Блеф

Небо пронзили лучи лазеров, с хирургической точностью разрезая дом на куски. Когда они падали на лужи, сотворенные Водяной Лилией, подымался пар. Мигающее освещение напомнило Вонищенке картины ада в фильме Кена Рассела.

При помощи котенка, которого ей оставила Вонищенка, с ней связалась Розмари. Вонищенка отвернулась от тела. Этот человек ей ничего не сделал. Он не станет пищей для животных. Тогда какое она имела право убивать его?

Когда Вонищенка добралась до двери дома, Розмари впустила ее, отходя назад и пропуская через потайную дверь. Оборванка скользнула вдоль стены, тут же вспомнив, как шел в темноте тот вьетнамец всего несколько минут назад.

– Что ты видела? – спросила Розмари. Времени на предисловия не было.

– Мы перехватили всех. Никто не ускользнул там, где я смотрела.

– Хорошо, хорошо. Эти ублюдки не скоро такое забудут.

Розмари была довольна, но ее мысли явно были не здесь.

– Вот видишь, я же говорила, что ты можешь мне помочь, очень даже.

Розмари отошла от стены, и к ней подошел полицейский.

– Отлично сделано! Эти ваши тузы действительно очень помогли, как бы мне ни не хотелось признавать это. Особенно этот черный парень, Молот, как там его. Круто было просто рядом с ним быть, а еще он мне этот плащ подарил.

Командир полицейских радостно протянул ей руку.

– Рада, что смогли помочь вам, капитан. Но Гарлемский Молот сейчас за границей. Уверены, что это не один из ваших тайных агентов? – сказала Розмари, пожимая ему руку. – Кстати, не поможет ли кто-нибудь из ваших этой женщине безопасно уйти отсюда? – добавила она, кивая в сторону Вонищенки, стоящей у дверного проема. – Она немного растерялась.

Прежде, чем коп успел поймать ее за руку, Вонищенка пригнулась и метнулась в переулок. Мгновение собирала вместе разбежавшихся зверей, а потом пошла следом за рыжей в люк, который заранее оставила открытым. Оказавшись во влажной темноте под поверхностью улиц, она принялась раздумывать. Чего она достигла? И ради чего? Чтобы Розмари и ее мафия выжили в войне? Сегодня ночью погибли два десятка крыс, кошка и одна из собак как минимум. Нет, Розмари, хватит. Твои игры того не стоят для меня. Увидев блеск глаз рыжей, она пошла следом за ней по тоннелю домой.

Когда Розмари добралась до пентхауса Гамбионе, Крис уже был там. Он сидел в кресле во главе стола в библиотеке ее отца. Ничего не сказал, пока она не села рядом.

– У нас неприятности, – начал он, взяв ее за руку. – Пол Гольдберг знает, кто ты такая.

– Как? – спросила Розмари, одновременно ощутив и страх, и слабое облегчение от того, что маскарад окончился.

– Этого мы не знаем, но теперь это не имеет значения, так ведь? Мы следили за твоей конторой, в нормальном режиме, и обнаружили в его кабинете вот это.

Крис двинул по столу конверт. Открыв его, Розмари увидела фотографии, на которых она была вместе с отцом, разные документы. Все, что надо, чтобы пригвоздить ее.

– Нам надо от него избавиться, – сказал Крис, барабаня пальцами по дубовой столешнице. – Но я хотел сначала получить твое согласие. В конце концов, он один из твоих сотрудников.

– Конечно, сейчас же, – ответила Розмари, перебирая фотографии. – Он никому это не передавал? Кто еще знает?

– Думаю, мы вовремя за него взялись, – ответил Крис, взяв одну из фотографий и глядя на нее почти что безразлично. – Я бы предложил тебе еще поговорить с твоей чудесной подругой Сьюзан. Их видели вместе.

– Боже, она и Пол встречались. Даже не знаю, что она сделает, если с ним что-то случится. Иногда она ведет себя непредсказуемо.

– Так ты хочешь, чтобы мы повременили с ударом? Ладно тебе, ты же понимаешь – или он, или ты, – ответил Крис, наклоняя тяжелое кресло назад.

– Нет, его надо убрать. Убрать немедленно. Если он еще не успел никому сообщить, я буду в безопасности, – сказала Розмари, поворачивая голову из стороны в сторону, будто ища, куда бежать.

– Единственно правильное рещение. Я об этом позабочусь. Если только…

Крис со стуком поставил ножки кресла обратно, но толстый ковер приглушил звук.

