Куколка

Она взяла его в руки и прочла. Ни адреса, ни имени отправителя.

«Месье Лебран хотел бы встретиться с вами сегодня вечером на Монмартре. Фиакр заедет в семь», — прочла она. Внизу стояли инициалы — «Э. П.»

Лебран — довольно распространенная фамилия, возможно, даже вымышленная, поэтому толку от нее мало. На Монмартре очень много ресторанов, кафе и баров — Бэлль могла бы отправиться в любой из них. Паренек, который принес эту записку, был гаменом, уличным мальчишкой, которые за пару сантимов выполняли подобные поручения. Габриэль сомневалась, что сможет узнать мальчика, если увидит его еще раз — он вбежал в дом, вручил ей конверт, адресованный мадемуазель Купер, протянул Габриэль еще один клочок бумаги, чтобы она на нем расписалась, и убежал прочь.

Женщина присела на кровать, задумчиво глядя на записку. Она была написана на хорошей белой бумаге, но лист явно был вырван из блокнота, поскольку края были неровные.

— Похоже, отправитель оторвал адрес, который был написан сверху, — пробормотала она себе под нос. — Адрес гостиницы! — воскликнула Габриэль, когда ее осенило. — Разумеется! Так Бэлль договаривалась о встречах.

Габриэль знала, что для богатых постояльцев фешенебельных отелей обычной практикой было обращаться к консьержу или портье с просьбой подобрать ему женщину для компании. Она удивлялась тому, что не додумалась до этого раньше. Бэлль идеально подходила работа такого рода. Она была не похожа на обычную проститутку, умела держаться с достоинством, у нее были отличные манеры, способные удовлетворить требования самых взыскательных мужчин.

Внезапно Габриэль почувствовала головокружение. Бэлль не повезло, на ее пути попался опасный человек. И, несмотря на то что большинство деловых людей вдали от дома предпочитают необременительный секс, среди них всегда найдутся жестокие или извращенные люди, считающие, что проститутка вполне подходит для воплощения их больных фантазий.

Габриэль просунула руку под оборку воротника и потрогала неровный шрам. Ее сыночку Анри исполнился всего год, когда она познакомилась с человеком, который назвался Жераром Турнье. Он казался настоящим джентльменом, согласился заплатить ей пятьдесят франков и повел ее поужинать. Но вместо того, чтобы отвезти Габриэль домой, как они договаривались, он завел ее в темный переулок и полоснул по шее ножом. Габриэль повезло, что ее быстро нашли и она не умерла от потери крови. Но оставшийся отвратительный шрам был постоянным напоминанием о том, что стало с ее былой красотой.

— Бэлль намного умнее, чем была я, — уверяла себя Габриэль, опуская записку в карман фартука и выходя из комнаты.

Женщина заперла за собой дверь. Она знала: если Бэлль к утру не вернется, она должна заручиться чьей-то помощью, чтобы найти ее, потому что была уверена, что не сможет жить в ладу с собой, если девушку найдут мертвой.

Габриэль вычеркнула из жизни всех приятелей, которых она знала, когда была проституткой. Она не хотела, чтобы что-либо напоминало ей о ее былой принадлежности к представительницам древнейшей профессии. Она боялась, что Анри узнает, чем она занималась в прошлом. Но была одна женщина, с которой она поддерживала связь — она выхаживала Габриэль после нападения в переулке и приглядывала за Анри.

Когда на следующее утро хозяйка гостиницы проснулась и обнаружила, что Бэлль так и не вернулась, она решила, что после того, как подаст завтрак постояльцам и отправит Анри в школу, ей необходимо съездить к Лизетт. Она не ожидала, что ее старинная знакомая подскажет, где искать Бэлль, но она наверняка знает людей, которые могут помочь.

Габриэль редко отходила от «Мирабо» дальше чем на километр. А если и отходила, то только когда гуляла с Анри или отправлялась за продуктами. Она даже не пыталась принарядиться, поскольку, одеваясь безвкусно, не привлекала к себе ненужного внимания. Но, собираясь к Лизетт, Габриэль решила, что должна выглядеть соответствующим образом, поэтому переоделась в старый, но все еще нарядный серый костюм в белую клетку. Для женщины, предпочитающей прятать свою фигуру под просторными одеждами, жакет был достаточно облегающим, а чтобы прикрыть шрам, Габриэль повязала замысловатым узлом белый шарф. Довершила образ черная бархатная шляпка с короткой вуалью, которую хозяйка гостиницы надевала, когда шла в церковь. Ей понравилось, как она выглядит — не выделяется из толпы и в то же время не кажется пуританкой.

