Страница 26 из 64
Я внимательно осмотрел пробоины на самолете, их оказалось немного, всего три. Но, видно, на «мессере» был опытный стрелок.
Под ракурсом более трех четвертей, при котором в воздушном бою цель перемещается быстро и поразить ее очень сложно, вражеский летчик сумел попасть тремя снарядами в мой самолет. Наверняка, ему засчитали эту очередь как очередную победу. Сколько же для меня в этом бою счастливых обстоятельств! Первое: в кабину попал разрывной, а не бронебойный снаряд и взрыватель сработал при попадании в планшет. Второе: фашистский летчик все же допустил ошибку в определении упреждения и в мотор не попал ни один снаряд. Третье: бронебойный снаряд попал под большим углом в бронеспинку, не пробил ее, а срикошетировал. Четвертое: третий снаряд пробил фюзеляж в хвостовой части и не повредил жизненно важных агрегатов управления самолетом. Все это означает, что не суждено мне было сложить голову в этом бою, будем считать, что повезло. Повоюем еще. Командир звена А. Румянцев, осмотрев пробоины, сказал:
- Повезло тебе в этом бою, прямо скажем. Видишь, фашисты умеют неплохо стрелять и под большим ракурсом. На этот раз они умело использовали солнце для маскировки и обеспечения внезапности. А мы не смогли их своевременно заметить. В общем, ты у нас сегодня дважды именинник, в первом вылете сбил»мессера», а в последнем счастливо избежал гибели.
Вечером в столовой во время ужина было шумно и весело. Как будто и не было сверхчеловеческого физического и морального напряжения, как будто и не было смертельной опасности и потерь. Вероятно, эти шутки и смех как раз и были естественной реакцией на все пережитое, прочувствованное в боях. Как обычно, мы полакомились тортом, который стоял на нашем столе в честь моей второй победы в воздухе. В общем, за ужином мы ели с большим аппетитом в счет завтрака и обеда.
Борис Акулов и здесь нашел предлог, чтобы пошутить и посмеяться.
- А знаете, братва, почему Володьке сегодня «мессер» врубил? - И, не дожидаясь ответа, безапелляционно заявил:
- Потому, что он положил в планшет фотографию своей девушки. Не было бы фотографии в самолете - и ничего бы не случилось. «Мессеры», как чуют женщин и сразу без промаха бьют по ним. Так что брось, Володя, возить фотографии с собой в самолете, иначе следующий раз тебя наверняка убьют.
Увидев, что я не воспринял его шутки, Борис примирительным тоном сказал:
- Тебе, видно, сегодня «мессеры» испортили настроение.
Дело было не в испорченном настроении: был я озабочен результатом сегодняшних боев. Явно были видны существенные недостатки в тактике действий наших групп истребителей. Противник неоднократно достигал внезапности, в результата таких действий нарушал наш боевой порядок и взаимодействие между парами и группами. В чем же дело? Трусов среди наших летчиков не было. Мужества и храбрости хватало, и каждый из нас был готов без колебаний пойти на самопожертвование во имя победы над врагом. Не отнять храбрости и у наших командиров.
Задавая себе в ту пору подобные вопросы, я зачастую, в силу молодости и недостаточного боевого опыта, не мог найти ответа. Многое понял и правильно осознал значительно позже. Понял и то, что одной храбрости и готовности на самопожертвование для победы над сильным противником недостаточно. Нужны мужество и храбрость в сочетании с расчетом, с тактической зрелостью командиров, умением неожиданно для противника применить тот или иной тактический прием с учетом конкретно складывающейся обстановки. Воевать умно, с трезвым учетом слабых и сильных сторон противника, своих возможностей способны были далеко не все. Наносить противнику наибольший урон, сохраняя свои силы, не допуская неоправданных своих потерь, - вот в чем заключается одна из премудростей войны. Потери на пойне неизбежны, но избежать ненужных потерь должен стремиться каждый командир.
Уроки февральских боев
Два дня, 10 и 12 февраля 1944 года, были днями тяжелых испытаний, суровым экзаменом для летчиков нашего полка и наших самолетов. В эти дни мы оказались лицом к лицу с хорошо подготовленными фашистскими асами, причем в меньшинство. Дело в том, что псе аэродромы Таманского полуострова настолько размокли, что истребители 4-й воздушной армии взлететь не могли.
