Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 9 из 19

Папа стоял все в той же позе, не шелохнувшись, но в его лице все-таки что-то изменилось.

- Я не знал всего этого, - непривычно растерянно, проговорил отец, но лицо по-прежнему было до безобразия надменным и каким-то нереально окаменевшим.

- Естественно! Откуда бы тебе это знать, я ведь живу на другой планете. - Его спокойствие убивало. - Надеюсь, ты знаешь какой ты гондон и козел.

- Таня, это перебор, - голос прозвучал строго, но камень остался камнем.

- Неужели? - наплевав на все запреты, я не выдержала и достала из кармана сигареты, чем заставила напрячься Антона стоявшего неподалеку, но все же не решившегося вмешаться. - Почему я не могу тебя называть как мне хочется? Поверь, благодаря тебе, в школьных коридорах в свою сторону я слышала и не такое. Как тебе «бракованная»? Или «Франкенштейн»? Быть может «чучело», «квазиморда», «страхолюдина» тебе больше понравятся? Этот список я могу продолжать до бесконечности. Так ответь мне, ПАПА - разве ты не козел, если даже не догадываешься о подобном обращении к твоей дочке?

Я жадно затягивалась никотином, и отец тоже не выдержал. Разомкнув руки на груди, он занял свой рот сигаретой и включился в разговор с совершенно новым тоном в голосе. Сложилось такое впечатление, будто с вставленным в рот табачным изделием он мгновенно превратился в еще большего выродка, чем был.

- Хорошо, пусть я буду для тебя кем угодно, но какое отношения я имею к твоим школьным неприятностям? Может, тебе просто нужно получше ухаживать за собой и все наладится? Знаешь, мне кажется, если бы ты мыла волосы и опрятно одевалась, в школе тебе доставалось бы меньше. Вопрос тот же - причем здесь я?

Подобного поворота я точно не ожидала. Это прозвучало не как ножом в сердце и даже не как серпом по яйцах, как принято сравнивать в подобных случаях, это было как - «Я тебя породил, я тебя и убью». Человек, для которого целых двенадцать лет я была «принцессой» вот так легко и просто соглашается с тем, что теперь я просто отброс. Его совершенно не волновало как я жила и по какой причине превратилась в «бракованную», предел его отцовской заботы сводился к тому, что бы сделать во всем виноватой меня же. Папочка-папуля, тычет меня носом в то, за что я ежедневно его «благодарю» глядя в зеркало.

- Сначала нужно было бы поинтересоваться, а есть ли у меня деньги на шампунь и какой ценой мне вообще достаются многие «неопрятные» вещи. А еще, задать себе самому вопрос - когда я в последний раз платил ребенку элементы. Но зачем тебе заморачиваться, у тебя ведь голова другими вещами забита, более удачливыми. Правильно сделал, что забыл о моем существовании, так, наверное, крепче спится.

Мой голос немного срывался, когда я стала выкрикивать последние слова:

- Тогда вот тебе мой вопрос - может тебе никогда не нужно было трахаться с мамой и все бы тогда вообще были довольны?

- Может и не надо было, - отец медленно выпустил клубы дыма.

Равнодушие в его голосе сносило крышу напрочь, но именно оно дало мне ответы на крутившиеся в голове долгие годы вопросы.

- Знаешь, я правильно сделала, что разыскала тебя. Теперь я знаю - редкие детские воспоминания о самом лучшем в мире папочке полная фигня. Вот он ТЫ, настоящий. У тебя никогда не было бабочек и крыльев, потому что ты кусок дерьма, а оно не летает.

- Девочка моя, ты забываешься. Честно признаться, я в шоке от того, что вижу, - отец кивнул головой в мою сторону. - Во что тебя превратила мать? Я слышал, будто она скатилась дальше некуда, но и представить не мог, что в эту пропасть она прихватила с собой и тебя.

- Жаль что не тебя! И, Я не твоя девочка! А еще потрудись запомнить, в нашей семье, злой волшебник не мама.

