Интеллигент кислых щей

Только розы были замороженные...

Знаете, продают такие в пакетах, держат в холодильнике, специально, чтобы под ноги брачующихся лепестки кидать, и я сначала подумала, что это мне Симка лужу в кровать

напрудила.

Но иногда он устраивает мне романтический ужин, свечи, шампанское, а утром кофе в постель.

Пока Макс вскрывал бутылки, я вытащила из холодильника виноград, белый и тёмный, нарезку ветчины и солёной рыбы, и консервированные персики. Подумала, и достала ещё консервированные ананасы, и нарезала овощной салат.

- Отец ещё не пришёл? – рассеянно спросила Максим, разливая по бокалам молдавское « Мерло ».

- Не видела его, - мотнула я головой, и взяла бокал с вином, - за что пьём?

- За нашу любовь, - мягко улыбнулся он, и мы выпили по бокалу, а потом налили другого, - кислое, - вынес Макс вердикт.

- Ты же любишь кисленькое, - поглядела я на него из-под ресниц.

- Люблю, но не настолько кислое, - и Максим поморщился, - как день прошёл?

- Да так себе, - уклонилась я от ответа.

- А Димка зачем приезжал, кстати? – сдвинул он брови.

- Опять госпожа ревность пожаловала? Он к Василинке приезжал, ты же знаешь, и всё время спрашиваешь.

- Терпеть его не могу, терплю его присутствие ради Василисы, но он так всё время на тебя смотрит. Одевает и раздевает глазами.

- Ему только и остаётся, что глазами раздевать, - со смешком сказала я, - а, что касается моих новостей, то я собираюсь стать журналистом года, и заодно получить золотое перо.

- Что ещё за золотое перо? Я слышал о хрустальном, - Макс долил мне вина.

- И на хрустальное тоже буду номинироваться. Но сейчас у меня на повестке дня международная номинация. До сих пор она проходила лишь в Европе, в России никогда, но в этом году номинация объявлена и у нас. Перед Новым годом будет объявлен победитель, бронзовое, серебряное, и золотое перо. Будут три победителя, а золотой призёр поедет в Европу на номинацию бриллиантового пера.

- Ты с ума сошла! – уверенно заявил Макс, - ты не выиграешь!

- Ты так уверен? – прищурила я глаза, - а я предполагала, что ты меня хотя бы поддержишь.

- С какой стати? Я просто понимаю, что ты ещё не слишком профессиональна в этом деле. Ты замечательный руководитель, но ты самоучка, и тебе ещё надо долго учиться, чтобы достичь какой-то определённой высоты.

- Мерзавец! – с чувством сказала я, - и налей мне ещё вина. Я твоя жена! Ты должен быть только поэтому на моей стороне! Не хочу я ничего!

- Вот и славно, - удовлетворённо протянул Макс, и подлил мне вина, - ты сначала наблатыкайся, а потом выше замахивайся. Я просто не хочу, чтобы ты потом плакала, когда с треском провалишься.

Я конкретно надулась, а Макс взял персик, и поднёс к моим губам. Я с удовольствием вонзила зубы в сочную мякоть, и сок потёк по подбородку. Макс тут же коснулся моего подбородка губами, а меня словно током шарахнуло, и я от него дёрнулась. Мне это было приятно, когда Дима это делал, а сейчас я почувствовала себя не в своей тарелке.

- Что с тобой? – растерянно спросил Макс.

- Со мной полный порядок, - заверила я его, и мы принялись за виноград, откусывая вдвоём от одной кисти.

Но наше уединение было прервано, кухню озарил яркий свет, и на пороге появился Иван Николаевич. Он растерянно заморгал, и только спросил:

- А что это вы делаете? – задал он глупый вопрос, а Макс не удержался, и фыркнул в ответ:

- Телевизор мы смотрим.

- Здесь нет телевизора, - Иван Николаевич плюхнулся на стул, и подцепил из тарелки ананас, - сладко, - он слегка поморщился, - а поесть есть что-нибудь?

- Сейчас, - я достала салат, который мы заставляем его есть, чтобы сжигать калории, и тушёную грудку.

- Слушайте, это же издевательство какое-то, - возмущённо

воскликнул он.

- Это вам полезно, - сердито сказала я, и убрала от него тарелку с копчёной ветчиной, на которую он было нацелил вилку.

