Страница 12 из 85
Два долгих года наши солдаты сражались в горах Македонии с Салоникской армией Антанты. Лишь к осени 1918 года генералу Франше де Эсперси, располагавшему 29 дивизиями, удалось прорвать наш оборонительный фронт и выйти к Дунаю. Это решило судьбу наших союзников.
Какова роль Балкан теперь, весной 1941 года можно было лишь догадываться. Одно не внушало сомнений — Уинстой Черчилль, в свое время инициировавший высадку сил англичан в Галлиполи, а потом и Салоникскую операцию, и сегодня продолжал оказывать исключительно сильное влияние на британское военное командование.
Весной 1941 года у Лондона был готов к отправке на Балканы экспедиционный корпус, находившийся в районе Средиземного моря в портах Греции. В середине февраля министр иностранных дел Великобритании Энтони Иден и начальник генерального штаба британских вооруженных сил сэр Джон Дилл прибыли в Афины для обсуждения вопросов, связанных с высадкой сил англичан в Греции.
В январе 1941 года в Румынию были введены первые германские силы — части армии Листа. Официально они считались учебными частями. Немцы были тепло встречены местным населением.
В начале февраля 1941 года мы получаем приказ о передислокации. Никто понятия не имеет куда нам предстоит выступить. У Страсбурга мы переправляемся через Рейн и через живописную южную Германию попадаем в Богемию. Минуя Прагу, поворачиваем на юг и на следующее утро наблюдаем силуэт Будапешта. Затем наш состав приближается к румынской границе. На границе Венгрии и Румынии мы впервые видим Трансильванию во всей ее красе. Жители Трансильвании демонстрируют в отношении нас искреннее дружелюбие. Население Кронштадта[11] Херманнштадта[12] а также многих других связанных с пребыванием германских рыцарских орденов городов Карпат радостно приветствует нас.
Наша часть расквартирована в районе Чимпулуна. Раньше безлюдные уютные вокзальчики преображаются. Повсюду царит оживление. Уже в первые часы после прибытия происходит один любопытный эпизод, которому суждено будет сыграть свою роль b в будущем. Дело в том, что наши транспортные средства увязали на местных дорогах в грязи по самую ось, и их приходилось вытаскивать либо тягачами, либо вручную. И вот я вижу одного румынского подполковника, который на чем свет стоит поносит местные дороги и просит заодно вытащить и его крохотный легковой автомобиль, который тоже засел чуть ли не по радиатор. В машине я замечаю женщину с искаженным болью лицом.
Мы, вняв просьбе офицера, вытащили его машину, и он продолжил путь. С тех пор я и не вспоминал об этом происшествии. Но в 1943 году в Деберитц/Крампнитц прибывает румынский офицер в чине полковника. Подойдя ко мне, он улыбается, трясет мою руку и принимается благодарить. За что? — недоумеваю я. Румын подзывает своих товарищей и объясняет, что, мол, вот этот человек спас моих жену и сына. Я не сразу понимаю, о чем речь. А потом вспоминаю. Оказывается, тогда офицер вез жену в родильный дом, и его машина как на грех увязла. Наш тягач ее тогда вытащил, они благополучно и как раз вовремя добрались до роддома, где и появился на свет его сын. Вторая наша встреча, уже в Германии, стала поводом для пирушки.
После нескольких недель в Чимпулуне мы маршем направляемся в Болгарию. По ужасному серпантину дорог мы продвигаемся в южном направлении. Танковые гусеницы разрушают и без того отвратительные дороги, но мы, невзирая на это, без остановок движемся вперед.
По обе стороны дорог раскинулись голые бескрайние поля без единой возвышенности, ни деревца, ни кусточка. Время от времени нам попадаются нищие села — колодец с журавлем, кучка вросших в землю глинобитных хатенок, покосившиеся от ветра заборы. Однажды утром мы видим перед собой темно-серую широкую ленту медленно несущего свои воды Дуная. Южнее реки в дымке виднеются горы Болгарии.
Солнце немилосердно печет, мы по наскоро сооруженному саперами мосту въезжаем на территорию Болгарии. Болгары встречают нас как друзей, для них это праздник. Оживают в памяти воспоминания Первой мировой, многие болгары с гордостью демонстрируют нам германские награды. Марш через печально известный Шипкинский проход на Балканы оставляет незабываемое впечатление. Крутые повороты одолеваем чуть ли не на предельной скорости. Там, где проезд невозможен, болгары готовы предоставить в наше распоряжение тягловых волов. Длинные колонны безостановочно двигаются на юг. Объезжая Софию, мы оказываемся в долине Струмы. Кажется, отвесные скалы вот-вот обрушатся на нас. Водители с трудом проезжают на тяжелых грузовиках через узкие, больше похожие на тропинки горные дороги.
