Блондинка на выданье

Вы не ослышались, именно на метлу. Ну и идиотство же, красоваться в таком виде на обложках.

Вероятно, эта девица умом двинулась, раз согласилась на такое, да и я хороша, поддалась на провокацию.

Танька нащёлкала уйму фотографий, а я принимала такие позы, что в краску бросало. Потом она осталась просматривать снимки, я одевалась, распрощалась с ней, и поехала в издательство.

Идея Генриха уже начала набирать обороты, и я в этом убедилась, когда вошла в холл издательства, где сидят охранники.

- Послушайте, вы, вероятно, ошиблись, - говорил охранник некоей женщине, стоявшей около него, - здесь глянец, а не книжное издательство.

- Но я знаю точно, - упорствовала женщина, и я решила вмешаться.

- Матвей, пропусти человека, - холодно сказала я ему.

- Она про какие-то рукописи твердит, - воскликнул охранник.

- Всё правильно, Матвей, - кивнула я, - генеральный решил

расширяться, и всех с рукописями ко мне.

- Да вы же завалитесь, - протянул Матвей, - нужны ещё редакторы.

- Это уже не твои проблемы, - махнула я рукой, - редакторы будут, - и я повернулась к женщине, - Миленич Эвива Леонидовна, главный редактор. Что у вас?

- Рукопись, - как-то испуганно воскликнула женщина, - роман.

- Какой? Любовный? Детективный?

- Конечно, любовный.

- Проходите, - кивнула я, уже размышляя, кто этот роман будет читать и редактировать. Лично я терпеть не могу любовные романы, и править их не имею ни малейшего желания, - давайте ваш роман, и координаты, чтобы сообщить о решении.

Распрощавшись с женщиной, я поднялась наверх, забрала у

Лены почту, и постучалась к Генриху.

- Привет.

- Привет, - отозвался он.

- Слушай, мне тут с утра пораньше роман подкинули, и что с этим делать, ума не приложу. Я не умею править тексты.

- Но ты же только этим всё время и занимаешься, что правишь статьи. Думаешь, романы не осилишь?

- Только мозг себе перегружать, - буркнула я, бросив папку ему на стол, - людей нанимать собираешься?

- Собираюсь, - кивнула Генрих, - и только что звонил в Литературный институт. Конечно, можно было б поискать специалистов со стажем, но светлые мозги лучше. Они всё по правилам будут делать, чётко.

- Так давай, а я пошла статьи править, - и оставила папку с рукописью у него на столе.

День какой-то сумбурный вышел, я сначала ругалась на двух международных языках, английском и французском, причём последний я знаю плохо. Даже очень плохо.

Потом, устав, решила выпить чашку кофе, и уже собиралась вызвать Леночку, но она сама вышла на громкую связь.

- Эвива Леонидовна, к вам пришли, - сказала она.

- Кто пришёл? – вздохнула я.

- Говорит, что он ваш свёкр, и даже показал удостоверение

майора. У вас свёкр – майор?

- Так точно, товарищ секретарь, - усмехнулась я, - проводи его

ко мне, и принеси нам по чашке кофе, а мне эклеры.

- Хорошо, сейчас, - Леночка отключилась, и через минуту ко мне вошёл Иван Николаевич.

- Привет, можно к тебе?

- Конечно, заходите, садитесь. Что случилось?

- Случилось, - вздохнул Иван Николаевич, - я пришёл тебя о помощи просить, потому что мой сын меня слушать не хочет. Говорит, что открыть дело невозможно, всё уже решено, он сделал, что можно было сделать. Тут только ты можешь помочь.

- А Макс что скажет? – улыбнулась я, - он вас не убьёт, когда узнает, что вы меня втянули?

- Ничего он не скажет, - пояснил свёкр, - он в курсе, что я решил тебя подключить.

- Минуточку, минуточку, - малость ошалела я, - и он позволил? Не стал кричать, по обыкновению?

- Памятуя твоё последнее дело, он сам это предложил. Разумеется, втайне от генерала. Все лавры достанутся ему, он, вроде как, втихаря провёл расследование.

- Я одного не понимаю, - я вытянула под столом ноги, - зачем ему привлекать меня, если он сам может тайное расследование провести.

- Так ты не хочешь? – удивился Иван Николаевич, - ты же любишь это дело.

- А я и не говорю, что не хочу, - улыбнулась я, - просто мне непонятно.

