Особый талант

И он рискнул, ожидая в ответ чего угодно.

— У меня есть одно соображение. Мне нужен кое-какой материал для книги. Скажу сразу — труднодоступный. На первых порах много платить я не смогу. И, вообще, мне нужен надежный и отчаянный человек.

— Значит, вон оно как бывает, — проговорила она.

Пашков посмотрел ей в глаза. Страх у него неожиданно пропал. Он уже усвоил ее манеру строить диалог. Сначала она говорит нечто резкое, а потом — прямо противоположное. И он не ошибся.

— Хорошо. Я согласна. Давайте попробуем. Это может оказаться занимательным. По крайней мере, не скучным.

— Тогда давайте за это и выпьем. За сотрудничество.

К столику вернулся Сошанский.

— За что пьем? — спросил он с ходу.

— Ты опоздал, Костя, — лукаво ответила Вертинская.

— Неужели я пропустил что-то важное? — с комическим испугом проговорил Костя и простонал, делая вид, что готовится упасть на колени. — Ну хоть скажите, против кого дружите!

— Кто не успел, тот опоздал, — прокомментировал довольный Пашков. Ему сегодня определенно везло. — Скажите, Ирина Витальевна, а кем работает ваш муж?

— Вы не знаете? — с искренним удивлением спросила она, переводя взгляд то на него, то на Сошанского.

— Ну откуда он может знать, если видит тебя первый раз? Павел Викторович руководит отделом стратегического анализа в администрации Президента.

Сошанский произнес слово «президент» именно так, с большой буквы. На памяти Пашкова с таким пафосом он говорил только о виски «Рэд лейбл» и об автомобилях марки «феррари». Похоже, что в определенных ситуациях Костя становился ярым государственником.

— Кстати, вот и он. Легок на помине.

Пашков проследил за направлением взгляда приятеля. Между столами шел подтянутый сухопарый мужчина с глубокими носо-губными складками и с лицом аскета, на котором терялись глубоко посаженные глаза. Пашков всегда опасался или, по крайней мере, сторонился людей с такой внешностью, которые начинали с непременной строгости к себе, а заканчивали непомерными требованиями к окружающим, становясь настоящими тиранами для своих подчиненных. В общении подобный тип тоже, как правило, не бывал приятен. Их манера говорить законченными рублеными фразами, больше похожими на строевые команды, не способствовала непринужденному общению.

— Что-то ты рано, — с плохо скрытой язвительностью проговорила Вертинская, протягивая мужу руку, которую тот поцеловал в области запястья, легко согнувшись в полупоклоне, что свидетельствовало не только о хорошей физической форме, но и о привычке к подобным упражнениям.

Костя, вновь начавший царить над столом и взявший на себя обязанности тамады, привычной скороговоркой познакомил только что подошедшего с Пашковом, и Вертинский любезно провозгласил тост за литературу и за ее неразрывный союз с народом.

Дальше вечер покатился по накатанной колее. На сцене появился известный певец, часто мелькающий на экране, щеголяя приверженностью к голубой культуре, потом его сменила безголосая певица, компенсируя недостаток вокальных данных роскошной фигурой с хорошо развитым бюстом. Солидные мужчины потянулись к сцене танцевать, ведя перед собой своих партнерш. Вертинский тоже пригласил свою жену.

Воспользовавшись моментом, Пашков попросил у Кости дать ему номер телефона Ирины Витальевны. Тот хмельно осклабился.

— Запал? Видная дамочка. Но сразу предупреждаю — стерва. Лично я бы не стал.

Домой Пашков попал далеко за полночь. Как Костя и обещал, его водитель был трезв как стеклышко, хотя оба приятеля находились в таком состоянии, что подобные мелочи их уже не волновали.

Наутро Пашков проснулся больным. Больше часа у него ушло на то, чтобы привести себя в некое подобие привычного состояния. Душ в сочетании с таблеткой аспирина, двумя кружками чая и стаканом рассола позволили почувствовать себя человеком. Достав из кармана косо повешенного на спинку стула пиджака бумажку с номером телефона, он позвонил Вертинской, готовый в любой момент бросить трубку, если вдруг нарвется на ее мужа. Но ему повезло.