- Точно, издевательство, - со вздохом сказал он, - а что вы тут свечи зажгли? Или электричество вырубили? Да вроде свет горит, - и он дунул на свечу, а я упрямо зажгла её вновь.

- Вообще-то, у нас романтический ужин, - объяснила я ему.

- Очередные твои заморочки? – бросил он на меня быстрый взгляд, - вечно что-то выдумываешь.

- Идея была моя, - сквозь зубы ответил Максим, - надо же умаслить супругу.

- Ты хватай свечи, виноград, и пошли в спальню, - шепнула я ему, убрала в холодильник жирную еду, и заперла на замок дверь, разделяющую кухню на две части, чтобы Иван Николаевич не смог добраться до ветчины.

Взяла бокалы и бутылки с остатками вина, и пошла наверх...

Проснулась я рано, дождь по-прежнему лил, и было темно. Паршивая какая-то осень выдалась в этом году, ни одного солнечного дня. Погода словно взбесилась, то льёт дождь, то выглянет солнце, и опять прячется.

Часы показывали шесть утра, время для меня дико раннее, и я прижалась к Максу. На работу ему сегодня не надо, на моё счастье, и завтра мы избавимся от Ангелики Александровны. Да тьфу ты, уже сегодня всё устроим.

Представляю, как она верещать будет, зато все мои проблемы разом отпадут, и можно будет расслабиться, почти, ведь ещё дело на мне висит.

Вдруг раздался какой-то скрежет, я невольно вздрогнула, и в комнату ворвался порыв ветра, и в форточку прыгнула Манечка. Она ловко открывает лапами форточку, и сейчас растянулась около меня.

Я поёжилась от холода, выбираться из объятий Макса, и тревожить его, чтобы закрыть окно я не стала. Просто накинула на нас тёплый плед, лежащий на стуле. Веки сразу сомкнулись, и я провалилась в сон.

Завтрак у нас был необычным, все были в сборе, и на кухне царило столпотворение. Макс и Иван Николаевич были выходными. У Мирославы намечался ночной эфир.

А у Фриды стихийно отменили занятия в школе.

- Ну и придурки! – влетела она с этими словами на кухню, - идиоты! Бомба! Совсем уже офонарели!

Максим от неожиданности выплюнул кофе, а я выронила ложку, даже Иван Николаевич закашлялся.

- Что ещё за бомба? – ошеломлённо спросил он.

- Да мальчишки наши позвонили директрисе, и сказали ей, слегка изменив голос, что в школе заложена бомба. Теперь там у нас сапёры рыскают. Жесть!

- А ты откуда знаешь, что это ваши мальчишки позвонили? – посмотрела я на неё.

- Так я их разговор слышала, и как они утром звонили, слышала, я же только что вернулась.

- Немедленно звони директрисе! – зашлась я праведным гневом, - этих мальчишек надо наказать!

- Верно, - кивнула головой Фрида, - да только они мне тёмную устроят, и вся школа на меня ополчится. Меня назовут подхалимкой, директриса всех накажет, а я получу славу стукачки. Ты сама ведь в школе училась, понимаешь.

- Понимаю, - сквозь зубы ответила я, - а ещё я понимаю, что ваша интеллигентная директриса сейчас в панике, она наслушается выражений сапёров, и остаток дня будет пить фужерами валерьянку.

- А как они выражаются, сапёры? – синие глаза Мирославы тут же заблестели.

- Метко, детям лучше не слушать, Лизавета, съешь ещё ложечку, - попыталась я впихнуть в дочку ещё кашки, но та упрямо помотала головкой, и я передала её Саше.

- Ругаются, как пьяные матросы? – со смешком уточнила Фрида.

- Да похлеще будет, - подал голос Максим, наливая себе ещё кофе, - Викуль, а какие у тебя на сегодня планы?

- Сейчас я собираюсь к одной девушке, она продаёт пластинки, винил, Аделины Хуаны Марии Патти.

- А это кто такая? – вытаращил глаза Иван Николаевич.

- Певица, оперная. Очень красивая и талантливая испанка.

- Тьфу ты чёрт! – возмущённо воскликнул мой свёкр, - что у тебя за мания?

- А вам не мешало бы просветиться, - сквозь зубы ответила я.

- Не хочу просвещаться, я хочу с пивом у телека посидеть. Сегодня как раз матч.

- Вот и смотрите на здоровье, только никакого пива, от него толстеют. И никаких орешков, чипсов, и жареного бекона.

- И за что мне это наказание?