Ангел в террариуме

- Макс гораздо младше Андрея, - пожала плечами Лариса, - а Варечка давно влюблена в Макса. Она порядочная, невинная девушка, а не проститутка, меняющая мужей и любовников, - покосилась она на меня.

- Слушайте меня внимательно! – рявкнула я, - мне ваш муж нужен, как рыбке зонтик! Я просто пытаюсь из него информацию о преступлениях выудить, потому что частным сыском занимаюсь, а он ругается. Что вы, в самом деле!

- Так я и поверила! – рявкнула Лариса, - ты самая беспардонная особа, каких только видел свет!

- Ничего, - ухмыльнулась я, - теперь у вас надолго пропадёт желание меня доставать!

- Точно! – вдруг заулыбалась Нина, - нам Машка, ассистентка,

на встречу выскочила, и в ужасе заорала, что у нас в морге зомби. Что кто-то колотится в ящике для трупов. Открываем, а там мумия. Мы Варвару от бинтов освободили, а она вся зелёнкой измазанная, голая. Лицо, тело, волосы... вся зелёная. Она сейчас здесь, в больнице, в неврологическом отделении.

- Обязательно навещу её, - хмыкнула я, - и киви принесу! Чтобы колористика была полной!

- Моё терпение лопнуло! – заявила Лариса, испепеляя меня взглядом, и с воплем команчей пошла на меня в атаку.

Я едва успела отскочить за широкую спину Димы, а он, в свою очередь, сильно накренившись от напора Ларисы, отшвырнул её на кровать.

Многокилограммовая туша обрушилась на койку, а та, не выдержав напора, развалилась прямо под Ларисой, и женщина оказалась на полу.

А я пулей вылетела из палаты, и понеслась долой с места происшествия. А Дима за мной.

Мы прыгнули в его джип, и он помчал в посёлок.

- Молодец! – хмыкнул он, - ничего не скажешь!

- И не надо ничего говорить! – сердито воскликнула я, - слышать ничего не желаю! Сама виновата! Блин! Панкратова что, дочь Андрея? – и Дима сдавленно фыркнул.

- Молчать! – прикрикнула я, и набрала номер Макса.

- Что, сбежала с места происшествия и звонишь? – хмыкнул он.

- Любопытство – не порок! – ухмыльнулась я, - кстати, Варя что, дочь Андрея?

- Нет, - засмеялся Макс, - она его падчерица. Лару когда-то уже бросили, вот она и нервничает. Родила Андрюхе ещё одну дочку, Диану, а сына уже не может. Слушай, перестань ты её дёргать! Что она тебе сделала?

- Ровным счётом ничего, - вздохнула я, - просто она – баба с комплексами и недальновидностью. Не видит и не понимает ничего дальше собственного носа. Что это она сына родить не может? Пусть похудеет, и рожает! Нашла себе проблему! Всё! Отдыхай! Что ни делается, всё к лучшему! Поспишь недельку!

- Ага! Сейчас! – фыркнул Макс, - я уже пришёл в себя, и утром еду твоего Лазуретова допрашивать.

- Делать тебе нечего!

- Это тебе делать нечего, постоянно мне докуку подкидываешь.

Ладно, мне ещё на процедуры сходить. Кстати, я ключи от машины куда-то задевал.

- Давай, ищи, - усмехнулась я, и отключилась, - отвезёшь меня в аэропорт? – посмотрела я на Диму.

- Конечно, само собой, - улыбнулся он, и дому мы доехали благополучно, правда, пока Дима не заметил некий диссонанс на дороге.

- По-моему, за нами едет машина твоего супруга, - сказал он.

- Отстань с глупостями! – отмахнулась я, - Макс лежит с отёком шеи в больнице, а ключи от машины куда-то задевал, - и мы въехали в посёлок.

- Я только соберусь, потом выпьем кофе, и поедем, - сказала я, выбираясь из машины, и мы вошли в дом.

- Как там Макс? – выбежала Анфиса Сергеевна, одетая в пальто, - я уже собиралась твою « Мазератти » оседлать.

- Всё в порядке, раздевайтесь, - улыбнулась я, - Макс в норме,

уже в бой рвётся. Я его пирогами с садовой земляникой

накормила!

- Вика! – всплеснула руками Анфиса Сергеевна, - ему нельзя землянику! Ни в коем случае!

- Теперь знаю, - вздохнула я, - у нас есть что-нибудь съестное?

- Эклеры будешь? – сняла пальто Анфиса Сергеевна.

- Конечно, буду, - обрадовалась я, - и кофе.

- Пойдёмте, молодой человек, - кивнула она Диме, - сделаю тебе

бутерброд с аджикой.

