Сказки Уотершипского холма

Наконец хрудудиль остановился, перестав дребезжать и рычать. В центре высился лишь маленький островок нескошенной травы, и его мужчины обступили со всех сторон.

— Ну, теперь пора, — сказал Эль-Ахрейра, и двое кроликов опрометью бросились бежать подальше от этого злосчастного места, оставив позади и поле, и ферму. Эль-Ахрейра несся первым, а Проказник улепетывал вслед за ним, не отставая ни на шаг. Они долго бежали, прежде чем решили остановиться и перевести дух. Эль-Ахрейра не желал слышать окрики мужчин, лупящих изо всей силы палками по траве. Он не хотел смотреть, как Лопух и его колония, пытаясь скрыться, разбегаются в разных направлениях, покидая последнее пристанище — островок травы посреди поля, — и как люди встречают кроликов с дубинками, чтобы забить их до смерти. Может, двум-трем кроликам и удастся вырваться из круга, но человек с ружьем ни за что их не пропустит. Он умеет бить без промаха.

— Не оглядывайся, — приказал Эль-Ахрейра дрожавшему от страха Проказнику. — И никогда в жизни никому об этом не рассказывай. Мы идем домой. Помни об этом. И что-то подсказывает мне, что до дома не так уж далеко.

11. Эль-Ахрейра и Лендри

У Томми Брука были ужасные привычки. Он пожирал осиные гнезда, лягушек и червей, а еще он бродил по ночам: рыл землю при лунном свете, надеясь отыскать клад.

В условиях тирании гораздо проще действовать, чем думать.

В течение нескольких дней (рассказывал Одуванчик) Эль-Ахрейра и Проказник, оставив позади беднягу Лопуха и его кроликов, мирно шагали по заливным лугам и полям. Стояла прекрасная летняя погода.

И вот однажды вечером, устроившись поудобнее на выстеленном соломой полу в старом сарае, который кролики отыскали для ночлега, Проказник заметил:

— До дома уже совсем близко. Я это чувствую всем своим телом. А вы это тоже чувствуете, хозяин?

— Ну, твоим телом я этого никак не могу чувствовать, — с усмешкой отметил Эль-Ахрейра, который частенько не мог удержаться, чтобы не подшутить над верным товарищем. — Но я тоже чувствую близость дома. И все же мне сдается, нам придется преодолеть немалые трудности, прежде чем мы до него доберемся. Будь всегда начеку и не забывай посматривать по сторонам. Будет обидно, если мы попадем в переделку в двух шагах от родных мест.

На следующий день, когда только начало смеркаться, кролики увидели, что перед ними маячит густая и темная чаща. Они сразу поняли, что это не обычный лес. Он уходил в бесконечность и справа, и слева, высясь сплошной непроницаемой стеной. Между тесно перепутавшихся ветвей деревьев и сросшихся в единую массу кустов не было видно ни щелочки, ни лазейки, и на опушку не выходила ни одна, даже самая узенькая, тропка.

— Н-да, — задумался Эль-Ахрейра, оглядев зеленый массив со всех сторон. — Эти заросли не обойти и не объехать. Придется нам идти насквозь, через это жуткое место. Боюсь, ничего другого нам не остается. А ты как думаешь?

— Все ясно, хозяин. Но я боюсь, — промямлил Проказник, усевшись на траву. Умывая мордочку обеими передними лапками, он продолжал: — Но сами мы никогда не проберемся через лес. Надо найти кого-нибудь, кто согласился бы показать дорогу. Отправляться в дорогу самим, без посторонней помощи — чистое безумие. Не пройдет и получаса, как мы заблудимся, а к концу дня нас наверняка уже не будет в живых.

— А кто нам может помочь? — задумался Эль-Ахрейра. — Давай начнем с того, что поищем кого-нибудь, кто лучше нас ориентируется в этих местах.

Кролики устремились к непроходимой чаще. Не прошли они и нескольких шагов, как на глаза им попалась огромная крыса, ростом с Эль-Ахрейру. Крыса сидела на солнышке и, по мнению кроликов, замышляла что-то недоброе. Она явно строила коварные планы. Обоим кроликам крыса не понравилась, но, поскольку нападать она не стала, только пристально разглядывала их со злобным и хитрым блеском в глазах, Эль-Ахрейра решил, что стоит поговорить. Вежливо поздоровавшись, кролик присел рядом с крысой на краю канавы.

