Страница 28 из 65
— … Если вы не можете с ним связаться, это не означает, что он не может отслеживать ваши переговоры в сети. Как вы уже поняли, мне известно, на кого вы работаете и чем конкретно здесь занимаетесь. В принципе, мне известно о вас всё. Могу успокоить: нашу структуру не интересуют мелкие махинации регионального управления, так что претензий к вам не предъявляется. С нашей стороны, по крайней мере. Надеюсь увидеть вас в штабной столовой — особенно вас, господин Кортез. Доброго дня.
Напарники ошарашено переглянулись. Обошлось… Наверное. Тем не менее, далеко не лучшее начало рабочего дня…
Аэродайн резко, но неощутимо для пассажиров замедлил снижение, и, выпустив шасси, мягко осел на массивную плиту посадочной площадки. Над ней уже суетились мелкие, полупрозрачные синты, напоминавшие Киму летающую помесь креветки с уховёрткой. Показалось, что несколько таких штук шнырнули прямиком внутрь грузового отделения, пройдя сквозь плотные композитные пластины. А может быть и правда лишь померещилось от нервного напряжения. Кто знает, на что способны эти машины.
Лео привычно натянул на лицо ребризер, сделав жест рукой чтобы напарник последовал его примеру. Кроме фильтрующего аппарата, Ким на открытых пространствах носил полароидные очки, защищавшие глаза от вредоносной трансшлаковой пыли — в отличие от большинства местных, которые проводили глубокие биокоррекции глазного яблока. Последовал щелчок, и с тихим свистом дверцы транспортника отъехали в сторону. К площадке уже спешил запыхавшийся «безопасник» в синем комбинезоне, закованный в громоздкий компрессионный жилет.
— Выйти из транспортного средства! Проводится проверка! — зазвучал его гнусавый голосок во внутренней связи.
Лео покачал головой, шутливо приподняв руки.
— А что такое? Что-то ищем, приятель?
— Не твоё собачье дело. — огрызнулся служащий, толи с опаской, толи с неприязнью поглядывая на шныряющих синтетов. — Вообще, вы двое, это… Вам к дежурному. Регистрируйте свою коробку, и шагайте в комнату ожидания. По комплексу не шнырять — карантин. Всё ясно?
— Приятно было поболтать, приятель. — Кортез надменно похлопал безопасника по плечу, вразвалочку спускаясь ко входу в административный центр.
— Гриневич из госбезопасности просил нас выйти к столовой. — пожал плечами Ким, следуя за напарником — Вы же ничего против не имеете?
— Тю… Слушайте, мне вообще глубоко пофиг, что вы там собираетесь делать. Я просто проверяю эти грёбаные аэродайны. Вторую смену, чёрт возьми, в подряд. Идите куда хотите, мне главное предупредить. Просили так просили. Но если уж вас вырубит при попытке выйти на блокированный участок — не мои проблемы.
— Раздраженные все сегодня, ага?
Безопасник отвернулся, пробормотав что-то нечленораздельное.
Штаб Муниципальной Службы Безопасности Анклава чем-то походил на тот транзитный терминал, в который Ким прибыл полторы декады назад: тусклый красноватый свет, льющийся со стен и потолка, пустые, но широкие коридоры, прозрачные переборки меж ярусами, блокированные предупреждающими маркерами отделения и целые секции корпусов. Только здесь было теплее, а воздух стоял более спёртый. По коридорам шныряли сотрудники в тёмно-синих комбинезонах, явно не обращавшие внимание на сторонних «посетителей»; многие из них использовали потоки нейроскриптинга на пределе возможностей, оперируя на десятках каналов одновременно. В целом, атмосфера стояла тяжелая, гнетущая; напряженность витала в воздухе, словно вот-вот готовая взорваться разрядами шаровых молний. Безопасники глядели исподлобья, нервно зыркая по сторонам, и в их взгляде читалась нескрываемая раздраженность, у некоторых — подавленность. Люди наверняка работали на подступах к нервному срыву, по нескольку смен, как тот парень у взлётной площадки. Почти как в охранке Финикса, только здесь в коридорах не стоял едкий запах крови и испражнений…
