Амет-хан Султан

По приказу генерала Хрюкина в полк Шестакова из других истребительных авиачастей 8-й воздушной армии направляли наиболее опытных летчиков, имевших на личном счету несколько сбитых фашистских самолетов. Окончательно каждую кандидатуру в асовский полк, как стали называть 9-й гвардейский, утверждал сам Тимофей Тимофеевич, вызывая всех прибывавших летчиков на беседу.

Из 4- го истребительного полка вызов к генералу получили трое: Амет-хан Султан, В. Д. Лавриненков и И. Г. Борисов.

- Уверен, что вы оправдаете выбор командующего армией, - тепло попрощался с летчиками командир полка. Герой Советского Союза А. А. Морозов. - Желаю новых боевых успехов у Шестакова!

Горькое чувство досады, вызванное разлукой с боевыми товарищами в трудный для немногочисленного полка час, чуть сглаживала предстоящая встреча с генералом Хрюкиным. Амет-хан испытывал к нему чувство глубочайшего уважения не только как к командующему армией, твердую, справедливую и талантливую руку которого чувствовали все - до летчиков и механиков. Он восхищался им как прославленным воздушным бойцом, заслужившим высокое звание Героя Советского Союза высоким мастерством и мужеством. Конечно, никак не мог он тогда предположить, в какие тяжкие мгновения его судьбы этот суровый внешне человек, умевший глубоко и спокойно смотреть в глаза собеседника, проявит истинную человечность, протянет руку настоящего фронтового товарища…

А тогда, в тот октябрьский день 42-го года, старший лейтенант Амет-хан Султан ждал беседы с генералом Хрюкиным с понятным волнением. Он был много наслышан о строгости Тимофея Тимофеевича. До этого разговаривать с Хрюкиным Амет-хану не приходилось.

- Морозов о вас отзывается очень хорошо, - сказал генерал, когда Амет-хан по-уставному доложил командующему о своем прибытии. Хрюкин взял со стола листок бумаги, прочитал вслух. - «Командир эскадрильи. Воздушный бой ведет смело, напористо…»

- Командир эскадрильи… - повторил в раздумье Хрюкин. - А если придется летать командиром звена? Пойдешь?

- Пойду, товарищ генерал! - не задумываясь, ответил Амет-хан. - В воздушном бою не должность главное!

- Ты прав, старший лейтенант, - согласился командующий армией. - Фашисты не смотрят на чин или должность, когда поджигают нашего брата… Но там посмотрим, как получится.

Разговаривая, генерал испытывающе поглядел на стоявшего перед ним молодого летчика. Густые, упрямо сдвинутые черные брови, открытый, прямой взгляд, невысокая, но ладная, крепко сбитая фигура. Быть может, командующий подумал, что предстоит этому молодому летчику, и горькая складка прорезала его высокий лоб. С каким энтузиазмом идут эти замечательные ребята в новую часть! Цвет армии собирает он в шестаковском полку. А ведь там они будут готовиться не к параду, а к еще более опасным боям с фашистской авиацией. И каждый из них для этих бесстрашных, талантливых летчиков может стать последним в жизни…

- Можете идти, - выдохнул Хрюкин, отгоняя непрошеные мысли. - Доложите о своем прибытии командиру полка Шестакову.

Майор Лев Львович Шестаков был известным в 8-й воздушной армии летчиком. Двадцатилетним воевал он в небе Испании с германскими и итальянскими фашистами еще в 1936 году. Отличился позже и на Родине. За это получил два ордена Красного Знамени. Войну встретил в Одессе. В июне 1941 года открыл новый боевой счет, а через год стал Героем Советского Союза. Поэтому служить под командованием такого человека молодые летчики из других авиачастей 8-й воздушной армии считали для себя большой честью.

Не был исключением в этом смысле и Амет-хан Султан. Поэтому он действительно искренне ответил командующему армией о том, что готов служить в шестаковском полку командиром звена. Позже Амет-хан узнал, что такие же чувства испытывали многие, прибывшие в новую часть, хотя лучшим из них доверил командир полка прежние должности, в том числе и Амет-хану.