Ожесточенные бои на земле и в воздухе, активизация фашистской авиации над Керченским полуостровом подтверждали намерение гитлеровского командования любой ценой отстоять Крым. Противник умело маневрировал силами авиации, сосредоточивая ее в решающие моменты на наиболее важных направлениях. Благодаря этому фашистам удавалось на отдельных участках фронта временно добиваться преимущества. Именно так и произошло в эти февральские дни в районе Керченского десанта. Сюда нацелил противник основные силы авиации, базирующейся па аэродромах Крыма, в том числе и подразделения отборных асов на последних модификациях Ме-109 и самолетах ФВ-190. Воздушные бои над Керчью носили ожесточенный характер и велись непрерывно все светлое время суток. Фашистское командование направляло большие группы пикирующих бомбардировщиков 10-87 под прикрытием истребителей для нанесения бомбоштурмовых ударов по позициям наших войск.
Истребители Ме-109 непрерывно барражировали в воздухе, прикрывая фашистские войска на Керченском полуострове и обеспечивая действия своей бомбардировочной авиации.
Об ожесточенности и напряженности воздушных боев убедительно говорят такие данные. 10 февраля с 6.45 утра и до 18.30 вечера летчики 6-го и 25-го истребительных авиаполков произвели 123 боевых вылета на прикрытие Керченского десанта, провели 24 групповых воздушных боя, в которых сбили 19 вражеских самолетов.
12 февраля произведено 45 самолето-вылетов. Наши летчики на самолетах Як-9 и ЛаГГ-3 провели 19 воздушных боев и сбили 8 фашистских стервятников, в том числе 4 Ю-87 и 4 Me-109. В этих боях летчики-истребители Черноморского флота проявили высокое летное мастерство, мужество и храбрость, высокие морально-политические качества, умение побеждать сильного и опытного врага. Командиры полков М. Авдеев и К. Алексеев личным примером вдохновляли летчиков и вели их в бой. В этих поединках командир 25-го истребительного полка прославленный черноморский летчик К. Алексеев одержал девятнадцатую победу, а командир нашего 6-го гвардейского полка М. Авдеев сразил пятнадцатого фашистского стервятника. Высокое боевое мастерство и отвагу проявили многие летчики, среди них гвардейцы М. Гриб, II. Локинский, М. Кологривов, И. Тарасов, А. Румянцев, Б. Акулов; летчики 25-го полка: Хворов, Козунов, Калашников, Агеев, Шапочкин, Парфененко. Но победа досталась нам нелегко, мы потеряли несколько боевых товарищей и более десятка самэлетов.
В целом неплохо показали себя в бою и наши самолеты, новые модификации Як-9 и ЛаГГ-3. Они обладали хорошей маневренностью и имэли неплохое вооружение. Однако в разговорах среди летчиков неоднократно высказывались пожелания: легче было бы в бою, если бы удалось добавить нашему мотору ВК-105п еще несколько сот «лошадей», а па Як-9 установить хотя бы еще один крупнокалиберный пулемет.
Обе машины, Як-9 и ЛаГГ-3, были тяжеловаты и на них сложно было вести маневренный воздушный бой.на вертикальном маневре. Следует сказать, к чести наших генеральных конструкторов и работников авиационной промышленности, что опыт войны и боев в воздухе, пожелания летчиков находили отклик и воплощались в жизнь в последующих модификациях истребителей. Конструкторское бюро под руководством генерального конструктора А. С. Яковлева в короткое время создало самый легкий и один из лучших истребителей Як-3. На этом прекрасном самолете был установлен форсированный мотор ВК-105пф, почти на 200 лошадиных сил мощнее, чем на Як-9. На нем было установлено мощное вооружение: одна пушка 20-мм и два крупнокалиберных пулемета 12,7-мм. И при этом Як-3 весил на 400 килограммов меньше. Добрая слава ходила на фронте об этом самолете.
Большой популярностью у летного состава пользовались самолеты генерального конструктора С. А. Лавочки-па Ла-5 и Ла-7. На этих самолетах был установлен мощный мотор воздушного охлаждения АШ-82фн, пушечное вооружение. Самолет был надежным и более живучим по сравнению с другими отечественными истребителями.