– Нет. Ты сделаешь это, – сказала Розмари, с благодарностью глядя на него.

– Благодарю тебя, – сказал он, широко улыбнувшись. Наклонился к ней и поцеловал. – Нет проблем. За этим я здесь и нахожусь.

Обходя высотный дом, в котором жил Пол, Вонищенка одернула юбку, одновременно пытаясь обойти лужи, оставшиеся после прошедшего днем дождя. Швейцар придержал открытой дверь из толстого стекла, едва скрывая ухмылку, говорившую о том, что он заметил ее попытки привести себя в порядок. В ответ она решила слегка испортить ему жизнь и уже готова была приказать голубю опорожнить кишечник у него над головой, но потом решила, что он того не стоит. Сейчас есть дела поважнее. Зависит от обстоятельств, подумала она, но, возможно, сегодня она согласится остаться у Пола на ночь. Хотя она и до сих пор ощущала некоторую щепетильность положения.

Помахала рукой Марти, который кивнул ей и вписал ее в журнал посетителей. Как всегда, стук ее каблуков по мраморному полу заставил ее смутиться. Лифт опускался, казалось, целую вечность. Она осознала, что всякий, кто увидит ее идущей сюда, поймет, как она относится к Полу, рано или поздно. Какая нелепость. Ради бога, она же взрослая. Сделав глубокий вдох, она вошла в кабину и начала подниматься на тридцать второй этаж, к квартире Пола.

К счастью, когда она вышла из лифта, в коридоре никого не было. На полу лежал толстый, сантиметров восемь, ковер, и она дошла до двери Пола беззвучно. Нажала кнопку звонка. Прошло несколько минут. Она позвонила снова и начала прислушиваться ко всем звукам, доносящимся изнутри. Мысленно просканировала пространство внутри в поисках мышей или крыс. Нет, дом, в котором живет Пол, слишком крут для такого. Не сумев найти животных внутри, она поймала сознанием голубя снаружи. Поглядела в окно его глазами. Горела пара ламп, но Пола не было видно нигде.

Круто. Что за чудесный вечер перед закрытой дверью. Хорошо время выбрал, Пол. Вонищенка пошла к лифту, тщательно скрывая от самой себя чувство облегчения.

Она уже спускалась вниз, когда вдруг поняла, что ее должны были занести в гостевой журнал, иначе охранник не впустил бы ее. И встревожилась.

Марти, охранник, сказал, что Пол пришел домой несколько часов назад. Они поболтали насчет последнего выигранного им дела, Пол сказал, что это было легко и что он пораньше ушел с работы, чтобы отдохнуть перед ее приходом. Марти смутился, говоря, что мистер Гольдберг сказал, что ждет ее в гости. Сказал, что они что-то будут праздновать. Записей о том, что Пол куда-то уходил, не было, и ни один из швейцаров не видел, чтобы он куда-то шел. Марти позвал другого охранника, чтобы тот сменил его на посту, и взял запасной ключ от квартиры Пола.

Как только дверь открылась, Вонищенка поняла, что случилось что-то плохое. Следуя своему дурному предчувствию, она сразу же повела Марти в ванную. Пол лежал в черной мраморной джакузи обнаженный. В бурлящей воде клубилась кровь. Его застрелили в глаз, в упор. Вонищенка молча глядела на него, а Марти спешно принялся звонить в полицию.

Полицейские доставили ее в участок и допрашивали несколько часов. Сначала они явно хотели добиться, чтобы она призналась в преступлении. Но когда пришел первый доклад от патологоанатома, они прекратили это занятие и принялись расспрашивать, что ей известно о работе Пола. Кому могло понадобиться убить его? Вонищенка думала о Розмари снова и снова, но сказала, что никого такого не знает.

Могла ли Розмари устроить его убийство? Розмари знала, что Пол ей небезразличен. Розмари одобряла их отношения. Способна ли она убить человека, с которым работает и которого уважает? Вонищенка не позволила себе ответить на этот вопрос.

Было уже почти шесть утра, когда Си-Си наконец разрешили забрать Вонищенку к себе. По дороге, в такси, Вонищенка не сказала ни слова. Протянула нити сознания к кошкам и мысленно прижала к себе, дрожа. Си-Си схватила утренние газеты из ящика у тротуара, сунула под мышку, не глядя, и повела Вонищенку к лифту. Когда они поднялись в мансарду, Вонищенка села и слепо уставилась в стену. Си-Си принялась заваривать чай.