Страница 33 из 33
И меня будут судить: ведь я сохранил Поэта до этой Книги, а теперь пусть Он — полетает — согреется.
Эхх — голова — голова.
Я еще огненнее верю: я молюсь о Его голове.
Только бы удержалась голова.
А судьи кто.
Ну ничего, пустяки, ненадо, трава.
Он летит и если увидит озеро счастья, и если будет надо — опустится.
Я желаю Ему творческого покоя.
Он кажется ищет успокоиться.
Я кончаю книгу — я устал работать, мне трудно писать, и писать, и видеть как мимо проходит жизнь, полная ошибок, сомнений, горений, борьбы, порывов
А где — Чудо.
В чем — Истина дней на земле.
Я незнаю.
Знает только Он — ведь Он так сейчас — эхх и мма и ну высоко.
Что вопросы Ему, когда Он — весь ответ, весь песня, весь любовь.
И весь Он — Чудо, великое Чудо.
И Чудо настолько, что сейчас я печатаю (а еще недавно я незнал буду ли печатать эту книгу о Нем) и мне неверится в расцветающее счастье: Он встретил чудесных друзей П. Е. и Н. Д. Филипповых и эти Трое основали книгоиздательство Китоврас.
И эти Трое чуют Великий Пролом, собирая Единую Стаю Гениев.
Перелётный крик Лебедя
Святая — кроткая — напевная — южная.
Зовно грустит в Камышах Поэт о Тебе, когда вечером видит на дне озера упавшие звезды.
Или это Глаза Ее изумрудные.
И глубина — глубина — глубина.
Ах, детка — любимая.
Ведь только Он знает, как надо подойти к изголовью кровати Твоей, чтобы уходя — улетая в ночь оставить Тебе тихую теплую сказку — как свет лампады в углу у икон.
Он с тобой — в Единой Душе.
Он — рыцарь истинный.
Это Он в печном Завтра — когда приходил вечерами в гости — видел в картине Георгия Якулова призрак Лебедя, — склоненную голову в грустинной изгибности.
Один — потомучто и полон любви, и полетов, и песен, и встреч.
Это — горсточка из океана трепетного созерцанья. А я — что я.
Пастух поющий на свирели Его Поэмию о Соловье. Поющий в глубокой комнате Прасковьи Ефимовны.
(Сейчас я вспомнил вечер на Каменке весной: хоркают вальдшнепы — поют соловьи, а я лежу у окна в часовне своей тишины — в соснах — и звездно мечтаю о друзьях — где, кто, зачем).
Может быть ненадо томиться так о друзьях — тогда скажите мне.
Детка, детка.
Я — Мудрец — я от Мира, но я-Ребенок — я кем то оставлен.
У меня большие аквамариновые крылья Лебедя.
И утренние дороги — подруги мои.
И я — к Тебе, и я — к Тебе.
Ты — святая для бога Его.
Тебе он отдал ветку с поляны горноуральской рощи чудесных Дней — Тебе посвятил эту Книгу с благословеньем на Великий Пролом — Тебе кротко — по океански сказал:
Где то плывут корабли.
Детка.
В Крыму — в Ялте — когда все мы — рыцари Духами открыватели стран — мы фантазеры — все соберемся в Единую Семью для Творчества — нам всем будет мудросолнечновеликопроломно.
Послушай еще:
И Он летит, и летит, и на крик Лебедя походят Слова Его.
Сейчас Утро в Горах Дней.
Все Просто, Мудро и Ясно.
Как трава: Ему ничего ненадо.
Только бы вот удержалась
Его солнцевеющая Голова, только бы удержалась.
(Если Господь пошлет еще горсть Жизни Ему и мне — биография развернется без берегов. Все — от Счастья, — от Любви, — от Друзей. Досвиданья. Я тороплюсь).
Книги Василия Каменского
1-я. Землянка. Роман (распродано)
2-я. Танго с коровами. Стихи (распродано)
3-я. Стенька Разин. Роман (распродано)
4-я. Девушки босиком (распродано)
5-я. Книга о Евреинове. Монография (распродано)
6-я. Его-моя биография великого футуриста