Страница 22 из 51
— Об этом вам надо поговорить с Главным Кроликом, только он может дать такое разрешение. Может, вы сами у него спросите? Думаю, он будет рад гостям. У него вообще легкий характер, и с ним нетрудно будет договориться.
Все четверо пошли вдоль берега и остановились на окраине колонии, где в песке было прорыто несколько ходов.
— Как правило, нашего вождя можно застать именно здесь, — заметил первый кролик. — Пойду скажу, что вы здесь. Между прочим, его зовут Лопух.
Не успел Лопух вылезти из норы, как Эль-Ахрейра сразу же почувствовал к нему расположение. Хозяин был приветлив и дружелюбен, стараясь всячески показать, что колонии не составит никакого труда принять парочку хлесси.
— Мы тут живем спокойно, без всяких проблем. И никакие враги нас не тревожат, даже человек оставил нас в покое. Наверное, вы пришли издалека? Насколько мне известно, во всей округе больше нет кроличьих колоний. Вы можете жить у нас, сколько хотите, я совершенно не возражаю.
Итак, Эль-Ахрейра и Проказник поселились в новой колонии. Они уютно устроились, и новое место до того пришлось им по вкусу, что они решили задержаться там подольше — спешить-то им было некуда. Они завязали приятельские отношения со всеми кроликами и получали большое удовольствие от общения. Особенно старался Лопух — он всячески выказывал свое расположение к чужестранцам, часто составлял им компанию и расспрашивал про житье-бытье в другой земле, откуда они пришли. А по вечерам, в часы силфли, и самого вождя, и его Ауслу частенько видели вместе с гостями. Те приходили послушать рассказы Эль-Ахрейры о его приключениях и странствиях за «тридевять земель» от их колонии.
Эль-Ахрейра охотно отвечал на все вопросы, но при этом вел себя очень осторожно, чтобы ненароком не обмолвиться о Черном Кролике из Инле. Поскольку те, кто навещал его, были вежливыми и деликатными кроликами, никто ни разу не осмелился задать ему прямой вопрос об искромсанных ушах, а сам Эль-Ахрейра избегал разговоров о причинах своих странствий и о цели, лежавшей перед ним. Оседлые кролики явно испытывали огромное уважение и к Эль-Ахрейре, и к Проказнику, как к представителям своего вида, которые, в отличие от них самих, посвятили себя путешествиям и много раз сумели избежать верной гибели.
— Я бы никогда так не смог, — как-то вечером заметил Чистотел, капитан Ауслы, когда кролики валялись на солнышке на берегу ручья. — Я люблю чувствовать себя в безопасности. У меня никогда не было желания бросить родной дом и отправиться бродить по белу свету.
— Это потому, что вас никто к этому не побуждал. Правильно я говорю? — ответил ему Проказник. — Вам повезло: живете здесь в тиши и спокойствии.
— А вас кто-нибудь побуждал? — переспросил Чистотел.
Проказник, перехватив предупреждающий взгляд Эль-Ахрейры, понял намек, поэтому дал обтекаемый ответ:
— Ну, можно сказать и так.
И поскольку Чистотел не стал дальше развивать эту тему, замолчал.
Прошло несколько дней. Однажды вечером, после захода солнца, когда все кролики, закончив вечерний силфли, стали располагаться на ночлег, в колонии появился совершенно незнакомый кролик — хлесси: тяжело хромая, он еле плелся по песчаному берегу. Незнакомец тотчас же потребовал, чтобы его отвели к Главному Кролику. Его стали уговаривать немного передохнуть и поесть, но на все предложения полубезумный на вид бедняга отвечал решительным отказом, убеждая кроликов, что дело не терпит отлагательств и речь идет о жизни и смерти. Сказав все это, он рухнул на траву в полном изнеможении. Кто-то сразу побежал за Лопухом, и тот немедленно пришел в сопровождении Эль-Ахрейры, Проказника и Чистотела. Долгое время никак не удавалось привести в чувство несчастного хлесси, но в конце концов он открыл глаза и спросил, кто здесь Главный Кролик. Лопух ласково заговорил с ним, советуя не торопиться с рассказом. Но от слов вождя незнакомец впал в еще большее возбуждение, будто его подстегнули.
— Крысы, — еле дыша, прошептал он. — Сюда идут крысы. Полчища крыс. Убийцы.
— Ты говоришь, они идут к нам? — переспросил Лопух. — Интересно, откуда они взялись? Значит, ты считаешь, что крысы представляют для нас опасность? Обычно кролики не боятся крыс.