— Я вас слушаю, — томным со сна голосом ответила его новая знакомая.

— Доброе утро, Ирина Витальевна. Пашков беспокоит.

— Пашков? A-а, писатель. Уже проснулись?

— Да. Хотелось бы встретиться. Как это возможно сделать?

— Горит у вас, что ли? — недовольно проговорила она, явно сверяя свои возможности со стрелками часов. — Ну ладно. Через два часа я буду в клубе. Подъезжайте ко входу.

Она назвала адрес известного оздоровительного центра рядом с Садовым кольцом, славившегося своим сервисом, включавшем все, что нужно для восстановления здоровья страдающих гипертонией горожанин и их жен, — от тренажеров и бассейна до экстрасенса и электромассажа. И еще ценами, которые отсекали нежелательную публику.

Времени для сборов было сколько угодно. Подумав, что предстоящая встреча вряд ли может считаться светской, Пашков не стал снова утруждать себя костюмом и надел привычные джинсы и свитер.

Вертинская подъехала к клубу с десятиминутным опозданием на роскошном «саабе». Увидев Пашкова, она вылезла из машины, по очереди ставя роскошные ноги на асфальт и что-то одновременно говоря крутошеему качку на переднем сиденье, который упер в Пашкова недовольный взгляд.

— Ну, командир, давайте первое задание. Или мне вас стоит называть боссом? Кстати, где вы взяли мой телефон? В справочниках его точно нет.

— Вчера у Кости попросил. А звать меня можете по имени-отчеству или, на обоюдных началах, просто по имени. Вот, — Пашков протянул ей листок бумаги, — Молочков Геннадий Ермолаевич. Претендует на пост губернатора. Я там записал вам для памяти.

— Я бы и так запомнила.

— Учту на будущее. Он прототип моего героя. У него есть конкуренты, которые тоже хотят сесть в заветное кресло и готовы пойти на все, чтобы не пустить его в это кресло. Способов есть много. Компромат и все такое. Но допустим, что кто-то решает устранить его физически.

— То есть убить?

— Вот именно. Вопрос: кто и почему решает пойти на этот шаг, хотя, повторяю, есть другие способы.

— Как все сложно… Ну ладно, позвоните мне завтра днем. Часа в два. Попробую подправить вам сюжет.

Назавтра он позвонил ей в два часа, в три, а потом набирал номер каждые полчаса, гадая, что могло случиться. Он не исключал, что взбалмошная дамочка просто плюнула на его задание и укатила развеивать тоску в очередной клуб. Нужно было хотя бы догадаться взять у нее номер ее сотового телефона. Между звонками он пытался писать, но получалось плохо, и он бросил попытки.

Вертинская позвонила сама в начале седьмого.

— Ну и задачку вы мне задали, — сказала она возбужденным голосом. — Пришлось целое расследование проводить. Пять человек целый день трудились. Когда вам передать распечатку?

— Большая?

— Десять страниц.

— Если можно, сегодня.

— Я подъеду к вашему дому через полчаса.

Он не стал спрашивать, откуда она знает его адрес. При ее возможностях, точнее, при возможностях ее мужа, это не было проблемой.

— Ну и какое же мне будет вознаграждение? — спросила Вертинская, передавая ему пластиковую папку с несколькими листочками.

— Пятьсот долларов вас устроит?

Сумму он явно завысил, рассчитывая на то, что первый «гонорар» должен быть больше, и тогда в ней разгорится страсть к наживе.

— Мамочки мои! За один день работы? Видно, вам неплохо платят за ваши книги.

— Только не надо об этом никому рассказывать, хорошо?

— Да уж не буду.

Уже после беглого просмотра компьютерной распечатки Пашкову стало ясно, что лежавший перед ним анализ стоит много больше того, что он только что заплатил. Здесь Молочков разбирал все по косточкам. Весь его бизнес, все его сколько-нибудь значительные связи были подвергнуты тщательному анализу. Пашков даже поежился, когда представил, что подобные материалы могут где-то иметься и на него самого. Как видно, повсеместно вошедшие в жизнь компьютеры делают человеческую жизнь все менее и менее интимной.