Морские истребители

Нам приходилось драться с опытным врагом, который всегда стремился в полной мере использовать метеорологические условия, географические особенности района боевых действий и, конечно, условия освещенности, положение солнца. Поэтому во время войны у истребителей получил распространение неписаный закон - искать врага не там, где его легче заметить, а именно там, где его сложнее обнаружить, и в первую очередь в направлении солнца. Для осмотра солнечной стороны летчики применяли светофильтровые очки, различные приспособления, позволяющие просматривать воздушное пространство вокруг солнечного диска, прикрывали солнце ладонью или плоскостью самолета. В общем, война заставила искать и изобретать разнообразные приемы для обнаружения противника в любой обстановке. Основное правило формулировалось очень коротко: «Не подставляй хвост своего самолета солнцу: пропадешь!»

Это правило легко запомнить, по следовать ему в бою не так-то просто и не всегда удавалось. Обстановка в воздушном бою чрезвычайно динамична, и это обстоятельство создает особые сложности в выборе тактического приема.

Ведущий нашей группы М. Гриб повел пас к линии фронта не напрямую, а с учетом положения солнца. Мы прошли на север, оставляя слева Керченский пролив, Азовское море, набрали высоту 4000 метров и, выполнив левый разворот, на большой скорости пошли на Керчь в надежде неожиданно «прихватить» барражировавших в том районе «мессеров». Мне нравилось, как разумно, как предусмотрительно маневрировал в предвидении боя М. Гриб. Однако мы близко прошли от побережья Керченского пролива, занятого врагом, и нас, видимо, заблаговременно обнаружили. Добиться внезапности не удалось. При подходе к линии фронта, будучи крайним, замыкающим, я решил более внимательно осмотреть солнечную сторону, откуда, по моему мнению, следовало ожидать внезапной атаки противника. Накренил машину влево и консолью правой плоскости попытался закрыть солнечный диск, размышляя про себя: «Здорово ослепляет. Как бы не подкараулили «мессеры».

И в этот момент почувствовал неожиданный удар, услышал металлический звук и взрыв. Мой «як» швырнуло в сторону, в кабине поплыли обрывки бумаги, целлулоида, перкали… Инстинктивно вращая машину в сторону крена, выполнив двойную бочку со снижением, перевожу самолет в левый вираж. «Вот и подкараулили «мессеры», врубили, факт…» Что же будет дальше? Прежде всего осмотреться и не допустить повторной атаки «мессеров».

Осматриваюсь кругом, вверху вижу карусель наших «яков». По-видимому, они вступили в бой с «мессерами», которые успели нанести внезапный удар по мне со стороны солнца. По радио слышатся обрывки незаконченных фраз: «Саша, прикрой… давай вверх… вверх… Смотри, сзади «мессер»… Я «Мрамор-один»…»Яки» в вашем районе…»

Убедившись, что мне в настоящий момент никто не угрожает, пытаюсь оценить обстановку. Ощупываю ноги и руки, как будто целы, все нормально. Теперь надо проверить работу мотора, не спустили ли «мессеры» воду?

Температура воды и масла в норме. Плавно перемещаю сектор газа вперед, мотор работает без перебоев, температура не растет. Это уже неплохо. Успокаиваюсь и принимаю решение-побыстрее в набор и пристроиться к с носи группе: за несколько секунд после атаки «мессеров» я потерял более 800 метров высоты и оказался внизу один.

Среди нашей группы «яков» обнаружил самолет ведущего Акулова и занял свое место в строю. Продолжаю с настороженностью следить за температурным режимом и работой мотора, через несколько минут окончательно убедился, что мотор исправен и можно продолжать выполнение задания.

В этом вылете «мессеры» неоднократно пытались атаковать нашу группу, но всякий раз мы их своевременно намечали и успешно отражали. Воздушное пространство над Керченским десантом было под нашим контролем.

Солнце ужа скрылось за горизонтом, в сумерках мы пришли и произвели посадку на аэродроме Анапа. Зарулили на стоянку, выключил мотор. Вот теперь почувствовал усталость, не хочется и вылезать из кабины.

