Страница 76 из 91
В этой короткой повести немало описательности. Но узловые моменты повествования — это напряженные диалоги протагонистов. Собственно, таких сцен три: разговор герцога и юноши, ночная беседа герцогской четы, когда герцогиня вырывает ласками и жалобами у мужа чужую тайну, наконец короткий разговор герцогини и кастелянши. Здесь характеры персонажей раскрываются лучше всего. Честный и прямодушный герцог, коварная, обольстительная и злая герцогиня, остро чувствующая, готовая к страданиям и не очень верящая в счастье кастелянша, несколько слабохарактерный, нерешительный любовник. В этих сценах характеры персонажей именно раскрываются. Но не эволюционируют. Для их развития, для психологических переломов и трансформаций в нашей повести (как и вообще в лэ) слишком мало места. Перед нами не долгая жизнь героев, а короткий миг их бытия.
Показательно также, что в повести не разработан образ обманутого мужа, хотя предполагается, что таковой существует. Герои тщательно скрывают свои отношения, но это никак не мотивировано — ни сюжетно, ни психологически. Трагическая развязка продиктована, конечно, злым коварством герцогини, но, в конце концов, является результатом недоразумения: проверь героиня слова своей мнимой соперницы — и все персонажи остались бы живы, даже, быть может, счастливы. Но такова концепция автора: в этом мире зло очень часто сильнее добра, хотя за причиненное страдание и следует обычно расплата.
С атмосферой тотального зла и насилия сталкиваемся мы в анонимном стихотворном романе «Роберт Дьявол». Это произведение нередко относят и к первой половине века, хотя некоторые данные указывают на его более позднее происхождение. Не будем, однако, вдаваться в вопросы хронологии, подчеркнем лишь, что во второй половине века роман этот был весьма популярен, ибо вполне отвечал вкусам эпохи.
Роман о Роберте Дьяволе следует отнести к числу сочинений псевдоисторических. В его герое не без основания видят переосмысление облика нормандского герцога Роберта I (ум. 1035), отца Вильгельма Завоевателя. Отличавшийся буйным нравом, то необдуманно щедрый, то утонченно жестокий, Роберт I жил в обстановке анархической феодальной вольницы и рано стал героем местных легенд. Совершенно очевидно, что они бытовали уже в конце XI в.; не исключено также, что жизнь этого сумасбродного феодала стала темой несохранившейся жесты. В рыцарском романе о Роберте несомненно просматриваются отзвуки жест не-роландовского цикла. Вообще, следует отметить, что к середине XIII в. интерес к национальному прошлому заметно усилился, отразившись и в романе. Причем из эпических сказаний для романной обработки выбирались сюжеты, как правило, не высокого героического накала, а те, в которых наиболее ярко и выпукло отразились мрачные стороны феодальной действительности с ее кровавыми междоусобными сварами, отталкивающей жестокостью, подлым предательством, вообще разгулом необузданных страстей и не менее экстатичным покаянием.
Повествовательная схема романа «Роберт Дьявол» близка агиографическим сочинениям. Вначале — цепь неоправданных жестокостей и низких преступлений, обрекающих героя на божье проклятие. Затем — просветление, страстное покаяние и благодать. Именно таков жизненный путь героя романа. Он убивает, сжигает, святотатствует. На турнирах он не ведет себя как истинный рыцарь. С врагами он коварен и подл, с друзьями неблагодарен и жесток. Все сторонятся его, его именем пугают детей. Припадки небывалой жестокости нападают на него помимо его воли. Одно из наиболее ужасных по своей жестокости и бессмысленности его преступлений — это разрушение старого аббатства, всех обитателей которого Роберт хладнокровно уничтожил. После этого злого дела герой сам потрясен содеянным. Вот въезжает он, одинокий и задумчивый, в городские ворота. При виде его все разбегаются:
Mais si comme la rue passe,
Toute la gens menue et basse
S’en fu it et de luy se destorne:
Li plus cointe encontrer ne l’osent.
Huis ferment et feniestres closent,
Dus qu’adont que chil fust passes
En qui il a dou mal asses.
(v. 359—365)
Герой пытается узнать, почему над ним тяготеет проклятие, почему он обречен на злые дела. Угрожая матери обнаженной шпагой, он добивается от бедной женщины правды, и та рассказывает потрясенному рыцарю: много лет бездетная, герцогиня отдалась князю тьмы и зачала от него ребенка. Только глубокое покаяние может спасти героя. Он отправляется в Рим как простой паломник — пешком и в рубище. Он безропотно сносит оскорбления и насмешки уличной толпы:
De tai, de boe et de longange,
De palesteus et de cbavates
Et de pomons et de vies mates
Le ruent et batent et fierent.
(v. 928—931)
Встав на путь добрых дел, он, в конце концов, получает прощение. Конец романа типично нравоучительный: Роберт возглавляет римское войско и сражается против сарацин, осадивших Вечный Город. Он, конечно, одерживает блистательную победу и затем ведет жизнь, полную благочестия.
В этом романе детерминированность поступков героя и его характера слишком прямолинейна: рождение от Дьявола заставляет протагониста совершать злые дела, попирать человеческие и божеские законы, но с неотвратимостью приводит к покаянию. Эти два мотива — чудовищные преступления, гипертрофированная жестокость и страстное, экзальтированное покаяние — и составляют основной стержень книги. Оба эти мотива весьма типичны для описываемой нами эпохи. Но не все они столь однозначно решаются в куртуазном романе.
Особенно интересно в этом отношении творчество Филиппа де Бомануара.
Филипп де Реми, сьёр де Бомануар (ок. 1250—1296) был автором двух рыцарских романов. Один из них — «Жеган и Блонда» — обычно причисляют к «идиллическому» направлению. Другой — «Безрукая» — может быть отнесен к направлению «трагическому», которое правомерно было бы назвать, по аналогии с некоторым литературным феноменом первой половины XIX в., «неистовым». Кроме того, Бомануар был автором интересного юридического трактата (свода местных «кутюмов»), ряда стихотворений, а также популярного фаблио «Глупая щедрость».
Исследователи обычно отмечают растянутость и многословие романа «Жеган и Блонда». Но обратим внимание на то, что в книге ощутимо выдвинута на первый план тема социального неравенства, знакомая нам уже по некоторым произведениям предшествующей поры (например, «Гильом из Доля» или «Амадас и Идуана»). Герой романа — бедный рыцарь. Тем труднее ему добиться успеха в жизни. К тому же беден он не из-за коварства соседей или вмешательства потусторонних сил, как это бывало с героями артуровских романов XII в. Здесь все проще и будничней, но от этого еще более безысходно. Отец героя полностью разорился в нескончаемых феодальных войнах. Он вынужден заложить и перезаложить все свое имущество. К тому же у него на руках большая семья — четыре сына и две дочери. Жеган, старший, отправляется «в люди». В кармане у юноши всего двадцать ливров, его конь не отличается особой статью, а оруженосец Робин скорее напоминает простого деревенского конюха, чем верного спутника рыцаря (ст. 57—93). Описание бедного старого жилья Жегана, наскоро подправляемого и подчищаемого для встречи новобрачной (ст. 4589—4629), заставляет вспомнить «Капитана Фракаса» Теофиля Готье — настолько это убогое дворянское гнездо обветшало и развалилось.