Страница 15 из 18
Ограниченное влияние советов в Архангельской губернии в 1917 г. имело и более близкие политические последствия. Если в Петрограде, получив большинство в советах, большевики смогли сравнительно легко взять власть в свои руки в октябре 1917 г., то в Архангельске советы не стали лестницей, приведшей большевиков к управлению губернией. На протяжении 1917 г. здесь наибольшим влиянием пользовались партии меньшевиков и эсеров, члены которых руководили и служили посредниками между советами и многочисленными комитетами, управами и земствами. Как это отразилось на ходе революции в губернии, является предметом дальнейшего изложения.
Политические партии в Архангельске в 1917 г.
Газета «Архангельск», возобновившая издание под названием «Архангельский край» после закрытия ее революционными матросами, весной 1918 г. язвительно отмечала, что население Архангельска теперь делится на «буржуев и большевиков»: «Буржуи занимаются саботажем, спекуляцией, контрреволюцией, а по ночам устраивают заговоры против советской власти». В свою очередь, «большевики» заняты «реквизициями, аннулированиями, национализациями и прочими непонятными иностранными штуками». Кроме того, прибавляла газета, «различаются некоторыми учеными мужами еще “эсеры левые”, “эсеры центра” и “эсеры правые”, но они, по мягкому выражению одного совдеписта, “продались буржуям”, а потому относятся тоже к ним»[176]. Подобное деление было пародийным отражением того, насколько партийный принцип пронизывал общественный дискурс после Февраля 1917 г. Революционная политика в стране была политикой партий, и все – от «буржуазной» партии кадетов до большевиков – составляли партийные списки на выборах, формулировали политические платформы и создавали партийные фракции в представительных органах.
Вместе с тем на Севере отличительной чертой было не противоборство партий, а их взаимодействие. Долгая традиция сотрудничества в среде немногочисленной архангельской политической общественности повлияла на то, что и в год революции члены разных партий близко взаимодействовали в городской думе, советах, комитетах и общественных организациях. Они создавали межпартийные блоки и объединения, определявшие политическое лицо губернских выборных органов на протяжении 1917 г. Попытка местных большевиков выйти из этих объединений и противопоставить себя другим партиям сделала их маргиналами в местной политике и решающим образом повлияла на дальнейшее развитие провинциальной революциии.
В Архангельской губернии, как и в целом по стране, Февральская революция принесла радикальное полевение политического спектра[177]. Правые партии и даже октябристы канули в политическое небытие. Наиболее видные представители архангельских октябристов, в частности В.В. Гувелякен, примкнули к кадетам, первоначально сохранявшим значимые позиции в губернской политике. Архангельская городская организация кадетов, сократившаяся в предшествующие годы, весной 1917 г. вновь выросла до 130 членов. Рупор кадетов – либеральная газета «Архангельск», выходившая под редакцией бывшего члена Государственной Думы Н.В. Мефодиева, – по-прежнему пользовалась влиянием среди провинциальной общественности. Кадеты сохранили важные позиции и в местном самоуправлении. Они входили в состав Архангельской городской управы, а Н.А. Старцев, глава губернского комитета партии, являлся заместителем председателя городской думы и регулярно вплоть до лета 1918 г. вел думские заседания. И даже Гувелякен, хотя и уступил после думских перевыборов в августе 1917 г. пост городского головы эсеру М.Т. Иванову, продолжал работать сразу в нескольких комиссиях думы[178].
Вместе с тем кадеты не смогли удержать прежнее ведущее положение в губернской политике и все с бóльшим отрывом проигрывали выборы представителям социалистических партий. В городскую думу в августе 1917 г. им удалось провести всего 9 из 60 гласных. Хотя кадеты раньше почти всегда представляли губернию в Государственной Думе, на выборах в Учредительное собрание кадетские представители А.Е. Исупов и В.В. Бартенев даже в Архангельске набрали менее трети голосов. В целом же по губернии за кадетов проголосовало немногим более 7 % избирателей[179]. Несмотря на то что в Архангельске приток «мартовских кадетов» из числа октябристов не сдвинул кадетскую организацию вправо и кадеты тесно взаимодействовали с представителями социалистических партий в органах самоуправления[180], они вскоре уступили главное место в губернской политике умеренно-социалистическому блоку из эсеров и социал-демократов.
Умеренные социалисты в 1917 г. выдвинулись на ведущие позиции в органах революционной власти по всей России. Они преобладали в Петроградском совете до конца лета 1917 г. и до октября во многих отношениях контролировали работу Временного правительства. В Архангельской губернии они также играли ведущую роль. Комитеты левых партий на Севере, практически прекратившие свою деятельность в предшествующее десятилетие, в 1917 г. стремительно формировались заново. В отличие от кадетских организаций, левые партийные комитеты не были преемниками довоенных социалистических кружков. Основу левых организаций составили уже не политические ссыльные, а прибывшие на Север во время войны строительные и портовые рабочие, военнослужащие гарнизонов и матросы флотских команд, дезертиры и демобилизованные солдаты, а также члены разросшихся в годы войны кооперативов, оказавшихся под влиянием инструкторов из неонароднической интеллигенции. Именно они стояли за стремительным взлетом влияния левых партий после Февраля 1917 г.[181]
Эсеры в Архангельске, как и в целом по стране, на протяжении большей части 1917 г. доминировали на политической сцене. Только на первое организационное собрание партии 14 марта 1917 г. здесь явилось 400 человек, а к маю численность Архангельской организации доходила до 600 членов[182]. Среди губернских эсеров преобладали центристы, и на протяжении всего 1917 г. организация не страдала от фракционных расколов. Хотя в начале 1918 г. в Архангельске появилась группа левых эсеров, они до мая не имели собственной организации и не играли самостоятельной политической роли. Самая многочисленная группа эсеров действовала в Архангельске. Эсеры работали в городской думе и, наряду с социал-демократами, занимали ведущие позиции в Архангельском совете, пользуясь популярностью среди рабочих, солдат гарнизона и матросов флотилии. Эсеровские партийные группы действовали в уездных городах – Шенкурске, Онеге, Мурманске и Кеми. Под влиянием эсеров находились губернский и уездные советы и съезды крестьянских депутатов[183].