Это было не все, что я собиралась сказать отцу, представляя нашу встречу на пути сюда; но, как ни странно, больше мне не хотелось тратить слова. Я измерила его долгим взглядом и ничего нового не заметила: он был самоуверенным в себе красивым успешным козлом не нуждающимся в моих словах, рассказах, расспросах; в них нуждался другой человек раздавленный и практически уничтоженный всеми этими прелестями - МАМА. Мне больше не хотелось тратить ни минуты своей жизни на человека, который когда-то захотел мне ее подарить, а сейчас, скорее всего, сожалеет об этом. Но это уже не мои проблемы. Выбросив обжигающий пальцы окурок, я сделала несколько шагов увеличивших расстояние между мной и отцом. Я готова была уйти навсегда, я получила то, зачем пришла.

Притормозить меня заставил только звонкий детский голосок:

- Папа, папочка! - маленький мальчик с распростертыми ручонками быстро приближался к мужчине подарившем жизнь и ему.

Я застыла на месте.

- Фимыч! - папа просиял в улыбке, присел и вытянул на встречу симпатичному малому руки.



- Папа, а почему ты до конца не остался? - мальчик явно был разочарован. - Я в конкурсе участвовал и почти выиграл! Представляешь, я смог обогнать Давида, но немного не догнал Рината. Но когда я выросту, обещаю что буду чемпионом. Я стану самым лучшим, чтоб ты любил меня еще больше. Честно. Обещаю.

Маленькие ручонки цепко обхватили отцовскую шею. Мое сердце сжалось. Когда-то точно так же и я прибегала к своему папочке. Мне тоже всегда хотелось быть лучшей - для него.

Чтобы проглотить ком, подкативший к горлу, мне пришлось приложить немало усилий. Плакать на глазах ЭТОГО, мне ничуть не хотелось.

- Малыш, я и так тебя люблю. Ты для меня и так чемпион.

Отец подхватил пацана на руки, а я истерично расхохоталась.

- А ты кто? - смело прозвучало из уст братца, а его любознательные синие глаза, красноречиво подтверждающие факт нашего родства, тут же были уставлены на меня. - И почему ты такая страшная?

Последний вопрос больно кольнул в самое сердце. В своей ненависти я почти забыла о неудачном косметическом эксперименте, спасибо малому - напомнил. А ведь когда-то я тоже была няшным карапузом, которого всем хотелось потискать, и которого невозможно было не любить.

- Никто. Но, малый, дам тебе совет - не строй больших планов на будущее, больше любить тебя все равно никто не станет. Мечтай о том, чтобы у тебя осталось хотя бы это. Если ты сейчас «чемпион», наслаждайся. Когда-то и я у своего папы была «принцессой», а сейчас просто страшная девочка.

Мальчик внимательно выслушал и не смог удержаться от очередного вопроса, хотя я уже отвернулась от сошедшей с обложки журнала семьи и собиралась шагать прочь.

- А почему ты стала такой?

Я обернулась:

- Хороший вопрос. Папа сказал, что меня заколдовала страшная ведьма.

- Но ведь должен же быть кто-то, кто сможет тебя расколдовать?

- Возможно. Но не уверена.

- Ты поищи получше, ведь таких сильных плохих колдунов не бывает. Всегда есть кто-то сильнее и добрее, кто помогает. Возьми любую сказку, там ведь всегда побеждает добро.

- Может быть… - больше для своих ушей неуверенно прошептала я, и зашагала прочь.

Малый оказался не таким уж и выродком. Если разобраться он ведь не виноват в том, что ему в отцы достался ВЫРОДОК. Как, в принципе, и я. А, если быть честной до конца, то последние слова этого «индиго» заставили меня задуматься: возможно, этому миру действительно еще есть что мне предложить равное по мощности с событиями прошлых лет; возможно, что-то еще сможет вернуть все с головы на ноги? Может и в самом деле добро всегда побеждает зло.

10

По дороге домой, уткнувшись носом в окно маршрутки и отгородившись от всего белого света наушниками, я все время перебирала в мозгу разные картинки прожитого дня. В голове поочередно всплывали то отец, то мать. Боль в маминых глазах сменялась брезгливостью и холодом отцовских. Материнские слезы и истерики, отцовским спокойствием и самодовольной ухмылкой. Ее внешняя убогость и его лоск. Где хоть какая-то справедливость?

Слова бабуши о разнице в образе жизни отца и мамы больше не вызывали во мне раздражения. Вспоминая ее «твой отец прекрасно живет в другой семье, а вы…», я больше не испытываю агрессии. Бабушка права, почему он ЖИВЕТ, а мама медленно, но уверенно… идет ко дну?