- Спасибо, не откажусь, - ответил Дима, и пошёл за ней, а я, скинув сапожки, побежала в комнату.

Я, конечно, пройдусь с Кристинкой по парижским бутикам, и накуплю всякой красоты, но одежда мне всё равно нужна.

Вот это чёрное платье миди, коктейльное, подойдёт. Оно скромное, и элегантное. Так, красное, фиолетовое, и достаточно, теперь туфли, дамские сумочки... Пару деловых костюмов...

Закинув вещи в клетчатый чемоданчик, я взяла в кабинете бумаги, и потрепала Манечку по шёрстке.

Кошка муркнула, остальные тоже потянулись ко мне, и я, погладив всех, и, сложив бумаги и ноутбук в сумку, пошла на кухню, где Дима в это время уплетал острые бутерброды.

Анфиса Сергеевна готовит бутерброды не хуже, чем датский

шеф-повар. Бутерброд – это национальное блюдо Дании, и хлеба там грамм, а начинки гора. Поэтому их порой приходится есть ножом и вилкой.

А я налила себе в чашку кофе, и взяла домашние эклеры.

- Я сейчас улетаю, дела в Париже, - сказала я, хлебнув кофе, - с Максом полный порядок.

- Да, Генрих уже звонил, - кивнула Анфиса Сергеевна, - просил передать, чтобы ты не забыла о поездке.

- Забудешь тут!

- Всем привет! – услышали мы громкое, - Ирка, дура, повесь пальто. Где моя дочь? – и маменька вбежала на кухню, - а, ты тут. Ты мне срочно нужна!

- Зачем? – спросила я, пригубив кофе.

- У меня освободилось место в магазине, и я хочу предложить тебе поставить там филиал твоего итальянского комплекса. Что скажешь?

- Идея, вообщем, неплохая, - задумалась я.

- Да, - кивнул Дима, одновременно поглощая бутерброд, - это интересная мысль. Ведь у вас там и раньше было кафе, Марьяна Георгиевна?

- Да, но его владелец закрыл свой бизнес, и уехал, - ответила маменька, наливая себе кофе, - он оставил там всё, столики, стулья, оборудование. Остаётся только народ нанять.

- А захочет ли он отдать оборудование? – засомневалась я, - или он тебе его продал?

- Оставил в качестве компенсации за аренду, мы с ним обо всём заранее договорились. Так как?

- Да я не против, - улыбнулась я, - кафе с итальянскими десертами, впрочем, можно и пиццу с макаронами подавать. Отличная мысль. Я сейчас улетаю в Париж, но заодно пройдусь по вакансиям итальянских кондитеров.

- Значит, замётано, - обрадовалась маман, и в этот момент мы услышали дикий грохот, и крик.

- Немедленно уходите! – вскричала Ирочка, - я сейчас милицию вызову! Это взлом!

- Я тебе сейчас устрою взлом! – и у меня волосы на голове зашевелились, потому что это был голос Ларисы Сатаневич, - где твоя хозяйка?

- Она давно уехала, - воскликнула Ира, - в Париж улетела!

Вернётся нескоро!

- А ну не ври! Я за ней следила на машине её мужа! Выходи, шалава! – и через минуту Лариса ворвалась на кухню, - значит, кофий попиваешь? – упёрла она руки в то место, где у людей обычно бывает талия, - порезвилась с моим мужем, потом дочку мою в ящике морга заперла, а теперь пирожные лопает!

- С точностью наоборот, - иезуитски улыбнулась я, откусив от эклера, - сначала заперла, а потом пошутила. И с вашим мужем я никогда не спала, свой есть. А вы не подсовывайте свою дочурку замужним мужчинам! Ладно, Макс устойчивым оказался, в меня влюбленным по уши. А то, если б изменил, я бы с вашей Варвары скальп сняла, голову обоим проломила бы сковородкой. Со мной лучше не связываться!

- Думаешь, что ты такая уж краса несказанная? – прищурилась Лариса.

- Мне некогда об этом думать, - ухмыльнулась я, и кивнула на букеты вокруг, - меня мужчины в этом заверяют.

- Ах, мужчины заверяют! – побагровела Лариса, схватила вазу с розами, и стеклянный сосуд с колючими стеблями полетел в меня.

Взвизгнув, я едва успела пригнуться, и ваза угодила прямо в шкафчик с посудой. Стеклянные дверцы, посуда, стоявшая внутри, всё это окатило нас дождём осколков.

К счастью, только окатило, и, в основном керамикой, не принеся вреда.

- А ну прекрати оскорблять мою дочь! – заорала маменька, и с чувством плеснула ей в лицо кофе, - и, тем более, руки распускать! Корова эфиопская!