Движущиеся картинки

– Слушайте, у меня просто в голове не укладывается, что мы это делаем! – воскликнул Крюкси. – Месяц назад была только безумная идея. А теперь – все получилось! Как по волшебству! Только тут нет ничего магического – ну вы понимаете, что я хочу сказать, – поспешно добавил он.

– Это не просто иллюзия, а реальная иллюзия, – промолвил Тишес.

– Не знаю, подумал ли об этом кто-нибудь из вас, – сказал Крюкси, – но мы можем заработать кое-какие деньги. А?

– Деньги здесь ни при чем, – покачал головой Зильберкит.

– Да-да, конечно, о каких деньгах может идти речь… – пробормотал Крюкси, покосившись на остальных. – А не посмотреть ли нам еще разок? – застенчиво продолжил он. – Я бы мог покрутить ручку. И… вот еще что… я знаю, от меня в этом проекте было не много толку, зато я придумал вот такую штуку.

Он вытащил из кармана своей мантии очень большой пакет и бросил на стол. Пакет плюхнулся на бок, и по столу раскатились несколько легких белых шариков, которые выглядели так, будто взорвались изнутри.

Алхимики вытаращились на шарики.

– И что это такое? – спросил Тишес.

– Ну, как бы сказать, – смущенно пояснил Крюкси, – делается это так: берете немного кукурузы, кладете ее в тигель, скажем, номер три, добавляете, значит, немного растительного масла, а потом ставите сверху тарелку или что-нибудь в этом роде, и, когда начинаете нагревать, кукуруза начинает бабахать… Нет, нет, не всерьез, – успокоил он. – В общем, когда она кончит бабахать, вы снимаете тарелку и получаете эти вот… э-э… шарики. – Он обвел взглядом недоумевающие лица. – Это можно есть, – договорил он тихо, словно извиняясь. – Если добавить масло и соль, вкус получается, как у подсоленного масла.

Зильберкит протянул запятнанную реактивами руку, осторожно выбрал легкий комочек, кинул его в рот, с задумчивым видом пожевал.

– Сам не знаю, и зачем я их сделал, – смущенно краснея, признался Крюкси. – Просто у меня возникла идея, что так, вроде бы, нужно сделать.

Зильберкит продолжал жевать.

– По вкусу напоминает картон, – сказал он через некоторое время.

– Виноват, – окончательно смутился Крюкси и попытался сгрести комочки обратно в пакет.

Зильберкит мягко удержал его руку.

– А ведь заметьте, – продолжил он, выбирая новый вздутый комочек, – в этих штуках действительно что-то есть. И кажется, они на самом деле нужны. Как, говоришь, они называются?

– Да вообще-то никак, – ответил Крюкси. – Я называю их попзёрн.

Зильберкит взял еще один.

– Занятно, рука к ним так и тянется. Шарики для добавки. Попзёрн, говоришь? Хорошо. А теперь… теперь, господа, давайте еще разок покрутим ручку.

Тишес принялся перематывать мембрану в немагическом фонаре.

– Ты и вправду знаешь место, где можно будет осуществить этот проект? И никакие волшебники нам не помешают? – спросил он.

Зильберкит ухватил горсть попзёрна.

– Это на побережье, – сказал он. – Хорошее место, солнечное и совершенно безлюдное. Открытый всем ветрам старый лес, храм, песчаные дюны.

– Храм? Да боги нас поубивают, если мы… – начал было Крюкси.

– Послушайте, – прервал Зильберкит. – Место пустует вот уже несколько столетий. Там давным-давно ничего нет. Ни людей, ни богов, ничего. Просто земля и солнце, и они ждут нас. Милые мои, это ведь наш шанс. А то магия – не для нас, делать золото – не для нас, делать деньги – даже это не для нас. Так давайте делать движущиеся картинки. Давайте творить историю.

Алхимики приосанились и приободрились.

– Верно, – сказал Тишес.

– Ну что, правильно, – согласился Крюкси.

– За движущиеся картинки, – Слухомодус торжественно поднял пригоршню попзёрна. – А как ты узнал про это место?

– Да я… – начал было Зильберкит и недоуменно замолчал. – А ведь не помню, – признался он наконец. – Ничего не помню. Наверное, услышал когда-то и забыл, а потом оно само всплыло в памяти. Знаете, как бывает.

– Да-да, – подхватил Тишес. – Вот и у меня с мембраной такой же фокус случился. Я как будто вспоминал, как это делается. Ну и шуточки порой выкидывает наш разум.

– Да-а-а…

– Да-а-а…

– Это, знаете ли, очень своевременная идея!

– Да-а-а…

– Да-а-а…

– Так и есть.

Слегка тревожное молчание повисло над столом. Все присутствующие мысленно пытались определить источник своего беспокойства.

В воздухе, казалось, возникло свечение.

– А как называется это место? – помолчав, спросил Тишес.

– Не знаю, как называли его в давние времена, – сказал Зильберкит, откидываясь на спинку стула и придвигая к себе попзёрн. – Но сейчас оно зовется Голывуд.

– Голывуд, – повторил Тишес. – Звучит… вроде бы знакомо.

Это замечание также потребовало тщательного обдумывания.

Молчание прервал Слухомодус.

– Ну, что ж, – бодро заявил он. – Голывуд так Голывуд. Голывуд, мы идем.

– Ага, – согласился Зильберкит и потряс головой, как бы пытаясь избавиться от некоей тревожной мысли. – И все же странно. У меня такое чувство, будто… будто все эти годы именно туда мы и двигались.

На глубине нескольких тысяч миль от Зильберкита Великий А'Туин, всемирная черепаха, дремотно плыл сквозь звездную ночь.

Реальность представляет собой кривую.

И это не беда. Беда в том, что реальности всегда чуть-чуть не хватает. Согласно некоторым наиболее мистическим текстам, что находятся в библиотечном фонде Незримого Университета – крупнейшего научного заведения Плоского мира, по праву славящегося своими традициями, как в магической, так и в гастрономической областях; величайшего книжного хранилища, оказывающего воздействие на Пространство и Время, – по крайней мере девять десятых всей когда-либо созданной реальности располагается за пределами множественной вселенной, а поскольку множественная вселенная по определению включает в себя все и вся, в мире неминуемо возникают очаги напряженности.

За границами вселенных хранятся сырьевые реальности – иными словами, то, что могло бы быть, может быть, никогда не бывало, а также всяческие бредовые идеи. Все это хаотически создается и рассоздается, как элементы в кипящих сверхновых.