Страница 18 из 18
— Чирик-чирик, неплохо получается, а?
— О нет, опять ты…
— А ты хотела увидеть миленькую маленькую малиновку? Послушай, твой дед…
— Убирайся!
Сьюзен закрыла окно и задернула шторы. Повернувшись к окну спиной, она попыталась сосредоточиться на комнате. Это помогало думать о… нормальных вещах.
В комнате стояло страшдественское дерево, правда небольшое, намного меньшее, чем в гостиной. Сьюзен помогала Гавейну и Твиле делать для него бумажные игрушки. Да. Точно. Именно об этом и будем думать.
Вот бумажные гирлянды. А вот веточки остролиста, не использованные в гостиной, поскольку на них мало ягод. Но проблема была успешно решена, и теперь, украшенные яркими глиняными ягодками, они торчали со всех полок.
Два чулка висели у камина, над невысокой решеткой. А еще были рисунки Твилы, на которых изображались покрытые кляксами синие небеса, ядовито-зеленая трава и красные дома с четырьмя квадратными окнами. Все правильно. Это самые что ни на есть…
…Нормальные вещи.
Стоя по стойке «смирно», она смотрела и смотрела, а непослушные пальцы выбивали барабанную дробь на пенале с карандашами.
Внезапно дверь распахнулась. Сьюзен оторвалась от созерцания и увидела державшуюся за дверную ручку Твилу. Волосы девочки были взъерошены.
— Сьюзен, чудовище снова залезло под мою кровать…
Сьюзен перестала барабанить пальцами.
— …Я слышу, как оно там шевелится… — Сьюзен тяжело вздохнула.
— Хорошо, Твила. Я сейчас.
Девочка кивнула, вернулась в свою комнату и с расстояния запрыгнула на кровать, чтобы когтистые лапы ее не схватили.
С металлическим звоном Сьюзен сняла кочергу, висевшую на бронзовой стойке, на которой также обитали щипцы и небольшая лопатка.
Еще раз вздохнула. Нормальность — это то, что ты сам творишь.
Зайдя в спальню, Сьюзен склонилась над постелькой, как будто хотела поправить на Твиле одеяло, но ее рука вдруг скользнула вниз, ухватила чью-то спутанную шерсть и сильно дернула.
Страшила вылетел из-под кровати, как пробка, и, даже не успев понять, что произошло, оказался притиснутым к стене с заломленной за спину лапой. Наконец ему удалось повернуть морду — чтобы увидеть всего в нескольких дюймах глаза Сьюзен.
Гавейн радостно запрыгал на своей кроватке.
— Прикрикни на него! Прикрикни! — просил он.
— Пожалуйста, не надо на меня кричать! — взмолился страшила.
— Тресни кочергой по башке!
— Только не кочергой! Только не кочергой!
— Это ведь ты, да? — спросила Сьюзен. — По-моему, мы сегодня уже встречались…
— Кочергой, Сьюзен, кочергой! — настаивал Гавейн.
— Нет, нет, только не кочергой!
— Ты что, недавно в городе? — шепотом уточнила Сьюзен.
— Ага, — ответил страшила и непонимающе нахмурился. — Но почему ты меня видишь?
— Тогда вот тебе мое дружеское предупреждение. Подарок на страшдество, понял?
Страшила попытался пошевелиться.
— И это ты называешь дружеским предупреждением?
— Хочешь попробовать недружеское? — Сьюзен сильнее заломила ему лапу.
— Нет, нет. Дружеское меня очень даже устраивает!
— Этот дом под запретом — усек?
— Ты что, ведьма? — простонал страшила.
— Я просто… кое-кто. Итак, ты здесь больше не появишься, верно? А то в следующий раз накрою одеялом.
— О нет!
— О да. И я это серьезно. Мы накроем твою голову одеялом.
— О нет!
— На нем вышиты пушистые кролики…
— Не-ет!
— Тогда проваливай.
Страшила, чуть не падая, заторопился к двери.
— Нельзя же так… — бормотал он. — Ты не должна нас видеть, ты же не мертва и с волшебством никак не связана, это нечестно…
— Попробуй дом номер девятнадцать, — сказала ему вслед Сьюзен, немного смягчившись. — Тамошняя гувернантка не верит в существование страшил.
— Правда? — с некоторой надеждой спросило чудовище.
— Хотя она верит в алгебру.
— О! Здорово.
И страшила широко улыбнулся. В доме, где никто из взрослых не верит в твое существование, можно устроить такое…
— Тогда я пойду, — махнул лапой страшила. — Э-э… счастливого страшдества.
— Возможно, — кивнула Сьюзен, провожая его взглядом.
— В прошлом месяце было веселее, — пробормотал Гавейн, забираясь обратно под одеяло. — Помнишь того, которому ты пинков надавала, ну, прямо в верхнюю часть штанов…
— Засыпайте оба, — оборвала мальчика Сьюзен.
— А наша прошлая няня говорила, что чем раньше ты заснешь, тем быстрее придет Санта-Хрякус, — заметила Твила.
— Ага, — согласилась Сьюзен. — Уж и не знаю, к счастью или к сожалению.
Они не поняли ее последнего замечания. Она и сама не поняла, почему с ее губ сорвалась подобная фраза, однако Сьюзен привыкла доверять своим чувствам.
Она им доверяла — и ненавидела их. Ох уж эти ее предчувствия… Они способны разрушить всю жизнь. Но этот «дар» был у нее с самого рождения.
Дети снова улеглись спать. Она тихонько притворила дверь и вернулась в детскую.
Что-то изменилось.
Сьюзен посмотрела на чулки. Висят как висели. Зашуршала бумажная гирлянда.
Она перевела взгляд на страшдественское дерево. Оно было обернуто мишурой и украшено криво приклеенными игрушками. А на самой макушка сидела кукла, похожая на…
Сьюзен скрестила руки, воззрилась на потолок и нарочито тяжело вздохнула.
— Опять ты? — спросила она.
— ПИСК!
— Ты, ты, кто ж еще. Звездочка на косе еще не делает тебя миленьким страшдественским ангелочком.
Смерть Крыс виновато повесил голову.
— ПИСК!
— Ты в самом деле думал, я тебя не узнаю?
— ПИСК!
— Слезай немедленно!
— ПИСК!
— Кстати, куда ты девал настоящего ангелочка?
— Запихнул под подушку кресла, — раздался голос с противоположного конца комнаты, где высился буфет. Затем что-то щелкнуло и тот же голос прокаркал: — Ну надо же, какие твердые глазные яблоки!
Сьюзен стремительно пересекла комнату и дернула чашку так резко, что ворон потерял равновесие и упал на спину.
— Это грецкие орехи! — рявкнула она, и орехи раскатились по полу. — А не глазные яблоки! И это детская! А не закусочная для воронов! Мы, видишь ли, как-то не рассчитывали, что к нам сюда залетит подкрепиться ворон! И вообще, в мире полным-полно маленьких круглых предметов, которые не являются глазными яблоками! Все понял?
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.