- Понятно, - засмеялся Иван Николаевич, - что ничего непонятно?

- Именно, - сложила я руки на груди, - поясните.

- Поясняю, Матвей Григорьевич категорически Макса предупредил, чтобы он не смел, лезть в это. Дело в том, что, если поднять шум, пресса кинется обсасывать эту историю.

Генерал за место боится, он уже не молодой, его просто могут отправить на заслуженный отдых. Не заметил крысу под носом, и ещё оправдывается, разводит демагогию. Органам такая реклама ни к чему, Дьяков – оборотень в погонах, его даже в закрытом суде судили.

- А что вы от меня хотите? Как я вообще этим делом смогу заняться? Если я правильно понимаю, документы сданы в архив, все отчёты тоже убраны, причём ещё, наверное, наложили гриф – секретно.

- Наложили, и убрали, - усмехнулся Иван Николаевич, - только Макс успел сделать копии. Понимаешь, дело велось из рук вон плохо. Сначала его дали Максу, тот вцепился в свидетелей, как репей в собачий хвост, вообщем, крепко. Но только он этим занялся, как генерал забрал у него дело, и передал другому следователю. Тот всё сшил белыми нитками, Дьякова отправила под суд, дело засекретили, а следователя отправили на зону.

- Господи! – испугалась я, - да его же там убьют! Зеки как узнают, что он следователь, будут издеваться, почём зря.

- Милая, - улыбнулся Иван Николаевич, - для следователей, совершивших правонарушение, имеется спецтюрьма. Там содержатся лишь оборотни в погонах, вот как раз на такой случай, чтобы не убили ненароком.

- И на том спасибо, - вздохнула я, - всё-таки думаете о людях.

- Они уже не люди, - покачал головой Иван Николаевич, - они мерзавцы, которые совершили преступления, великолепно зная уголовный кодекс, и, будучи осведомлённым, как его обойти. Самый опасный преступник – следователь, или бывший следователь, вообщем, юрист. Они знают такие лазейки, что потом ничего не докажешь. А сейчас плюс ко всему пошла повальная мода на детективы, некоторые из авторов – бывшие юристы, или просто разбирающиеся в юриспруденции люди. Они вывалят всю юридическую кухню на страницы романов, а люди читают, познают. Наберутся, чего не надо, и пойдут на бандитизм. Слава богу, вы этого не издаёте.

- Собираемся издавать, - вздохнула я, - один любовный роман мне сегодня уже впихнули. Генрих денег жаждет, как – будто мне проблем мало, кроме как вёрсткой заниматься, или как это там называется. Книги! Я даже не знакома с этой отраслью.

- Твой Генрих – делец, - покачал головой Иван Николаевич, - о людях совершенно не думает. А почему бы вам не выпускать учебники? Сейчас ведь эту литературу приходится покупать родителям, в школе не выдают, как раньше.

- Действительно, - засмеялась я, - на учебники идёт спрос, вы мне идею подкинули, спасибо.

- На здоровье, - усмехнулся Иван Николаевич, - мне не жалко.

- А что насчёт Дьякова? Кстати, вы сами-то не боитесь? Вам по шапке не дадут?

- Никто не посмеет на ФСБ волну гнать.

- А ФСБ тут причём? – не поняла я.

- Меня приглашают в федеральную службу, - улыбнулся майор, - более того, на руководящее место, и с повышением в звании.

- Вы будете « подполом »? – воскликнула я.

- Подполковником. Что за жаргон – « подпол »? Подпол в деревне под домом.

- Поздравляю, пару раз отличитесь, и генералом станете.

- Хотел бы я до генерала дослужиться, - протянул майор, - но сейчас о другом.

Продолжить он не успел, вошла Лена с подносом, поставила перед ним кофе, передо мной тоже, и испарилась.

- Вообщем, дела обстоят таким образом, - вздохнул Иван Николаевич, - мой близкий приятель в тюрьме, уже даже не в СИЗО, свезли на зону, осудили. Макс пытался что-то сделать, он сразу поверил Якову, потому что знает его давно. Он с его дочкой в песочнице играл, когда им было лет по пять.

- Во что играли-то хоть детки? – ухмыльнулась я.

- Перестань, - отмахнулся свёкр, - Яков Михайлович честнейший человек, мухи не обидит, если только эта муха сама не вступила в игры с уголовным кодексом.