolutionary and Social Democratic Parties in Saratov, 1890–1905 // Politics and Society in Provincial Russia: Saratov, 1590–1917 / Eds. R. Wade, S. Seregny. Columbus, 1989. P. 73–112.
93
О рабочем движении в стране в период революции 1905–1907 гг. см.: Панкратова А.М. Первая русская революция 1905–1907 гг. М., 1951; Рабочий класс в первой российской революции 1905–1907 гг. / Ред. В.И. Бовыкин и др. М., 1981; Engelstein L. Moscow, 1905: Working-Class Organization and Political Conflict. Stanford, 1982; Surh G.D. 1905 in St Petersburg: Labor, Society, and Revolution. Stanford, 1989.
94
Федотова Е.Д. Революционное движение в Архангельской губернии в годы первой русской революции. С. 37, 49–51, 63, 69–71, 88–94.