Страница 27 из 38
К одной из поездок в Москву Амет-хан и его боевые друзья готовились особенно тщательно. В Центральном Доме Красной Армии в те дни выступал с новой программой оркестр Леонида Утесова. Командование части, где проходили переподготовку летчики полка, приобрело для фронтовиков билеты на этот концерт. Большинство из летчиков знали об Утесове понаслышке, в лучшем случае слушали его песни с патефонной пластинки. Поэтому поездка в ЦДКА была для них настоящим праздником.
День клонился к вечеру. Густая зелень листвы на деревьях отбрасывала ажурную тень. До начала концерта времени оставалось еще достаточно, и Амет-хан с друзьями решил пройтись по Цветному бульвару. Знали, что Трубная площадь рядом, в ЦДКА не опоздают.
- Смотрите, ребята, цирк! - радостно проговорил Павел Головачев, который, как и многие летчики полка, впервые приехал в Москву.
Слева на высоком фронтоне здания вздыбились грациозные кони с пышными султанами на голове. По обеим сторонам парадного входа в цирк виднелись широкие рекламные щиты.
- Хорошо бы нам до отъезда на фронт еще и в цирк попасть, - мечтательно проговорил Амет-хан, рассматривая яркие рекламные плакаты. - В последний раз был в цирке до войны. Тогда, помню, в программе Симферопольского цирка выступали мои родичи - дагестанские канатоходцы.
- Так. Амет, они и сейчас здесь выступают! - воскликнул Павел. - Посмотри на верхнюю афишу!
Амет- хан потянул за собой однополчан, перешел дорогу, чтобы лучше рассмотреть цирковую рекламу. Действительно, Головачев прав. В центре верхней афиши выделялась крупная фотография группы артистов в живописных кавказских черкесках и лохматых папахах. Ниже -надпись: «Труппа дагестанских канатоходцев «Цовкра» под руководством Рабадана Абакарова».
- Надо же такое совпадение! - удивленно пробормотал Амет-хан. - Только было вспомнил о них, а они, оказывается, в Москве! Айда, ребята, в цирк!
Но объявление в конце рекламного щита свидетельствовало, что в цирке выходной.
- Тогда делаем так, - предложил Амет-хан. - Мы с Пашей зайдем в цирк через служебный вход, разведаем, где остановились мои земляки. Остальные идут в ЦДКА. Только оставьте наши билеты на всякий случай…
Служебный вход оказался открытым, и старый вахтер поинтересовался, что нужно молодым летчикам.
- А зачем их искать? - ответил вахтер, когда Амет-хан спросил, где найти дагестанских канатоходцев. - Они уже полдня репетируют на манеже. Проходите. В круговом фойе старого Московского цирка на Цветном бульваре в тот час было пусто и сумрачно. Откуда-то из глубины цирка доносились гулкие голоса. Амет-хан и Павел Головачев свернули в первый же проход и вышли к освещенному манежу. Над ареной был натянут канат, укреплены стойки на сложной системе растяжек. Артисты ггродолжали репетицию, не замечая, что за ними наблюдают двое молодых летчиков.
- Видишь, Паша, того, что по канату идет? - указал Амет-хан на коренастого артиста, который в этот момент нес на плечах пирамиду из трех юношей. - Это и есть Рабадан Абакаров, который уговаривал меня бросить аэроклуб и обещал сделать из меня канатоходца…
Когда артисты спустились на арену, Амет-хан направился к Рабадану. Хотя с последней их встречи в Симферополе прошло много лет, Рабадан почти не изменился. Может, стал плотнее, крепче в плечах.
- Не узнаешь? - обратился Амет-хан к Рабадану, с улыбкой разглядывая, как он вытирает полотенцем мокрое от пота лицо. - А я вот тебя сразу узнал!
- Постой, постой, - неуверенно проговорил Рабадан, всматриваясь в лицо коренастого капитана. Ряд орденов на груди, Герой Советского Союза. Нет, этот летчик совсем не напоминал того подростка-аэроклу-бовца, с которым Рабадан встречался в 1938 году. Но что-то цовкринское, свое, мелькнуло в улыбке летчика, и Абакаров изумленно воскликнул:
- Неужто Амет-хан?! Да откуда ты взялся?
