Страница 21 из 50
Вдруг в голове пролетели слова Андрея: «Он умер?» И тут же родилась фантастическая гипотеза. Эти письма не писал Влад. Их мог писать только один человек на свете. Сережа Орлов, Серый. Тот, который на днях покончил с собой из-за несчастной любви.
Все эти чудесные совпадения характеров, интуитивные угадывания Влада о ее вкусах и пристрастиях, даже о ее любимом цвете, — всё это было лишь знанием Серого. Он-то уж прекрасно помнил, что она любит или не любит, от чего приходит в восторг…
Наталья прокрутила всю переписку с Владом-Тарасом уже с этой точки зрения. Не осталось никаких сомнений. Просто, вообразив бескровное лицо Серого с тонкими сухими губами, она с легкостью поставила его образ на место того, кто писал ей через Сейшельские острова.
Все очень просто: Серый нанял этого человека как некий живой манекен, натаскал его, направил на свидание с нею. Этим и объясняется наличие у Влада паспорта на имя Тараса, ведь бандиту Серому вполне по силам раздобыть любой документ. Только вот непонятно: зачем все это было нужно? И почему так далеко, почему в Казани? И главное — какова была его конечная цель? Что должен был сделать этот Влад, что бы они вместе сделали с нею, не откажись она от этого знакомства?
Нет. Надо расставить все по местам. Если бы своим отказом Наталья разрушила планы Серого, какие-то неведомые, непостижимые планы, и после этого он бы решил уйти из жизни… Но ведь последовательность была обратная: сначала Серый убил себя, а уже потом она порвала с Владом!
Ей было очень грустно в этой ночи, и утром она проснулась с точно такой же тяжелой грустью. Долго не могла понять причину своего чувства. Наконец догадалась. Теперь уже полностью разрушена мечта о второй половинке, затерянной где-то в пространстве. Не было никакого неотразимого мужчины, который совпал с нею, как ключ с замком. Образ, выстроенный в письмах, был выдуман Серым. Парень с футбольным мячом всего лишь играл роль. Что у нее осталось после всего этого? Тарас Балашов. Реальный человек, талантливый писатель, не красавец, но вполне приятный мужчина, остроумный, галантный и чуткий. С трогательной ямочкой на подбородке, что вызывало сочувствие: опоздал с этой модой лет на сорок, поскольку ямочки считались признаком мужской неотразимости где-то на рубеже шестидесятых, еще до его рождения… Могла ли она его полюбить? Не слишком ли часто она влюблялась за последние недели?
В этой теории смущало лишь одно: стихи. Допустим, письма писал Серый… Но мог ли он создать такие стихи? Она открыла переписку и нашла одно из стихотворений. Нет, он не мог придумать таких слов…
Ничего подобного в его мышлении не было и быть не могло. Может, сама несчастная любовь столь изменила простого, примитивного человека? Нет, невозможно. Она вдруг рассмеялась вслух, откинувшись на подушке, и серебристый комп запрыгал на ее животе. Ну, конечно же! Он просто взял эти слова из инета, как и аватарку казанского Влада. Она скопировала строчку из стихов и бросила ее в окошко поиска. Гугл не нашел этих слов. То же она проделала с другими словами, думая, что Серый воспроизвел чужие стихи неточно… Нет, снова нет. В мировой паутине не было ни строчки из этих стихов — они существовали только в письмах. Одно из двух: либо Серый сам написал эти стихи, что маловероятно, либо нанял для этого профессионала… Что было еще менее вероятным.
Утром она снова вызвала номер Влада, тот, которым он пользовался, будучи Тарасом Балашовым, и снова услышала приятный девичий голос: недоступен. Тогда она набрала номер, указанный Владом на сайте знакомств. Когда он ответил, она сразу узнала голос ложного Тараса.
— Влад, это Наталья, — сказала она как можно спокойнее и тверже.
Ответом было долгое молчание. Затем Влад проговорил:
— Я понял.
Снова замолчал.
— Я хочу получить объяснения, — сказала Наталья.
— Это довольно трудно. Я виноват, конечно.
— Очень мне интересно, в чем именно?