Когда более десяти лет тому назад Лизетт в´ыходила Габриэль, они сняли комнаты в одном доме на Монмартре, но через год, когда Габриэль уехала из Парижа, нанявшись экономкой к Самюэлю Аркрайту, английскому художнику, Лизетт пришлось переехать в публичный дом. Они лишь изредка посылали друг другу письма, и, несмотря на то что Габриэль искренне любила Лизетт, она не хотела, чтобы та напоминала ей о прошлой жизни.

Умение Лизетт ухаживать за немощными и больными пригодилось ей через пару лет, когда она родила сына и стала работать сиделкой в Ла-Сель-Сен-Клу. С тех пор женщины встречались лишь однажды, когда Габриэль вернулась в Париж после смерти Самюэля. В ту встречу Лизетт рассказывала о себе мало. Она беспокоилась о Габриэль, которая скорбела после смерти Самюэля, и сомневалась, правильно ли поступает ее подруга, вкладывая все деньги, завещанные ей Самюэлем, в гостиницу.

Габриэль прекрасно знала свои недостатки. Она никогда не была общительной, а после того, как на нее напали, вообще стала замкнутым человеком, не поддерживала светских бесед и сторонилась людей. Постояльцы иногда жаловались на то, что она слишком молчалива, необщительна. К счастью, несмотря ни на что, всегда находились люди, которым необходима была такая небольшая комфортабельная гостиница, как «Мирабо», и бизнес Габриэль процветал.

Сев на поезд до Ла-Сель-Сен-Клу, Габриэль с беспокойством подумала о том, что Лизетт могла переехать — она не получала от нее весточки уже около года. Но женщина успокаивала себя тем, что даже если ее приятельница и сменила место жительства, по крайней мере она, Габриэль, хотя бы попытается сделать что-нибудь для Бэлль.

Женщина легко нашла лечебницу и постучала в дверь. Ей открыла пожилая дама в белом фартуке, надетом поверх черного платья.

Габриэль извинилась за беспокойство. Она сказала, что ей необходимо срочно поговорить с Лизетт. Пожилая дама велела ей подождать на улице.

Прошло несколько минут, и из дома вышла встревоженная Лизетт. Когда она увидела свою старинную подругу, ее красивое лицо озарила широкая улыбка.

— Габриэль! — воскликнула она. — Как я рада тебя видеть! Что привело тебя сюда?

Габриэль спросила, где они могут поговорить, и Лизетт ответила, что можно зайти в кафе и выпить чашечку кофе; ей только нужно предупредить, что она отлучится.

Уже через пять минут подруги направлялись к площади. Габриэль как можно короче изложила историю своей постоялицы, которая отправилась на встречу с мужчиной и пропала.

— Я полюбила эту юную англичанку, — призналась она. — Представь, как только я поняла, чем она зарабатывает себе на жизнь, я стала тревожиться за ее безопасность, но она, как и все мы, была уверена в том, что ничего плохого с ней случиться не может. Я надеялась, что ты знаешь кого-нибудь, кто мог бы помочь мне ее найти.

— Она англичанка? — переспросила Лизетт. — Сколько ей лет?

— Лет восемнадцать… Точно не знаю. Ее зовут Бэлль Купер.

Лизетт испуганно вздрогнула.

— Бэлль? У нее темные вьющиеся волосы и голубые глаза?

— Вы знакомы? — не веря своим ушам, удивилась Габриэль.

— Знаешь… похоже, я знаю эту девушку, — произнесла Лизетт и рассказала о том, как два года назад выхаживала девочку приблизительно такого же возраста, с таким же именем и внешностью. — Ее увезли в Америку, — закончила она свой рассказ. — Но ко мне приходил человек, который искал ее. Он представился другом ее семьи. Это было где-то около года назад.

— Его звали Этьен?

Лизетт нахмурилась.

— Нет, это был англичанин лет тридцати. Но почему ты упомянула об Этьене?