Страница 25 из 55
- Понятно, - сквозь зубы сказала я, - хорошо, что предупредила.
Я перезвоню, - вошла обратно в кабинет, и выглянула в окошко. Очень вовремя я это сделала, потому что как раз в этот момент Генрих вылезал из своего новенького « Ягуара ».
В испуге я заметалась, и, ничего не объясняя, открыла дверцу шкафа, и забралась в него.
- Пожалуйста, если сейчас сюда зайдёт черноволосый мужчина, и спросит про меня, то я уже ушла. Умоляю, - и захлопнула дверцу.
- Здравствуйте, - услышала я через мгновение голос Генриха, - скажите, а Эвива Миленич сюда приходила?
- Она только что ушла, - ответила Евдокия Андреевна, - вы опоздали. Сказала, что спешит, и убежала.
- Чертобесие! – протянул Генрих, и раздался звук его мобильного, - пап, я её упустил. Чёртова девка! Одно радует, она в Москве, не усвистела за границу, - дверь хлопнула, и его голос стал удаляться.
- Выбирайтесь, - Матвей Николаевич раскрыл дверцу шкафа, - а кто это был? Ваш друг сердца?
- Мой начальник, - буркнула я, выглядывая в окно, и наблюдая за тем, как Генрих садится в машину, - выгнал меня с работы, а теперь бегает. Найти меня возжаждал.
- Очень интересно, - заинтересовалась Евдокия Андреевна, и потребовала подробностей.
- А вы не пробовали всё на диктофон записать? – спросил
вдруг Матвей Николаевич.
- Диктофон? – опешила я.
- Разговор с этой женщиной записать, чтобы потом ей удар нанести.
- Точно, - пробормотала я, - это же просто, и гениально.
- Не расстраивайтесь, - улыбнулся Матвей Николаевич, - вот увидите, всё образуется. Отошлите ему запись.
Идею я восприняла, села в машину, выяснила, где сейчас находится Татьяна, а она оказалась в том журнале, который мне репутацию подпортил, и поехала туда.
Затормозила около редакции, заперла машину, и подошла к охраннику, стоявшему у входа.
- Можно мне увидеть Татьяну Митросян? – вежливо спросила я.
- Подождите минуточку, - он повернулся, а я увидела Таньку, выходящую нам на встречу.
- А ты что здесь делаешь? – резко спросила она.
- Лишь хочу тебя предупредить, чтобы ты особо не радовалась, что я от тебя рожки да ножки оставлю, - сладким голосом проговорила я.
- Правда? – хихикнула Танька, - дурища же ты! Я тебя всего лишила, карьеры, возможности самореализоваться. Ты чего пришла? Попугать меня решила? Думаешь, что я признаю во всеуслышанье, что я тебя оболгала? Я наврала, что ты деньги издательства растрачиваешь, впрочем, вся статья – враньё. Только кто в это поверит? Люди верят печатному слову, а на тебя теперь половина мужского населения Москвы любуется.
- Это ты дурища, - засмеялась я, потихоньку выключив телефон в кармане, - я объявляю тебе войну, и уже привлекла одного влиятельного человека. А человек этот настолько влиятелен, что лучше тебе собирать манатки, и пятки маслом мазать, - я развернулась на каблуках, и вылетела на улицу.
Села в машину, и включила запись. Отлично, теперь Генрих поймёт, как ошибся, увольняя меня.
Потом встряхнулась, и решила заняться Эллой. Элла Гольдштейн. Сочетание имени и фамилии говорит о еврейских корнях, попробую навести о ней справки. И я набрала Ивана Николаевича.
- Узнайте что-нибудь об Элле Гольдштейн, она была невестой
вашего друга, - сказала я, - он её бросил за день до свадьбы,
женившись на Юлии Дмитриевне.
- Сейчас посмотрю, - сказал он, и явно хотел отключиться, но я его остановила.
- Иван Николаевич, подождите. Можно, я Марата подключу? Он гениальный математик, и в два счёта поможет мне найти нужное.
- Он хакер, - буркнул Иван Николаевич, - ладно, подключай.
- Отлично, - обрадовалась я, и позвонила Марату.
- Маратка, привет, - весело воскликнула я, - помоги!
- Что случилось? Опять расследование?
- Опять, - согласилась я, - нужна информация на Эллу Гольдштейн. Еврейка, судя по фамилии.
- Сейчас посмотрю, - задумчиво сказал Марат, - нашёл, Элла Измаиловна Гольдштейн, философ по образованию, подожди, но она исчезла.