Ким не хотел задерживаться в этом месте. Оно приносило далеко не самые лучшие воспоминания, да и раздражать местных работников не хотелось. Не по тому, что могли начаться проблемы — Гриневич позаботился о том, чтобы его «гости» могли спокойно перемещаться по комплексу, невзирая на «карантинные» ограничения, а скорее из жалости. Эти люди и так за день натерпелись немало, если верить рассказам Джефа о том, как спецслужбы прессуют силовиков из гражданских ведомств. А ещё это странное ощущение, будто кто-то неустанно и бесшумно идёт по пятам — внезапно «вспыхивающие» на стенах тени не раз заставляли Кима оборачиваться, но исчезали столь же стремительно, как и появлялись. Наверное, это всё те же синты, безмолвные спутники человека в катакомбах анклава. Порой они казались призраками, духами из потустороннего мира, витающими в мире живых в сложном танце…
Местная столовая приятно выделялась из общего интерьера. Если бы в ней сидело побольше народа, кафетерия могла быть очень уютной. Небольшое, тихое местечко, с аккуратными столиками, световыми полотнами на стенах и умиротворяющей музыкой, льющейся из-под потолка. Столовые административных корпусов регионального управления были слишком большими и помпезными чтобы создавать такую непередаваемо «домашнюю» атмосферу античных частных забегаловок, ныне канувших в лету вместе со многими добрыми традициями приёма пищи тех времён. Наверное, в другой день посетителей было бы несравненно больше, и за столиками кипели досужие разговоры, но сегодня в заведении восседал всего один мужчина в строгом темном кителе. На его одежде не было ни световых сигнатур, ни каких либо других отличительных символов; его можно было легко принять за гражданского из высших эшелонов анклава, если бы не пропорции тела. Оно было слишком массивным, слишком высоким для нормальной человеческой фигуры; к тому же, кожа посетителя имела неестественный тёмный оттенок, словно та мутная, ржавая вода, что текла в водостоках Финикса. Спецы из федеральных служб проходили чреду интенсивных биокоррекций, и, как говорили в отделе, человеческим у них оставался только облик — да и то частично.
— Добрый день, господин Кортез, господин Келли. Присаживайтесь.
— Ну а вы, стало полагать, Дэвид Гриневич из, э-э… «Специального ведомства»? — Пожал плечами Ким, морфируясь в кресле напротив оперативника. Лео остался стоять, молча отвернувшись к стене со световыми панорамами.
— Вы чертовски догадливы — с ноткой иронии в голосе ответил Дэвид, тарабаня по столику здоровенными пальцами.
— Рад, что вы всё-таки сочли нужным сюда прийти.
— Можно подумать, у нас был выбор.
Гриневич невозмутимо приподнял бровь.
— Если бы у вас не было выбора, разговор шел бы в другом ключе — если бы вообще шел. Я сказал, что мне бы хотелось лишь побеседовать с вами, не более того; сомневаться в моих словах — беспочвенно, поскольку благодаря своему статусу я могу, в буквальном смысле, делать с вами всё, что мне заблагорассудиться. На законных основаниях.
Кортез хмыкнул.
— Департамент «Кера». Чёрт, ну надо же, а! Всё, и правда «приехали» — можно сушить вёсла!
— Всё-таки интересные вы люди. Не слушаете, или не хотите слушать. Мне от вас ничего не надо. И от вашего «босса» мне тоже ничего не надо. Если бы «Кера» действительно хотела взять сосунка за горло, всё было бы устроено в течении… М-м, пятнадцати минут.
— А зачем тогда это всё? Зачем эти… Проверки, «беседы»?.. — удивился Ким, рассматривая собеседника. Лицо Гриневича было таким же неподвижным, как у Нарии, но строгим, «каменным», как у отца — только шире. В принципе, голова агента напоминала бочонок, на который нелепо была прилеплена копна тёмных волос и маленькие, аккуратные усики.
— Объяснить вам всё равно будет трудно, да и времени на вас у меня мало — таких как вы с десяток в час здесь проходит, но, так уж и быть, могу вкратце обрисовать ситуацию. — оскалился оперативник.
— Эти… Бедняги из МСБА по чистой случайности впутались не в своё дело; дело, которым мы вплотную занимаемся уже не один месяц. Однако, впутались они весьма удачно, открыв немаловажные звенья весьма серьёзной проблемы, каким-то образом ускользавшие из-под надзора Департамента. В настоящее время оперативный состав «Керы» предпринимает шаги для урегулирования возможных последствий… Инцидента. Скажу по правде, работать с этими чурбанами из муниципалки муке подобно. Кстати говоря, не в последнюю очередь благодаря вашему инспектору Хейли.