— Не могли бы вы дать нам добрый совет? — обратился к крысе Эль-Ахрейра. — Мы хотим пройти через лес, но не знаем, как это сделать.

— А зачем это вам? — неприязненно буркнула крыса. У нее даже усики задрожали от гнева.

— Чтобы попасть домой, — ответил Эль-Ахрейра.

— А как, гром и молния, вы сюда попали? — полюбопытствовала крыса.

— По приказу Господина Фриса, — объяснил Эль-Ахрейра. — Он послал нас выполнить трудное задание. Мы прошли долгий путь и, к счастью, остались в живых. Теперь мы идем домой.

— Ну, до дома вам еще далеко, — ухмыльнулась крыса. — Еще очень-очень далеко.

Эль-Ахрейра не проронил ни слова в ответ, и на какое-то время в воздухе повисла тревожная тишина.

— Вам никогда не перебраться через лес, — наконец заговорила крыса. — Насколько мне известно, еще никому это не удавалось.

— А вы никого не знаете, кто согласился бы помочь нам? — полюбопытствовал Эль-Ахрейра.

— Единственный, кто мог бы помочь, — это Старый Барсук, — фыркнула крыса. — Но я не думаю, чтобы он согласился. Он скорее проглотит вас живьем, чем будет вам помогать.

— А как его найти? — спросил Эль-Ахрейра.

— Отыскать его не так-то просто, — заметила крыса. — Он вечно бродит туда-сюда по опушке, роет землю в поисках пищи. Если вы походите вдоль опушки, может, и встретите его. Искать Старого Барсука — это все равно что искать собственную смерть. Он ведь и убить может ни за что ни про что. И с какой стати, вы думаете, он будет вам помогать?

Внезапно оборвав разговор, крыса шмыгнула в кусты и исчезла в зарослях.

Кролики добрались до нужного места только на следующий день, после На-фрита, то есть за полдень. Опушка была унылой и безрадостной. Больших деревьев там не было — кролики поняли, что здесь они просто не росли вверх, и никто никогда их не вырубал. Дальше деревья стояли сплошной стеной, за которой начиналась непролазная глушь и дичь. Даже ясным днем в лесу стояла темень — хоть глаз коли, — потому что ветви сплетались друг с другом, образуя сросшуюся зеленую массу. Папоротники тоже росли так густо, что кролики, привыкшие находить даже самые крохотные лазейки, не могли найти между стеблями и листьями ни единого просвета.

Эль-Ахрейра и Проказник прошли немного вперед по краю лесного массива, но и дальше дела обстояли так же скверно. Эль-Ахрейра всегда отличался настойчивостью, его не так-то просто было обескуражить или сбить с толку, но, побродив бесцельно вокруг темной чащи, ему пришлось признать свою полную растерянность.

— Думаю, все-таки стоит отыскать Старого Барсука, о котором говорила крыса, — признался он Проказнику.

— А что, если он нас съест? — вздрогнув, пробормотал Проказник.

— Ничего он нас не съест, — возразил Эль-Ахрейра. — Во-первых, такие дела наспех не делаются, а во-вторых, я твердо решил пройти через этот лес, и пройду. Если Старый Барсук — единственный, кто может мне помочь, значит, я должен найти его во что бы то ни стало. Да, вот еще что: я тут подумал, что больше шансов встретить его ночью, чем днем. И провались все в тартарары!

Кролики не любят бродить по ночам: они боятся темноты. Больше всего они любят гулять на рассвете или в вечерних сумерках. В ту ночь, когда кролики отправились на поиски барсука, даже у Эль-Ахрейры было неспокойно на сердце. Смутная тревога росла с каждой минутой. Мутная луна тускло светила сквозь облака, и кролики вздрагивали даже от малейшего шороха, пугаясь ночных теней. Шли они очень медленно, останавливаясь каждую минуту от страха.

Наконец им повезло (если, конечно, неожиданный поворот дела можно назвать везением). Эль-Ахрейра, сжавшись в комочек, в очередной раз примостился меж корней какого-то дерева, поднял уши и стал прислушиваться к незнакомым звукам. И вдруг, совершенно неожиданно, кролика прижала к земле чья-то тяжелая лапа, и кто-то низким густым голосом спросил: