Страница 13 из 85
Мы все ближе и ближе продвигаемся к границе. К вечеру наконец мы почти на месте. 9-я танковая дивизия овладела пограничными укреплениями и сумела углубиться на территорию Югославии. Отражая атаки врага, передовые части танкистов мчатся на Скопле. Наш час пробил. С наивысшей точки горного перевала мимо надолбов, заграждений и хитроумно врытых в землю бункеров мы углубляемся на неприятельскую территорию. Навстречу нам движутся нескончаемые колонны пленных, среди них много этнических немцев, приветствующих нас на родном языке. Они все тянут руки поздороваться с нами. По обочинам дорог свалены убитые лошади, уже начинающие вздуваться на жаре. Оставшиеся в живых неприкаянно стоят у дороги или же расхаживают по местности. Суровый горный ландшафт постепенно меняется. Горы, их сияющие, покрытые снегом вершины уже далеко позади. У въезда в Куманово застыло несколько подбитых наших танков. Тут же вырыты и свежие могилы — свидетельства недавних ожесточенных боев за этот населенный пункт. Темнота наступает здесь быстро. Вскоре мы достигаем крупного пересечения дорог южнее Скопле. Отсюда мы уже во главе колонны через Прилеп направляемся на юг.
Вскоре после полуночи мы добираемся до последнего поста боевого охранения 9-й танковой дивизии и оказываемся теперь на нейтральной территории. Перед тем как выступить головному взводу под командованием унтерштурмфюрера[14] Вавжинека, я вновь разъясняю обстановку личному составу взвода и желаю своим бойцам всего хорошего. Словами напутствия — «Ночь принадлежит только старательным солдатам» — отпускаю их, и они тут же исчезают в темноте.
Сначала медленно, а потом, постепенно набирая скорость, в путь отправляются и стрелки-мотоциклисты. Повторяется то же, что уже было пережито в Голландии. Вскоре мне докладывают, что Вавжинек без особых проволочек двигается на юг. Но здесь не Голландия, и удобных асфальтированных шоссе нет и в помине. Здесь приходится пробираться по узеньким горным тропам и теснинам. Дорога резко берет вверх. Еще секунду или две спустя над нашими головами свистят пули. Засевший где-то в горах неприятель пытается остановить наше продвижение вперед. Теперь я еду за головной группой. Вперед и только вперед. Стараться овладеть территорией, использовать замешательство противника — вот наша цель. У небольшой высотки, за которой расположилось село, нас встречает огонь. Пускаю в атаку сначала разведывательный бронеавтомобиль, а за ним стрелков-мотоциклистов. Они угощают неприятеля залпом трассирующих. Исход первого боя нашего батальона — около сотни перепуганных, растерянных югославов. Офицеры-югославы немилосердно бранят свои посты боевого охранения в горах. И не хотят верить, когда мы через переводчика объясняем им, что, мол, вообще не обращали внимания на какие-то там посты боевого охранения, а перли себе на юг. Полчаса спустя все кончено. Наших рвущихся вперед стрелков-мотоциклистов уже не сдержать ничем. Дальше! Дальше! Вперед! На полном ходу одолевая извилистые, ухабистые дороги, мы внезапно наталкиваемся на артиллерийскую батарею неприятеля — она тоже на марше — и, не останавливаясь и не ввязываясь в бой, обгоняем ее. Югославы в панике бросаются кто куда, а орудия с грохотом валятся в ущелье.
Едва начинает светать, как мы добираемся до Прилепа и первым делом устанавливаем связь с передовыми частями 73-й пехотной дивизии. Командир батальона — майор Штиффатер, с ним мы вместе были на курсах в Мюльхаузене. Штиффатер сумел продвинуться с востока строго на запад и без значительных потерь овладеть Прилепом.
Теперь МОЖНО позволить себе и краткий отдых. В конце концов, мы вполне заслужили его. Нам еще предстоит очень многое — например, овладеть важным пунктом Монастыр. Заряжает мелкий дождик. Капли его прибивают дорожную пыль, превращая ее в жижу. Мы всматриваемся в серую утреннюю мглу. Дорога теперь вьется по равнине, лишь справа чернеют очертания высокой горы. За горой виднеются река Црна и тяжелые конструкции моста через нее. Стальные дуги соединяют берега Црны. Мост еще не успели взорвать. К нему направляются грузовики и гужевой транспорт противника. Югославы явно торопятся попасть на противоположный берег. Но я во все глаза гляжу на мост — остальное меня не волнует. Его непременно надо заполучить целым! Два бронеавтомобиля разведки отделяются от маршевой колонны и посылают 2-см снаряды на въезд на мост на противоположном берегу. Ударная группа бешено устремляется к мосту. Начинается паника, быстро перешедшая в хаос, все здесь смешивается в кучу: люди, лошади, повозки, грузовики — все норовят первыми оказаться на мосту. Наши в какой-нибудь сотне метров от моста. Звучат редкие одиночные выстрелы. Я уже почти уверен, что нам удастся захватить мост, — но! У реки раздается глухой взрыв, и мост у меня на глазах чуть приподнимается и тут же тяжело оседает, рухнув вниз. Неприятельские солдаты, лошади, транспортные средства летят в бурные воды Црны.
Меня охватывают и ужас, и бешенство, но, быстро придя в себя, я пытаюсь трезво оценить обстановку. Командир 2-й роты гауптштурмфюрер Красс стоит рядом. Мы вместе быстро оцениваем обстановку и принимаем решение. Не дать врагу опомниться! Гнать его! Нам повезло! Металлические конструкции торчат из воды, их вполне можно использовать при наведении временной переправы через Црну. Пехотинцы карабкаются по остаткам моста и создают крохотный плацдарм. Саперы, да и все, у кого руки на месте, таскают балки и другие подручные материалы. Первыми на другом берегу оказываются мотоциклисты с машинами без колясок и сразу же отправляются в разведку в направлении Монастыра. Без перекуров, как это было принято у нас на учебных полигонах, саперы наводят временную переправу, и вскоре по ней, грузно переваливаясь с боку на бок, на противоположный берег выползает тяжелый бронеавтомобиль разведки. Маршевая колонна продолжает движение.
2-я рота снова возглавляет колонну. Слева от маршрута продвижения проходит железнодорожная линия на Монастыр. За насыпью притаились вражеские стрелки, тщетно пытающиеся задержать наше продвижение. Бронемашины отпугивают их очередью из пулемета. Все напряженно всматриваются вперед. Монастыр мы намерены брать с ходу, а все остальное не суть важно. Железнодорожная насыпь, приблизившись к дороге вплотную, в паре сотен метров впереди пересекает ее. Головные подразделения останавливаются, пехотинцы спрыгивают в кюветы по обеим сторонам дороги. Завязывается бой с противником, засевшим в будке путевого обходчика. На дороге то и дело мелькают фонтанчики разрывов. Огонь ведут из домика путевого обходчика. Под огнем противника мои бойцы разворачивают 5-см противотанковое орудие и парочку снарядов посылают в стенку домика. Постройка тут же с грохотом разлетается на куски.
Только сейчас замечаю возросшую активность врага, сосредоточившегося за железнодорожной насыпью, — видимо, то, что наша колонна застопорилась, приободрило его. Нас обстреливают из пулемета. Ничего не остается, как подавить очаг сопротивления. Под прикрытием разведывательной бронемашины мы быстро справляемся с этой задачей. Оставшиеся в живых югославы отступают в болото, расположенное за насыпью.
Я уже собрался вскочить на мотоцикл унтершарфюрера Вайля, как нас вновь начинают обстреливать югославы. Мы вынуждены залечь. Мой планшет измочален пулями, обрывки карт разбросаны по краю придорожного кювета. Югославы вовсю палят по нам, с корнем вырывая сухую траву и взметая фонтанчики земли. Вдруг до меня доносится странный булькающий звук, похожий на хрип. Я оборачиваюсь, ища глазами Вайля, и вижу, как он корчится от боли на дне кювета — у него раздроблена нижняя челюсть.
Нам ни в коем случае нельзя застрять здесь! Враг не удержит нас на подступах к Монастыру и не расстреляет с прилегающих высот. Выкрикиваю команду головной группе — мотоциклисты, демонстрируя чудеса акробатики, вскакивают на машины и уносятся вперед по мокрой от дождя дороге. Весь день шел дождь, но сейчас сквозь туман проглянуло солнце.
14
Унтерштурмфюрер — эсэсовское звание, соответствующее лейтенанту вермахта