Дороги покрыты толстым слоем пыли. На них вот уже несколько дней оживленно двигается техника и вооружение. Самый тяжелый участок — 20-километровый отрезок в долине Струмы. Саперам и строительным подразделениям приходится самим прокладывать дорогу — взрывать, укладывать камень, выравнивать его. И вот вскоре здесь возникает вполне проезжая дорога, колонны покидают долину Струмы, исчезая в прилегающих к ней долинах. Гигантский войсковой контингент теряется в лабиринте горных долин и ущелий. По обочинам дорог стоят ящики с боеприпасами, продовольствием, канистры с бензином. Ввод германских войск завершен. Штурмовые роты в полной боевой готовности ждут дальнейших распоряжений.
Между тем подстрекания Лондоном Белграда возымели эффект, выразившийся в антигерманских настроениях. В ночь с 26 на 27 марта там произошел государственный переворот, вследствие которого было свергнуто правительство, а принц-регент Павел вынужден был бежать из страны. Это в корне изменило ситуацию на Балканах. Уже вечером 25 марта Гитлер принимает решение устранить угрозу на ющюм фланге рейха.
Не считая 1-й танковой группы генерал-полковника фон Клейста и 2-й армии генерал-полковника барона фон Вейкса, направленных на Белград, в южную часть Югославии (в район Скопле) направилась и 12-я армия фельдмаршала Листа. В состав 12-й армии входили 16 дивизий, кроме того, полки «Великая Германия» и «Лейб-штандарт».
После подписания 5 апреля 1941 года Югославией и Советским Союзом договора о ненападении и дружбе Гитлер 6 мая отдал приказ о начале военных действий против Югославии и Греции.
Жаркий весенний день заканчивается. Жара в долине Струмы невыносимая. В связи с обстановкой в Югославии мы движемся на север к Кюстендилю. Кюстендиль расположен непосредственно на болгарско-югославской границе. 9-я танковая дивизия уже достигла этого пограничного городка. Ей поставлена задача выхода к Скопле и, по возможности, скорейшее овладение этим важным узловым пунктом. Нам приказано следовать за 9-й танковой дивизией почти до самого Скопле, затем повернуть на юг и через Прилеп следовать к границе с Грецией.
Мое усиленное подразделение выстроилось в каре. Стоит ночь, я провожу инструктаж относительно поставленной нам задачи. Все молча слушают. Разъяснив задачи нашего подразделения, не обхожу вниманием и возможные трудности. Я также считаю необходимым напомнить всем о кровопролитных боях в Македонии за овладение Монастыром, выпавших на долю наших отцов в годы Первой мировой войны. Монастыр — наша первейшая цель, и мы должны победить быстротой и внезапностью. Впервые я чувствую безграничное доверие, связывающее меня с моими бойцами. Они готовы последовать за мной и в ад — если потребуется.
Ночь душная, говорим мало, курим сигарету за сигаретой. Каждый перед решающей схваткой думает о своем. В призрачном свете луны я вижу бойцов, сидящих на мотоциклах. В предрассветной мгле вырисовывается длинная, словно вырубленная из камня гора. Отвесные склоны мрачно нависают над нами. Видна прихотливо извивающаяся белая лента дороги. Мы знаем, что там, на высоте, нас дожидаются бункеры и надолбы противотанковых заграждений. Еще до восхода солнца передовые части 9-й танковой дивизии через естественные преграды направляются на запад. На высоте 1200 метров их встречают югославские пограничные укрепления. Первое слово тяжелым вооружениям. 8,8-см зенитные и тяжелые противотанковые орудия расстреливают бетонные бункеры неприятеля. Считаные минуты спустя от пограничных укреплений остается лишь груда дымящихся развалин. Картина ада. Далеко на востоке из-за гор поднимается кроваво-красное солнце, а в долинах туман смешивается с поднимающимися вверх клубами дыма. Пущенные с пограничных гор наши трассирующие снаряды прочерчивают в блеклом предутреннем небе огненные строчки. Пулеметный огонь подавляет последние очаги сопротивления. Внезапно появляются самолеты противника. Едва не задевая крыльями вершины гор, они пикируют на вьющуюся посреди долины дорогу и атакуют с воздуха Кюстендиль. Все улицы городка забиты войсковыми колоннами. На них сыплются бомбы. Слава богу, потери минимальные, но среди них и оберштурмбаннфюрер[13] Монке, командир 2-го батальона. Монке серьезно ранен. Командование батальоном принимает на себя гауптштурмфюрер Баум.
11
Кронштадт — ныне г. Брашов (Румыния).
12
Херманнштадт — ныне г. Сибиу (Румыния).
13
Оберштурмбаннфюрер — эсэсовское звание, соответствующее званию подполковника вермахта.