Ланселот на шпильках

- Одет он хорошо, перстень золотой на пальце, и часы из чистого золота. Я бы и не понял так, но меня матушка заставила купить такие же, и я знаю, сколько они стоят.

Наверное, мне следовало сказать ему, что баснословно дорогие часики ему преподнесла любимая супруга на Новый год, но я просто промолчала.

Я бы могла Максу мозг прочистить, но я не хочу с ним свариться. Он терпеть не может, когда я сую свой любопытный, длинный нос не в своё дело, и где-то он прав.

Я и так уже дезорганизовала работу всего МВД, меня Макс и так постоянно из всяких передряг вытаскивает, в которые я с железным упорством попадаю.

Генерал смотрит на меня, как на помешанную, остальные просто боятся, и называют чумой мирового бандитизма, как вы понимаете, за глаза. Автору своей клички я уже отомстила, и Андрей, напарник моего мужа с прикольной фамилией Сатаневич, теперь стал ниже травы. А Макс просто меня любит. Он считает меня самой оригинальной неформалкой на свете, и всякий раз говорит, что другой такой просто нет на всём белом свете.

- Даже не представляю, что теперь будет, - со вздохом сказал Марат, вертя в руках красивый портсигар, - я обязан ему помочь, но у меня руки связаны. А у тебя опыт имеется.

- Ясненько, - постучала я карандашом по столу, - какая красивая вещица, - обратила я внимание на портсигар, - можно?

- Пожалуйста, - и я взяла в руки портсигар, - откуда у тебя такая красота? Да ещё и с инициалами.

- Да... Тимошин в своё время подарил, - ответил Марат, - он щедрый человек, - и я протянула ему портсигар.

- И чего ты от меня хочешь? – мрачно спросила я Марата.

- Чтобы ты разобралась во всём этом, - ответил он.

Я могла бы этим заняться, но есть одно маленькое « но ».

Меня к этому делу и на пушечный выстрел не подпустят, Макс этого не выносит, и я не смогу узнать ничего от него.

Хотя... Здесь имеет место не убийство, в данном случае речь идёт о краже, и попытке скрыться.

Я же предполагаю, что эксперта похитили, и буду плясать от этого. Конечно, Макс будет в бешенстве, когда узнает о моей самодеятельности, но узнает он об этом, когда дело будет закончено.

- Хорошо, - кивнула я, и тут ко мне влетела Марина, с листами в руках.

- Эвива Леонидовна, - воскликнула она, - я закончила колонку, - она положила на стол листы.

Не успела она это сказать, как подтянулись и остальные,

бухгалтер, желающий, чтобы я подписала кое-какие бумаги, а ещё с фотками у меня получился стопор.

Я написала « централку », но ещё не знала, какая фотография должна быть на обложке, а тут ещё масса проблем.

Я сместила Марата со своего стула, и занялась документами. Всё подписала, забрала статьи, утвердила, и только потом смогла вернуться к проблемам Марата.

- Я займусь твоим экспертом, - сказала я, - давай мне его адрес, и адрес филателистического центра.

- И зачем тебе это надо? – спросила Кира, когда за ним захлопнулась дверь.

- Ты это о чём? – посмотрела я на неё.

- Зачем ты помогаешь ему? – она плюхнулась на стул.

- Кира, запомни, я всем помогаю, - сказала я, - мне это

доставляет удовольствие, видеть радость в глазах людей, и знать, что эту радость им доставила я.

- В чём-то ты права, - задумалась Кира, а я занялась делом, и всю голову себе сломала, пока раздумывала над фотографией. Решив дать своему несчастному мозгу отдохнуть, я подписала все документы, часть сложила в изящную сумочку, предназначенную для документов, и решительно встала с места.

- Ты уже закончила? – изумилась Кира.

- Я же тебе сказала, у меня бешеный ритм жизни, - пояснила я, - я сейчас ещё в свои рестораны съезжу, улажу всё там, и

займусь делом Марата.

И я потащила Киру за собой, решила все текущие проблемы, и мы поехали в филателистической центр.

Я в филателистических центрах, и на аукционах не бываю, марки меня не очень влекут, и сейчас чувствовала себя неуютно.

- Извините, пожалуйста, - остановила я одного респектабельного господина.