Влад молчал. Она спросила:
— Сколько же он тебе заплатил за меня?
— Ты, как я понял, что-то уже знаешь.
— Знаю.
— Я не могу продолжать этот разговор, — сказал Влад и отключился.
Наталья вновь вызвала его номер. Он уже не отвечал. Это ее взбесило.
Весь день она строила зловещие планы отмщения, а вечером, встретившись с Тарасом, еще в машине заговорила с ним на эту тему. Тарас молча выслушал ее соображения, не перебивая, не задавая наводящих вопросов. Она сказала:
— Я хочу поехать в Казань.
— По-моему, ты в него просто влюблена, — сказал Тарас с грустью.
— Нет! Я просто ненавижу, когда со мной так поступают.
— И часто с тобой так поступали?
— Никогда! Я хочу найти этого Влада и допросить его с пристрастием. А если он будет кочевряжиться, ты ведь дашь ему в морду?
— С удовольствием. Как я понимаю, ты уже решила, что я еду с тобой?
— Нет. Это я еду с тобой. На твоей красавице-машине!
Наталья шлепнула ладошкой по панели.
— Я не люблю, когда за меня принимают решения, — сказал Тарас, помолчав, — но в этом случае обеими руками «за». Ты мне очень нравишься, и я во всем хочу тебе помочь.
— Когда отправляемся? — деловито спросила Наталья, намеренно не обратив внимания на это почти признание в любви: рановато еще для второй встречи.
— Да хоть сейчас, — сказал Тарас и прибавил газу.
— О нет! Мне надо собраться. Да и не ночью же мы будем ехать?
— Можно и ночью: дорога свободнее.
— Нет, ночью я обычно сплю.
— Кресло удобное.
— Давай все же завтра с утра? Я люблю смотреть в окошко.
— Договорились.
Тарас переключил передачу, и машина поехала медленнее. Неужели он и вправду готов был отправиться в дальний путь по первому ее требованию, свободный, как ветер?
— Сколько туда ехать? — спросила она.
— Часов двенадцать. Плюс-минус.
— Тогда давай отложим сегодняшний вечер, каким бы интересным он ни был. Раз уж мы едем, то мне надо доделать и сдать работу.
— Я так и не спросил, кем ты работаешь. — Тарас уже разворачивался, чтобы доставить ее обратно.
Надо же! Все желания исполняет не возражая, не пытаясь настоять на своем. Именно таким и должен быть настоящий мужчина.
— Да всего понемножку. У меня несколько специальностей. Консультирую по астрологии, нетрадиционной медицине, по комнатным растениям. Могу гадать по руке, предсказывать судьбу.
— Все понятно, — улыбнулся Тарас, — кроме комнатных растений.
— Это отдельная наука, — сказала Наталья, вдруг подумав: а что, если он из тех, кто не верит? — Наука о том, как правильно расставить цветы в квартире. Называется геомантия.
Она принялась рассказывать, Тарас молча слушал, кивал. Если он из неверующих, то, значит, про себя смеется над ней. Если так, то скрывает тщательно. Тех, кто не верил, Наталья отсеивала сразу же: ей не нужны были такие друзья.
— У меня, между прочим, есть дома цветы. Поможешь расставить, если бесплатно?
— Конечно. Только надо заметить, что за такую операцию я беру от ста до двухсот евро, — сказала Наталья и тут же пожалела о своем замечании.
22
Рано утром выехали в Казань. Наталья была счастлива от этой дороги меж высоких деревьев, от деревень с причудливыми названиями, от того, что рядом сидел мужчина, которому она наконец верила. После обеда в шикарном кемпинге Наталья задремала, а когда проснулась, всего-то через полчаса, ей показалось, что едут они очень-очень давно.
Перед Казанью перемахнули Волгу: это было самое сильное впечатление, достойный финал для широкоформатного фильма, который она смотрела через ветровое стекло. Золотые песчаные отмели и зеленые острова медленно плыли по небесно-голубой глади воды, словно причудливые облака, быстрый катер летел по этому отраженному небу, как призрак самолета. Затем машина нырнула в густую березовую рощу…