В полку Шестакова оказались очень разные по опыту, по характеру и тактике боя летчики-истребители. Майор Б. Н. Еремин и капитан М. Д. Баранов были опытнее, уже успели прославиться. Старшие лейтенанты Амет-хан Султан, А. Ф. Ковачевич, Е. П. Дранищев, В. Д. Лавриненков, А. В. Алелюхин, П. Я. Головачев и другие были тоже известны успешными воздушными боями, Амет-хан выделялся среди них высокими наградами - орденами Ленина и Красного Знамени. И характером - живым, чуть смешливым, неунывающим.

С первых же дней Амет-хан понял, что в новом полку служба пойдет по-особому. Когда закончился отбор летчиков, Шестаков выстроил их на летном поле и объявил:

полк в новом составе должен подготовиться так, чтобы окончательно вырвать инициативу у фашистских летчиков в небе Сталинграда.

- Не каждый летчик может стать истребителем, - продолжал Шестаков, приглядываясь к новичкам. - Для этого мало быть талантливым летчиком. Только постоянная учеба, труд превращает этот талант в настоящее дарование. Нет летчика без смелости. Но одной смелости в бою истребителю мало. Он должен в совершенстве владеть самолетом, иметь четко отработанную технику пилотирования. Тогда смелость и талант летчика сплавляются в осознанные, расчетливые действия, основанные на прочных знаниях. Из всего этого и складывается зрелость летчика-истребителя, рождается его класс, мастерство…

Слушая Шестакова, Амет-хан чувствовал в его словах многие свои мысли о тактике боя летчика-истребителя.

Новый командир полка сказал о том, что им предстоит в ближайшее время.

- Хотя все вы уже имеете достаточный боевой опыт, предстоит упорно и напряженно учиться, - жестко закончил Шестаков. - Командующий армией дал нам месяц на тактическую подготовку…

И началось. Пилотаж с рассвета до позднего вечера. Рядом, через Волгу гремела битва за Сталинград, а Амет-хан и его боевые товарищи были заняты учебными полетами. Особое внимание командир полка уделял слетанности истребителей в эскадрильях.

- Учтите, товарищи, ведомый - ваш надежный и равноценный партнер в бою, - говорил Шестаков, обращаясь к тем летчикам, которые были ведущими. - Не жалейте на тренировках своих ведомых! Мотайте их до седьмого пота! Иначе в бою ведомый станет просто летающей мишенью.

Эту тактику командира одним из первых испытал Амет-хан на себе: после ознакомительного полета с Шестаковым он едва выбрался из самолета и, хотя и слыл «трехжильным», почти без сознания упал на жесткую, сбитую ветром траву аэродромного поля…

Полеты, полеты. Сквозь снежную поземку и густую облачность.

- Летайте на малых высотах! Гитлеровцы боятся ее, а нам надо сделать ее союзницей в бою.

Командир полка учил выходить из, казалось бы, самого невероятного пике у самой земли, вздымать машину ввысь, переносить перегрузки.

Жесткий темп тренировок доводил не только Амет-хана до полного изнеможения. Лихорадочно горели запавшие глаза, кровоточили сухие, потрескавшиеся на ветре н морозе, губы. Казалось, онемевшие от усталости руки уже не смогут больше держать ручку в кабине самолета. Но Шестаков был неумолим. После отработки тактики полетов он заставлял новичков вести тренировочные стрельбы. Причем учил вести прицельный огонь с коротких дистанций. Учил не вообще стрелять, а бить по самым уязвимым местам фашистских самолетов.

- Трудно? Устаете очень? Знаю, товарищи, - говорил в беседах с летчиками комиссар полка Николай Верховен. - Вы должны научиться сбивать фашистов с первой очереди. Мы хотим, чтобы после каждого воздушного боя вы возвращались на свой аэродром. Хватит нам погибших! Вы должны побеждать врага, оставаясь живыми…

Этот необычный в разгар Сталинградской битвы месяц для молодых летчиков закончился переучиванием на новый истребитель. За это время Амет-хан еще больше сдружился со старыми морозовцами - Борисовым и Лавриненковым, приобрел новых друзей - Алелюхина и Головачева. Павел Головачев начал совместный с Амет-ханом боевой путь именно в полку Шестакова.

Наступил долгожданный день. 9-й истребительный полк в полном составе построился на аэродроме. Амет-хан испытал радостное волнение: в составе полка были созданы три эскадрильи, командиром первой назначили А. В. Алелюхина, второй - В. Д. Лавриненкова, третьей - Амет-хана Султана. Правда, испытал Амет-хан и чувство смущения: ему казалось, что в полку имеются более опытные летчики на должность командира эскадрильи.