Страница 10 из 18
— Ну ладно. И куда мы направляемся? — спросил Персик.
Повернувшись, Чайчай одарил его очередной улыбкой.
— По-моему, вопросы задает тот, кто платит. А плачу тут я.
Но Персик уже наигрался в «гляделки» со стеклянным глазом.
— Ну, эта… Я ж, эта, как лучше… — промямлил он.
— Правильно проведенная разведка — залог успеха операции, — нравоучительно сказал Чайчай.
Потом он посмотрел на человекогору по имени Банджо.
— А это что такое?
— Это Банджо, — сообщил Средний Дэйв, сворачивая самокрутку.
— Ух ты! А оно что, разумное?
Время остановилось. Все смотрели на Среднего Дэйва. В преступном мире Анк-Морпорка он был известен как разумный и терпеливый человек, даже считался в своем роде интеллектуалом, поскольку некоторые его татуировки были написаны без ошибок. А еще он был надежным и честным — впрочем, таков всякий хороший преступник. Единственный его недостаток заключался в том, что Средний Дэйв чересчур жестоко обходился с теми, кто осмеливался сказать что-либо обидное о его брате.
Зато было и достоинство: Средний Дэйв никогда не спешил. Его пальцы завернули табак в бумагу и поднесли самокрутку к губам.
— Да, — сказал он наконец.
Сетка попытался разрядить ситуацию.
— Особо смышленым его не назовешь, но Банджо весьма полезен. В определенных ситуациях. Может поднять сразу двоих. За шеи.
— Ур, — откликнулся Банджо.
— Вылитый вулкан, — восхитился Чайчай.
— Да ну? — спросил Средний Дэйв Белолиций.
Сетка поспешно схватил его за руку и силой усадил обратно на стул. Чайчай улыбнулся.
— Я действительно надеюсь, что мы станем друзьями, господин Средний Дэйв. Мне бы смертельно не хотелось во всех вас разочароваться. — Он еще раз улыбнулся, после чего повернулся к остальным. — Ну, господа, мы пришли к соглашению? — Все кивнули — правда, несколько нерешительно. Этот господин Чайчай… его давным-давно следовало бы упрятать в уютную комнатку с обитыми войлоком стенами. Впрочем, десять тысяч долларов — это десять тысяч долларов, а может, даже больше.
— Вот и ладненько, — сказал Чайчай и осмотрел сверху вниз Банджо. — Тогда, думаю, приступим…
И он ударил Банджо. Очень сильно. Прямо в зубы.
Смерти нет необходимости лично присутствовать при каждом случае прекращения жизни. Посудите сами — зачем? Правительства правят народом, но президенты и премьер-министры не ходят по домам и не советуют людям, как жить. Нет, они слишком ценят собственное здоровье и поэтому издают законы.
Но иногда Смерть обходит свои владения с инспекцией, проверяя, правильно ли все функционирует или, выражаясь точнее, прекращает функционировать.
В данный момент он шел темными морскими водами.
Очередная впадина. Ил большими клубами поднимается из-под ног. Черные одеяния величественно плывут следом.
Это было царство тишины, давления и полной, абсолютной темноты. Но даже здесь, на такой глубине, существовала жизнь. Тут обитали гигантские кальмары и странные омары, состоящие сплошь из зубов. Паукообразные существа с желудками на ногах и рыбы, вырабатывающие свет. То был тихий кошмарненький мирок, но жизнь живет везде, где только может. А где не может — что ж, жизнь никуда не торопится, нужно только время.
Смерть направлялся к небольшой возвышенности. Вода вокруг нее была значительно теплее, и морские обитатели тоже изменились: теперь они выглядели так, словно их на скорую руку сляпали из чего попало.
Над возвышенностью поднимался невидимый, но легко ощутимый столб горячей воды. Где-то внизу камни нагрелись почти до белого каления благодаря магическому полю Плоского мира.
К морской поверхности тянулись шпили из минералов, и в этом крошечном оазисе развились свои жизненные формы. Они не нуждались в воздухе или свете. Не нуждались даже в пище — в том смысле, который вкладывают в это слово другие виды.
Жизненные формы просто росли вокруг столба горячей воды и больше походили на помесь цветка и червяка.
Смерть опустился на колени и пригляделся к одной из жизнеформ — иначе ее было и не увидеть, настолько она была мала. По какой-то причине, пусть даже в этом маленьком мирке не существовало ни глаз, ни света, существо было ярко-красным. Подобное расточительство жизни не переставало удивлять Смерть.
Затем он достал из-под плаща сверток из черного материала, похожий на набор каких-нибудь ювелирных инструментов. Крайне осторожно вытащил из соответствующего кармашка косу не более дюйма длиной и зажал ее между большим и указательным пальцами.
Где-то наверху течение качнуло обломок скалы, и он покатился вниз, подпрыгивая и поднимая крошечные тучки ила.
Обломок упал рядом с живым цветком, прокатился еще чуть-чуть и сорвал существо со скалы.
Как только ярко-красный цвет поблек, Смерть взмахнул миниатюрной косой…
О всевидении богов говорится много и часто. Считается, будто они способны узреть падение каждой ласточки.
Возможно, так оно и есть. Но боги лишь смотрят, а он присутствует.
Душа трубчатого червя была маленькой и незамысловатой. Греховные намерения его не занимали. Он никогда не домогался жены живущего по соседству полипа. Никогда не играл в азартные игры и не употреблял крепкие спиртные напитки. Никогда не задавался вопросами типа: «Зачем я здесь?», поскольку понятия не имел ни о «здесь», ни о каком-то там «я».
Тем не менее острейшее лезвие косы что-то освободило, и это что-то, ныне свободное, быстро скрылось в волнах.
Смерть аккуратно убрал инструмент и поднялся с колен. Все хорошо, все функционирует нормально, и…
…Нет, не нормально.
Подобно опытнейшим инженерам, которые по чуть-чуть изменившемуся звуку машины способны выявить неисправный подшипник (причем намного раньше самых чувствительных приборов), Смерть уловил в симфонии мира фальшивую нотку. Одна-единственная нота среди миллиардов ей подобных, но она тем более была заметна, словно крошечный камешек в огромном ботинке.
Его палец поднялся и начертил в морских водах некий прямоугольник. На мгновение возник синий силуэт двери, Смерть шагнул через порог и исчез.
Червячки даже не заметили его ухода. Если уж на то пошло, не заметили они и его появления. Они ничего не замечали. Никогда.