— Да, — подтвердил хлесси. — Опасность очень велика. Вашей колонии грозит беда. Все кролики до единого могут погибнуть. Это массовая миграция крыс. И они будут здесь меньше чем через сутки. Они убивают всякое живое существо, которое попадается им на пути. Сегодня утром, еще до рассвета, они напали на нашу колонию. Кролики проснулись и увидели, что крысы среди нас. Никто не слышал и не чуял их приближения. Некоторые из нас пытались бороться с ними, но все было бесполезно. На каждого кролика приходилось до тысячи крыс. Кое-кто попытался вырваться из окружения и бежать. Наверно, это удалось только мне одному. В темноте я плохо вижу, но когда я оказался вдалеке от нашей колонии, я не слышал шагов и не чуял запаха никого из моих собратьев. Крысы были везде. Они буквально заполонили окрестности. У меня не было возможности пуститься на поиски других кроликов, мне пришлось бы пробираться сквозь толпы грызунов. Вот, посмотрите — у меня все лапы искусаны. Сам не знаю, как мне удалось бежать. Я кусался и лягался, как безумный, не думая ни о чем — я был до смерти напуган. Сам не знаю как, но я сумел унести ноги и выжить. Я остался на лугу один. Я был в таком жутком состоянии, что не мог искать других кроликов, да и вы бы не стали, окажись вы на моем месте. Но позже, намного позже, я глянул вниз с холма, на который взобрался, и посмотрел на мою старую обитель. Там были только крысы. Под их серыми телами не видно было ни клочка зеленой травы: сплошным ковром они закрывали землю, и вся эта масса шевелилась и двигалась вперед. Завтра они будут здесь. Ваше единственное спасение — уносить отсюда ноги, и чем скорее, тем лучше.
В смятении и нерешительности Лопух посмотрел на Чистотела.
— Что же нам делать?
Но у Чистотела был такой же обескураженный вид.
— Не знаю. Что вы скажете, то и будем, Главный Кролик.
— Может, нам устроить собрание Ауслы и поставить вопрос перед ними?
Тут вмешался Эль-Ахрейра, который до того момента не сказал ни единого слова. Он почувствовал, что пора принимать командование на себя.
— Главный Кролик, у вас нет времени созывать собрание. Крысы будут здесь еще до На-фрита. Вам надо спешить. Промедление смерти подобно.
— Не знаю, согласятся ли наши кролики, — задумался Лопух. — Скорее всего, они не захотят никуда идти. Они и слыхом не слыхивали ни о каких крысах.
— У вас нет выбора, — отрезал Эль-Ахрейра.
— Но куда же нам идти? — растерянно спросил Чистотел. — Перед нами — река, и она такая широкая, что мы не сможем ее переплыть. А с той стороны, где заходит солнце, лежит болото.
— Болото большое?
— А кто его знает — никто там сроду не хаживал. Его невозможно перейти, — тропок нет. Там только омуты да гиблая трясина. Мы все утонем в этой грязной жиже. А крысы не утонут. Они гораздо легче нас.
— Из того, что вы сказали мне, я кое-что понял. Думаю, нам стоит попробовать. Главный Кролик, если вы будете меня поддерживать и мне помогать, я возьмусь за дело. Я переведу всех ваших кроликов через болото. Только велите им следовать за мной.
— Ах, Господин наш Фрис! — раздраженно воскликнул Чистотел. — Что ты, безмозглый хлесси, об этом знаешь? Ты гостил у нас дней пять, не более, и берешь на себя смелость судить обо всем?
— Как вам будет угодно, — отвечал Эль-Ахрейра. — Но вы пока не предложили ничего лучшего. Я приложу все силы, чтобы помочь вам.
Тут Лопух и Чистотел затеяли пустую перебранку. Как понимал Эль-Ахрейра, ими обоими овладел страх, и они пустились в бесконечную перепалку, втайне надеясь, что решение найдется само собой.
Видя бессмысленность происходящего, Эль-Ахрейра вмешался в их беседу.
— Проказник, — тихо заявил он, — быстро обойди все норы и предупреди кроликов об опасности. Скажи, что сюда идут крысы и что я собираюсь перевести их через болото. Мы выходим сразу после Фу-инле, то есть после восхода луны. Сообщи всем, что я буду ждать их под старым платаном. И смотри не теряй времени попусту, у нас нет ни минуты. Если кто-то откажется идти, не вступай в пререкания. Придется оставить их и идти дальше. И еще: не показывай им, что тебе страшно. Веди себя спокойно и уверенно.