Дети богов

— А что на севере? — подал голос Фер.

— На севере Роска до самого моря, — баба Валя стёрла рисунок и продолжила раскатывать тесто. — Я слышала, там тоже культ Единого силу набирает. Ох, как они так быстро смогли? Ведь никогда ж из‑за богов люди так не ссорились.

— А как же Прежние? — Не удержался я.

— А что Прежние? Это же так давно было, что уже никто и не помнит. Может, и не было их, сказка одна. — Отмахнулась баба Валя. Фер присел рядом со мной, явно рассчитывая на долгий разговор.

— Расскажите, а?

— Да что там рассказывать? Давным — давно, когда ещё равнинами были горами, а на месте морей росли леса, — начала баба Валя размеренным голосом, каким обычно рассказывают сказки, — жили на земле люди. Как они звались теперь уж неведомо. Мы, пришедшие следом, зовём их Прежними. Великие были люди, умные, сильные. Все рослые, здоровые. Камень и металл очень любили, больше дерева. Построили они большие каменные города и магию себе на службу поставили. Сильные маги были, да и много их среди Прежних встречалось. И вот случилось так, что решили сильнейшие из них, что равны они богам стали. А раз равны люди богам, то и богов нет. И начали тогда Прежние друг против друга за право веровать войну вести. Боги рассердились, и великий Каан излил гнев свой на землю и стёр с лица её всех людей, и правых и виновных и уничтожил их города и постройки. Лишь через много лет боги снова заселили землю людьми, но о Прежних нам остались лишь догадки, да редкие воспоминания уцелевших.

— А зачем они заново людей создали, если они такие плохие оказались?

— Дети мы их неразумные, — с улыбкой ответила баба Валя, — надеются, что лучше вырастем.

— Детей не уничтожают за драки, — вступил в разговор я. — Скорее, как коров разводят. Получилась бодливая порода, зачем такие? Других выведут.

— Тьфу на тебя, богохульник.

Время пробежало незаметно. Баба Валя приготовила нам с Фером удобные заплечные мешки, куда сложили смену одежды, немного продуктов и незатейливые кухонные принадлежности. Что нужно двум мужчинам летом? Штаны да рубаха. Плащ укрыться от дождя и одеяло на ночь. Денег она не дала, да и мы не взяли бы. Как‑нибудь сами справимся. Выйти решили на растущей луне — самое время новых начинаний. Накануне с утра я взял заготовку для своего посоха и вышел во двор. Фер немедля оказался рядом, будто ожидал.

— Фер, считай это своим экзаменом на звание моего ученика. Начинай со знак для передачи силы. Приступай.

Фер взял палку, прошёлся по двору, примеряясь, и начал рассказывать.

— Знак для передачи силы. Ещё его называют печатью. Обычно его используют для отвода излишков или для сокрытия места волшбы. Для передачи другому человеку он неудобен, жестко привязан к месту.

Он палкой начертил на утоптанной земле двора большой круг.

— Это — внешний, защитный контур. Он нужен, чтобы чужая случайная сила не помешала колдовать, — парень пояснял свои действия по мере рисования.

— Это, — внутри первого круга появился второй, отстающий от большего на пару ладоней, — удерживающий контур. Он не даёт выйти силе и оставить много следов на месте волшбы. Так, площадка там. — мы уже обсуждали предстоящую маскировку создания посоха и Фер, побегав по лесу, нашёл подходящие места для второй части знака. Теперь он начертил внутри второго круга треугольник, острой вершиной направленный в нужную сторону.

— Это соберёт и отправит силу, куда указывает вершина. С другой стороны должен быть равносторонний треугольник и сюда смотреть стороной.

Я кивнул, внимательно наблюдая за парнем. Фер начертил несколько знаков на сторонах треугольника.

— Эти знаки нужны для того, чтобы печать работала. Без них она просто рисунок. Всё, — сообщил он, откладывая палку в сторону. — У нас есть заготовка первой части печати передачи. Теперь нужен парный предмет, чтобы печати знали, что они связаны друг с другом, а не с чем‑то ещё.

— Принёс? Давай сюда.

Фер подошёл ко мне и протянул какие‑то шерстяные вязаные тряпки.

— Что это? — я с интересом рассматривал поданное.

— Носки. Подойдут?

— Стираные?

— Да, но если не надо, могу свои сейчас снять, — Фер нагнулся, снимая обувь.

— Нет, нет, не надо! — торопливо остановил его я. — Эти прекрасно подойдут. Теперь свяжи их с печатью, как я тебе показывал, — я вернул носки парню.

Фер положил их в центр треугольника, сосредоточился и даже закрыл глаза. Твёрдо и чётко произнёс заклинание. Ничего не произошло. Фер тоже это понял, открыл глаза, растерянно почесал затылок. Я ждал. Можно было бы и подсказать, но хотел узнать, что Фер станет делать. Парень думал недолго. Он снова произнёс заклинание, но теперь закончил его, делая нужные жесты руками. На этот раз печать откликнулась на его действия. По её линиям пробежал серебристо — белый огонёк, оставляя за собой белый светящийся след. Огонёк зажёг все линии и перепрыгнул на носки, где и исчез с тихим шипением. Фер вопросительно посмотрел на меня.

— Неплохо, — я похвалил парня. Он справился даже лучше, чем я ожидал. Видимо, занятия по контролю и управлению силой оказались не лишними — так чисто и ровно запустить печать послушникам с традиционным обучением удавалось далеко не с первого раза. — Теперь закончи печать. Я вижу, сам справишься. Жду к обеду.

Фер радостно широко улыбнулся и выбежал со двора.

— Стой! — я еле успел крикнуть, пока он не скрылся в лесу. — А носки?

— Забыл! — Фер стукнул себя по лбу ладонью, вернулся, схватил один носок и снова убежал, на этот раз перемахнув через забор, проигнорировав калитку. Пройти лишний десяток шагов он, видимо, посчитал слишком долгим.

— Эка, какой шустрый, — заметила баба Валя, когда Фер скрылся из виду. Она наблюдала всё из окошка, стараясь не мешать. — Чего это он так? Будто Ловц за ним гнался.

— Так волнуется же. Полтора года ждал, пока соглашусь его в ученики взять. Боится, что передумаю, если промешкает.

— И что, передумаешь?

— Зачем? Он уже показал, что к магии способен. Да и обещал я. Вот если не справится с печатью… — я с сомнением покачал головой.

— А справится?

— А куда денется? — я пожал плечами. — Вторая часть намного легче. На неё даже не всегда и печать рисуют, лишь бы вещь была связана.

Чуть позже полудня Фер вернулся. Я уже знал, что он успешно создал вторую часть печати — в какой‑то момент рисунок во дворе как — бы моргнул и поменял интенсивность свечения.

Я взял заготовленный для посоха ствол и сел, скрестив ноги, в центре печати. Будущий посох положил на колени, поверх него руки и позволил силе свободно течь по дереву, как ей самой захочется. Сила заполнила каждую пору, каждую клетку дерева. Казалось, что стволик осины светится изнутри, кора стала почти прозрачной и еле заметной. Я почувствовал, что дерево полностью приняло мою силу и больше в него уже не помещается. Тогда я сам влил в него ещё немного силы. Теперь в дереве забегали светящиеся змейки, прогрызая ходы и отнорки. Обычно они бегали ближе к поверхности, но на этот раз змейки изрезали всё дерево до сердцевины. Я добавил ещё немного своей силы и произнёс несколько заклинаний. Змейки забегали быстрее, оставляя новые следы в ажурном плетении, создавая узор заклинаний, запомненных посохом. В жезле могло поместиться чуть больше десятка заклинаний, в посох опытные маги могли записать до сотни. Я не считал, что и сколько запомнил мой посох, я просто вливал в него силу, заставляя змеек писать по дереву узоры пока не закончилось место.

Я закончил работу и расслабился.

— Красиво, — прошептал Фер, поняв, что создание посоха окончено. Посох в моих руках светился приятным желтым светом. Змейки потрудились на славу, казалось, что дерево осталось только в тонких перемычках между каналами и тоннелями, по которым бежала сила.

— А он всегда такой будет?

— Нет, он скоро остынет, и узор станет невиден, — я улыбнулся и погладил тёплое дерево.

Посох медленно остывал. Сначала ушло свечение, потом начали пропадать каналы, постепенно растворяясь в глубине дерева. Побледнели и истаяли узоры на поверхности. Последней большими кусками отвалилась кора. У меня в руках остался гладкий, будто отполированный деревянный посох.