- А найти её следы представляется возможным? – спросила я.
- Базы надо позвламывать, а там посмотрим. Вероятнее всего, она сменила имя и фамилию. Если сменила официально, где-то информация должна остаться, а если просто купила « левый » паспорт, то тут я бессилен, впору в розыск объявлять.
- А уж если и внешность изменила, то вообще без шансов, - вздохнула я, - попробуй узнать.
- Уже вскрыл, - доложил Марат, - родители, Измаил Наумович Гольдштейн, и Суворова Маргарита Викторовна. Отец учёный, профессор филологических наук, а мать врач. Стоматолог.
- А где они сейчас? – допытывалась я.
- Измаил Наумович умер несколько лет назад, а вот Маргарита Викторовна работает в массажном салоне. В Интернете о ней хорошие отзывы, вот, девушка пишет, что Маргарита Викторовна буквально поставила её на ноги. У девушки были какие-то проблемы с позвоночником.
- Дай адрес салона.
- Записывай, - я вытащила из сумки блокнот, ручку, и записала адрес.
- Спасибо, давай, - я бросила телефон в сумку, повернула ключ в зажигании, и вдавила каблуком педаль.
Сейчас поговорю с Маргаритой Викторовной, размышляла я, ловко лавируя по трассе. Въехала на место парковки возле салона, заперла машину, и вошла в здание.
- Здравствуйте, - сказала девушка на ресепшен, - вы к кому?
- Могу я увидеть Суворову Маргариту Викторовну? – вежливо спросила я.
- У Маргариты Викторовны сейчас клиент, подождите немного. А вы записаны?
- Я не на приём, - я вынула удостоверение.
- Ой! – вскрикнула девушка, - вы присядьте, через десять минут Маргарита Викторовна освободится. Хотите кофейку?
- Спасибо, но я не люблю растворимый кофе из автомата, - улыбнулась я, и уселась на диванчик.
- Тогда угощайтесь печеньем, - кивнула она на вазочку, прикрытую салфеткой.
Под салфеткой я нашла крекеры и курабье, и облизнулась. Крекеры я не люблю, а вот курабье – самое милое дело. Но эти были далеки от тех, какие печёт Анфиса Сергеевна, но всё равно вкусно.
Я съела парочку, и посмотрела на часы. Десять минут прошло, и в этот момент хлопнула дверь.
- Приходите ещё, - услышала я пожилой голос, - думаю, скоро вы забудете о проблеме.
Из кабинета вышел высокий мужчина, опираясь на трость, и прошествовал к двери, а пожилая женщина устремила свой взор на меня.
- Здравствуйте.
- Здравствуйте, - я встала с диванчика, - меня зовут Эвива Миленич, - и я показала удостоверение, - Маргарита Викторовна, скажите, где ваша дочь? Куда она пропала?
- При чём тут моя дочь? – сердито вскричала женщина.
Я удивлённо вздёрнула брови, а Маргарита Викторовна опомнилась.
- Простите, - сказала она, - Юля, никого не пускай. Проходите, - она указала на стул, и я уселась, - зачем вам моя дочь?
- Вы знаете Якова Михайловича? Впрочем, что я спрашиваю, конечно, вы его знаете, бывшего жениха вашей дочери. Дело в том, что его посадили, и он сам себя топит. Я не могу понять мотивов такого поведения, и копаюсь в его прошлом.
- Но почему именно ФСБ этим заинтересовалось? – тихо спросила Маргарита Викторовна, - такая высокая структура.
- Потому что друг Якова Михайловича, подполковник ФСБ. Он мой свёкр, и он подключил меня, частника, к расследованию.
- Так вы частник?
- Но имею все полномочия, генералом ФСБ отправлена расследовать это преступление. У меня почти не бывает промашек, и потому было решено, чтобы я нашла убийцу Голубевой. Мне важна любая деталь. На данном этапе я подозреваю Юлию Дмитриевну, и история с вашей дочерью меня заинтересовала. Куда подевалась Элла? Алла её искала, сестра Якова Михайловича.
- Зачем? – сухо спросила Маргарита Викторовна.
- Зачем искала? – удивилась я, - они же были подругами.
- Эллочка уехала, - сказала пожилая женщина, - ей предложили преподавать в одном институте в Америке, и она улетела.
- Давно?
- Почти сразу, как Яков её бросил.
- А почему он её бросил, вы не знаете?