Невольно мысли возвращаются к последнему бою. Один-единственный раз я опоздал на долю секунды, не наметил своевременно врага со стороны солнца, и вот этот единственный момент мог бы для меня быть роковым и последним. «Мессеры» не страшны, когда их видишь. Это факт! Еще раз подтвердилась неопровержимая истина: «Побеждает тот, кто первым увидит врага».

Теперь на земле я могу рассмотреть, что же произошло после атаки «мессеров» и попадания пушечного снаряда в кабину. По выработанной привычке я обычно клал планшет с картой справа, втискивая его между обшивкой и рамой фюзеляжа. В таком положении он был надежно прикреплен, не мешал мне в тесной кабине, и в то же время легко можно было воспользоваться им. В планшете единственным «посторонним» предметом была небольшая стеклянная рамка с фотографией моей любимой девушки.

Многие летчики нашего полка носили постоянно при себе и летали на боевые задания с фотографиями и письмами родных. Для тех, кто постоянно подвергался опасности в бою и рисковал, это было естественным, только некоторые пытались подшучивать над сторонниками подобной традиции. Суеверными мы не были, но в талисманы нередко верили. Больший частью это были различные предметы, которые совершенно случайно в критические моменты оказывались в кармане одежды или в кабине самолета: перочинный ножик, портсигар или просто значок. Многие бывалые летчики, кому неоднократно приходилось смотреть смерти в лицо, неохотно меняли предметы летного снаряжения и летали на задание зачастую в стареньких, многое повидавших шлемофонах, перчатках, куртках. Не любили они без крайней нужды менять самолеты, особенно при вылетах на особо сложные задания. Сказывалось не столько суеверие, сколько привычка.

Я с трудом достал планшет, вернее остатки от него, и попытался рассмотреть содержимое. В обшивке фюзеляжа, как раз напротив сиденья, видно было небольшое отверстие диаметром всего два-три сантиметра. Мой планшзт представлял собой бесформенный предмет с обрывками бумаги, осколками стекла и целлулоида. Рамка с фотографией была разбита на мелкие кусочки, сильно пострадала и сама фотография. Теперь стало понятно, откуда взялись обрывки бумаги и целлулоида после взрыва в кабине. Снаряд из пушечной очереди «мессера» пробил обшивку и разнес в клочья планшет. Если бы планшета не оказалось на пути снаряда, он неминуемо попал бы мне в правый бок со всеми вытекающими последствиями. Можно сказать, что фотография любимой отвратила беду. Вот и не верь после этого в талисманы.

К самолету, как обычно, бежали техники и мотористы, и впереди всех неизменно мой заботливый и неутомимый Толя Шаронов. Он вскочил на плоскость, открыл фонарь кабины и приветствовал меня обычной фразой:

- С возвращением, командир! Как работала матчасть?

Увидев в моих руках остатки планшета, он сразу понял, в чем дело, и спросил:

- Неужели, командир, и ты поймал несколько снарядов? Как же это так?

- Подловили меня «мессеры» со стороны солнца, Толя. Вот рассматриваю, что осталось от планшета и каким чудом снаряд не проткнул мне бок, - ответил я, показывая обрывки.

Слышу громкий голос техника звена А. Гриля:

- Что же ты, Володя, подставляешь свой самолет «мессерам»?

Он успел уже кругом обойти самолет и опытным взглядом заметил несколько пробоин в фюзеляже. Мне было не до шуток. Однако Гриль нн унимался:

- Хорошо, что в мотор не попали. А вот дырка сбоку кабины очень опасная. Как только снаряд не задел тебя?

Медленно выбрался из кабины, спрыгнул на землю и сразу попал в окружение заботливых и готовых прийти на помощь друзей. Кроме Гриля и Шаронова рядом оказались Юдин, Михайлов, Проскурин, Нестеренко. Они быстро осматривают самолет, помогают заправить топливные баки бензином, пополнить боезапас пушки и пулемета, с нескрываемым любопытством рассматривают пробоины.

Толя Шаронов помогает мне опять парашют, Гриль набрасывает на плечи теплую ватную куртку, информирует о событиях в полку.

- Наши все возвратились без потерь. В первой эскадрилье двоих подбили и летчики сели на вынужденную, на Тамани.