Несмотря на то что самые крупные эсеровские организации действовали в городах, эсеры, пользуясь репутацией крестьянской партии, расширяли свое влияние и в деревне. Эсеры состояли в руководстве кооперативных организаций, возглавляли сельские и волостные комитеты, управы и советы. Популярности эсеров содействовала архангельская эсеровская газета «Воля Севера», расходившаяся по волостям тиражом в 5 тыс. экземпляров[184]. Влияние эсеров в губернии особенно сказалось на результатах выборов в Учредительное собрание, на которых кандидаты партии А.А. Иванов и М.Ф. Квятковский собрали около двух третей голосов. Как в Исполкоме губернского совета крестьянских депутатов объяснял крестьянские предпочтения один из уездных делегатов, лозунг «Земля и Воля», а также, учитывая местные природные особенности, «Лес и Воля» и «Море и Воля» – «им всего дороже»[185]. Не удивительно, что позже многие волостные советы и земства, уездные управы и союзы кооперативов, находившиеся под влиянием эсеров, резко протестовали против разгона Учредительного собрания большевиками[186].
176
Грим П. Архангельск (Руководство для будущей школы для будущей с позволения Вильгельма Архангельской республики) // Архангельский край. 1918. 3 апр.
177
О перестроении политического спектра в 1917 г. см.: Wade R.A. The Russian Revolution, 1917. Cambridge, 2000. P. 53.
178
О составе управы и комиссий думы после перевыборов в августе 1917 г. см.: ГААО. Ф. 50. Оп. 1. Д. 1596. Л. 185–186, 207–209 (журналы заседаний Архангельской думы, 31 августа и 5 сентября 1917 г.). См. также: Овсянкин Е.И. На изломе истории. С. 127–129.
179
О результатах выборов в городскую думу см.: Овсянкин Е.И. На изломе истории. С. 111. О выборах в Учредительное собрание см.: Спирин Л.М. Классы и партии в гражданской войне в России (1917–1920 гг.). М., 1968. С. 416–423. См. также: Протасов Л.Г. Всероссийское Учредительное собрание: история рождения и гибели. М., 1997. C. 363; Radkey O. Russia Goes to the Polls: The Election to the All-Russian Constituent Assembly, 1917. Ithaca, 1990. P. 148–149. На выборах в Учредительное собрание в Архангельской губернии кадеты получили 7,4 % голосов, эсеры – 65 %, меньшевики – 4,5 %, большевики – 22,3 %. Всего в выборах участвовало 163 673 человека. Данные о результатах выборов приведены по: Протасов Л.Г. Всероссийское Учредительное собрание. C. 363
180
О сдвиге кадетских организаций вправо на примере центра и некоторых губерний страны см.: Rosenberg W.G. Liberals in the Russian Revolution: The Constitutional Democratic Party, 1917–1921. Princeton, 1974. P. 121; Raleigh D. Revolution on the Volga. P. 130.
181
Ср. с новым формированием многопартийности на Урале в 1917 г.: Нарский И. Жизнь в катастрофе. С. 62, 64.
182
Безбережьев С.В. О социальном и численном составе эсеровских организаций в губерниях Северной области в 1917 г. // Вопросы истории Европейского Севера. Петрозаводск, 1987. С. 109–116.
183
ГАМО. Ф. П-2393. Оп. 2. Д. 104. Л. 47 (воспоминания быв. председателя Центрального комитета Мурманского отряда судов В.Л. Бжезинского, часть 1, 1959 г.); Бахматов О. Крестьянские съезды // Октябрьская революция и гражданская война на Севере. Архангельск, 1933. Вып. 2. С. 7–9. Всего в Архангельской губернии в 1917 г. действовало 12 местных эсеровских организаций, из них 8 – в городах и 4 – в сельской местности.
184
ГААО. Ф. 2703. Оп. 1. Д. 4. Л. 76–79 (анкета Архангельского совета крестьянских депутатов, июль 1917 г.); Шумилов М.И. Октябрьская революция на Севере России. С. 78.
185
ГААО. Ф. 2703. Оп. 1. Д. 4. Л. 184–184 об. (отчет депутата Мезенского уезда А.И. Ляпунова в Исполкоме губернского совета крестьянских депутатов, 15 ноября 1917 г.); Юрченков Г. Борьба за Учредительное собрание // 1917–1920. Октябрьская революция и интервенция на Севере. С. 121–125; Протасов Л.Г. Всероссийское Учредительное собрание. С. 363. Интересный анализ того, почему крестьяне поддерживали эсеров, см.: Badcock S. Politics and the People in Revolutionary Russia. Р. 61–62.
186
Телеграммы из волостей и уездов в защиту Учредительного собрания см.: ГААО. Ф. 2703. Оп. 1. Д. 7. Л. 37–39, 44–46, 48. Роспуск Учредительного собрания в губернии поддержали преимущественно флотские команды, находившиеся к началу 1918 г. под значительным влиянием большевиков. См.: Борьба… на Мурмане. Док. 61–66; Военные моряки в борьбе за власть Советов на Севере. Док. 110, 112.