- Оттуда! - рассмеялся Амет-хан, указывая пальцем вверх. - Откуда еще могут появиться летчики?
Через мгновение все артисты группы «Цовкра» обнимали Амет-хана, окружили кольцом. Павел Головачев по-доброму оозавцховал боевому другу. Надо же, встрепггь родственника и земляков отца, да еще в Москве? Такое нарочно не придумаешь.
Павел отошел в сторону, чтобы не мешать этой необычной встрече. Он был рад, что Аметгхан вновь улыбается, оживленно разговаривает с канатоходцами. После всего пережитого Головачев впервые видел Амет-хана в таком хорошем настроении.
Прощаясь, договорились, что Рабадан Абакаров оставит для них у вахтера служебного входа два билета на завтрашнее вечернее представление…
Тот понедельник стал для Амет-хана днем приятных сюрпризов. Когда они с Павлом Головачевым, как говорят летчики, на полном форсаже добрались до ЦДКА, публика еще продолжала гулять на улице. Близился тихий летний вечер. Однако дневная жара еще не остыла, и никто не спешил в зал.
- Паша, посмотри туда, - подтолкнул друга Амет-хан, когда они, отдышавшись, стали прогуливаться по зеленой аллее перед ЦДКА. - Видишь тех двух девушек на скамейке? Так я одну из них знаю. Ту, светловолосую. Брился у нее. Она в парикмахерской работает.
Пока Павел Головачев пытался разглядеть блондинку, на которую указал Амет-хан, его командир уже направился к скамейке. В этом поступке тоже проявился весь Амет-хан, его решительный характер. С чего он начал разговор с девушками, Головачев не слышал. Когда Павел подошел к ним, Амет-хан галантно представил друга уже на правах их знакомого.
Дальше действия развивались еще стремительнее. Места у них с девушками, естественно, были разные. Павел видел, как Амет-хан весь концерт то и дело поглядывал в правый угол, где сидела блондинка. И едва опустился занавес и раздались аплодисменты, как Амет-хан заторопился к выходу. Как потом рассказывал однополчанам Головачев, его друг тогда срванул на перехват весьма симпатичного противника».
Правда, Головачев не ожидал, что одним из результатов этого «перехвата» окажется его добровольный отказ от поездки в цирк. Амет-хан так горячо убеждал друга в необходимости познакомить Фаину с Рабаданом Абакаровым, что Павел сам предложил капитану пригласить девушку в цирк…
Прошла неделя, вторая. И удивленные однополчане узнали, что их комэск-3 женится на Фаине Максимовне Данильченко. Так надо было распорядиться судьбе, что личное счастье эта светловолосая девушка из Подмосковья нашла в смуглом южанине, выросшем в далеком Крыму.
А в конце месяца, оставив плачущую молодую жену в Москве, Амет-хан улетел на фронт. Его краснолобый Ла-7 в строгом строю истребителей полка взял курс на Восточную Пруссию. Гвардейцы-летчики летели туда, где разворачивалось одно из первых крупнейших сражений на территории самой гитлеровской Германии. Это был пролог к начавшейся вскоре битве за Берлин.
11
Осень 1944 года в Латвии была, что называется, дырявая. Бесконечной чередой ползли с севера набухшие от влаги тучи, шли долгие дожди, которые иногда сменялись редкими часами погожей погоды. Взбухшая от сырости земля уже не впитывала воду, вязкой жижей расползалась под ногами.
9- й гвардейский истребительный полк находился на аэродроме Вилкавишкис, близ хутора Руткишки. Пользуясь нелетной погодой, летчики вместе с механиками готовили Ла-7 к решающим схваткам. В первые же дни после возвращения из Москвы командующий 8-й воздушной армией генерал Хрюкин кратко ввел их в курс предстоящей наступательной операции в Восточной Пруссии.
- Главная ваша задача, - сказал генерал, - держать небо чистым над нашими войсками, прокладывать им дорогу среди мощных оборонительных линий гитлеровцев, которые тянутся до самого Кенигсберга.
Амет- хан с волнением ждал предстоящих боев. Впервые придется драться с фашистами над их собственной землей. По данным разведки, гитлеровское командование пригнало в Восточную Пруссию лучшие из оставшихся авиационные части. Вражеские летчики, рассказывали, дерутся с остервенением, как смертники.