- Чем могу помочь столь прелестной юной леди? – тут же спросил он, а мне польстило слово « юной ».

Конечно, в душе я молода, да и возраст очень молодой, всего двадцать семь лет, но уже не юный, мои пятнадцать уже ушли.

- Мне нужен руководитель центра, - сказала я, - вы не

подскажете, где его можно найти?

- Поднимитесь на третий этаж, пятая дверь по правой руке, - и он указал на лестницу.

- Благодарю вас, - церемонно сказала я, вспомнив про хорошее воспитание, и потащила Киру наверх.

- У меня ноги отваливаются, - тут же заныла она.

- Не вижу, - сурово ответствовала я.

- Что ты не видишь? – попалась на крючок Кира.

- Не вижу твоих ног, отвалившихся, и валяющихся по полу, - вколола я шпильку, а Кира обиженно засопела.

Мы забрались на третий этаж, и я решительно постучалась в пятую дверь, как сказал тот пожилой господин.

- Войдите, - ответили из-за двери, и мы вошли в просторный, светлый кабинет.

За столом восседал мужчина лет где-то пятидесяти, с седыми прядками в волосах, довольно приятный внешне.

- Чем могу служить? – поднял он на нас глаза, оглядел сначала меня, а потом Киру с её безумной причёской.

- Капитан Миленич Эвива Леонидовна, - вынула я удостоверение сотрудника правоохранительных органов, и тут до меня дошло, какого дурака я сваляла.

Ведь Макс ведёт это дело, его здесь наверняка знают, а меня пошлют куда подальше. Ладно, если с лестницы спустят, а то ещё Максима вызовут, а он мне потом мозги прополощет.

Но мне повезло, руководитель ничего заподозрил, и спросил:

- У вас там что, несколько капитанов в МВД? – внимательно

разглядывая меня.

Я лишь кивнула в ответ, лишившись на какое-то время

способности соображать.

- Вы ведь по поводу Тимошина? – спросил руководитель, - про Эдуарда Петровича ничего не известно?

- Ищем, - лаконично ответила я, - дело передали мне, и я решила сама опросить всех свидетелей. Филипп Васильевич, - посмотрела я на табличку на столе, - давайте всё с самого начала. Кто хозяин марки, и при каких обстоятельствах она была похищена?

- Хорошо, - кивнул он, и начал свой незатейливый рассказ, хотя начал он издалека.

Вообще, говоря о марках, они постепенно уходят в лету,

являют собой отзвучье былой эпохи, и исчезает как таковой эпистолярный жанр. Наступил век техники, письма отправляют при помощи е-мейла, чтобы соединится с человеком, поможет мобильный телефон с международным роумингом, и видеоконференция в компьютере.

С другой стороны, при помощи Интернета можно найти любую информацию, и не надо долго копаться в библиотеке или в архиве, глотая старую пыль. Во всём есть свои положительные и отрицательные стороны, однако, я, воспитанная авторитарной маменькой сначала на красивых сказках, а потом на французских романах, нахожу в устоях прошлого некий романтизм.

Современный мир бесцветен, даже несколько примитивен, и не

судите меня строго, если вы со мной не согласны. Сколько

людей, столько и мнений на свете.

В наше время марка замкнулась сама на себя, и служит не только почтовому общению, но и коллекционному делу, филателии. Она несёт с собой шарм того времени, аромат старины, и, наконец, это не просто клочок бумаги, это дуновение веков.

Филипп Васильевич всю свою жизнь занимался марками, а до него его отец и дед. Ясное дело, если с младых лет прививать человеку любовь к чему-либо, то впоследствии он будет этим одержим.

Будучи крохой, он тяготел к старине, и твёрдо решил, что он

будет этим заниматься, когда станет взрослым.

Он выучился на искусствоведческом, всю свою жизнь пахал, и только недавно смог открыть свой собственный филателистический центр, где бы он занимался оценкой марок, и устраивал бы выставки и торги.

Каждая марка несёт за собой какую-нибудь историю, легенду, это может быть нечто романтическое, или, напротив, что-то леденящее душу.

Некоторые люди ничего не смыслят в марках, они считают их обычными денежными знаками, какими они как таковые и являются, кредитными денежными ассигнациями. Другие, если в их руки попадает филателистическая редкость, решают продать её, дабы поправить своё материальное положение.