Страница 56 из 72
К этому времени молва об убийстве распространилась, и в полиции появились первые добровольные свидетели. Среди них находился Марсель Босс, фермер из Сент- Джозефа. Около 17 часов он остановил свою машину на Виктория-стрит перед рестораном „Сауси". Он знал Гаэтан и видел, как она с одной из своих подруг хотела перейти на другую сторону улицы перед его машиной. Но в это время сзади показался светло-зеленый „Понтиак", и девушки остановились, чтобы пропустить его. Водитель, однако, притормозил и крикнул что-то вроде: „Может быть, вас куда-нибудь подвезти? " Услышав в ответ „Нет", он поехал дальше и исчез. Тут Босс продолжил свою поездку. Во второй раз он увидел Гаэтан на углу улиц Виктория-стрит и Сент- Джордж-стрит. Она была одна. Босс точно запомнил время — 17 часов, потому что вслед за этим завыли сирены „Фрейзер Компани", возвещая об окончании работы. Водителем светло-зеленого „Понтиака" был молодой человек с темными вьющимися волосами и загорелым лицом. На его машине имелась желтая табличка штата Мэн, США. На вопрос, сможет ли Босс узнать водителя, тот ответил, что, пожалуй, да.
Вскоре показания фермера подтвердила одна свидетельница, Джо Энн Джильберт, знавшая Гаэтан по школе. После 16 часов она ездила на машине своего отца за покупками, покупала подарки. Когда в 17 часов она собиралась свернуть на Виктория-стрит-Экстеншен, то заметила зеленый „Понтиак" и сидящую в машине Гаэтан. Но водителя она не смогла узнать. Спустя несколько минут, появился третий свидетель, Поль Эмиль Лекесн, тоже ехавший вдоль Виктория-стрит-Экстеншен. Ему бросился в глаза вид светло-зеленого „Понтиака", видимо, выпуска 1952 года, с желтой номерной табличкой, водитель которого включил сигнал поворота. Машина свернула на Бушер Офис-роуд. Рядом с водителем сидела девушка. И наконец, явился еще один свидетель — Виллар Мартин. Вечером, между 17 и 18 часами, он ехал со своими детьми вдоль Бушер Офис-роуд.
Дети захотели побросать камушки в озеро около штольни. Подъезжая к штольне, он обратил внимание на стоящий там светло— зеленый автомобиль. Зная, что штольня является излюбленным местом любовных утех, он проехал мимо. Когда двадцать минут спустя Мартин возвращался, машина все еще стояла на прежнем месте. Но ее пассажиров не было видно.
Просто удивительно, как одно показание дополняло другое. Они свидетельствовали о том, что Гаэтан Бушар с Виктория- стрит поехала с незнакомцем, вероятно американцем. Самым же примечательным являлось совпадение между упоминанием о светло-зеленом „Понтиаке" и светло-зелеными кусочками отскочившего лака, которые нашел констебль Езо.
Как только в Эдмундстон прибыл сержант Отдела расследования уголовных преступлений Хэтирингтон, он связался с полицией штата Мэн. Мадавоска относится к району Арустук, и шеф полиции этого района — Отис Н. Лэбри — находился в Хоултоне. Лэбри пообещал установить владельца светло-зеленого „Понтиака" и опросить торговцев подержанными автомашинами: не продавал ли кто-нибудь из них светло-зеленый „Понтиак". Затем Хэтирингтон внимательно прочитал заключение о вскрытии. Оно его не удовлетворило. Преступления сексуального характера не всегда ведут к анатомическим повреждениям, и без лабораторного исследования нельзя делать окончательных выводов. Даже при отрицательных результатах исследований еще ничего не ясно. Хэтирингтон распорядился отправить труп во Фредериктон, чтобы доктор Брандсон подверг его более тщательному обследованию.
Приняв такое решение, сержант не подозревал, что придал делу, принесшему ему всемирную известность, решающий поворот.
Машина доставила труп около полудня во Фредериктон, а Хэтирингтон и Лапуант тем временем совместно пытались проанализировать имеющиеся уже следы. Лапуант еще раз допросил Бланш Арсено и Марсель Годро и спросил их, могло ли так случиться, чтобы Гаэтан села в машину к совершенно незнакомому человеку, и не знают, ли они о каком-нибудь американце, с которым была знакома погибшая. И только теперь Лапуант узнал, что такой американец существует и зовут его Джон Фоллмен. Лапуант знал Фоллмена как репортера „Сент- Джон Вэлли Тайме" и как заместителя директора гражданской обороны в Мадавоске, должность, которая обязывает его выступать с докладами в школах и на собраниях. Ему было трудно представить себе, что Фол- лмен может быть преступником. Несмотря на это, он продолжал подробно расспрашивать Бланш Арсено и Марсель Годро об американце. Он узнал, что Фоллмен проехал мимо них, когда они в 16 часов вышли из ресторана „Сауси". Он затормозил и предложил отвезти их домой. Когда они подъехали к дому, он пытался уговорить их прокатиться с ним за город. Но они отказались, потому что слышали от подруг, которые однажды уже ездили с „Джонни", что его „трудно удержать от некоторых действий". Девушки описали также машину, в которой они ехали: старый светло-зеленый „Понтиак".
Какие бы сомнения ни чувствовал Лапуант, но после этих показаний ему и Хэти- рингтону нельзя было уйти от вопроса: не возвратился ли Фоллмен на Виктория-стрит после того как получил отказ, и не пытался ли он найти другую партнершу? Может быть, он видел Гаэтан, и она поддалась уговорам, пошла на игру с огнем? Мог Фоллмен стать убийцей? Позвонив в „Сент- Джон Вэлли Тайме", Лапуант узнал, что Фоллмен готовится к своей свадьбе. Правда, свадьба не могла помешать ему поискать еще одно приключение. Действия, направленные против американского гражданина, были трудным делом и оправдывались лишь при наличии веских причин подозревать его. Поэтому, когда через некоторое время позвонил Отис Н. Лэбри и сообщил, что торговец подержанными автомашинами в Ван-Бьюрен продал 23 апреля зеленый „Понтиак" 1952 года двадцатилетнему парню из Мадавоски, Джону Фоллмену была предложена встреча в Мадавоске.
Около 15 часов 30 минут канадцы подъехали к зданию „Сент-Джон Вэлли Тайме". На улице стоял „Понтиак" Фоллмена. Пока они ждали Лэбри, констебль Езо осматривал машину. Через некоторое время он обнаружил на кузове автомашины, под правой дверцей, свежее коричневое пятно, точно совпадавшее по форме с сердцевидным осколком лакового покрытия. Совпадение произвело такое впечатление, что Хэтирингтон и Лапуант отбросили значительную часть своих сомнений, и, когда вскоре появился Лэбри, его это тоже во многом убедило. Вместе с канадцами он остановил Фоллме- на в коридоре и без церемоний спросил, где можно поговорить с ним наедине. Юношеское лицо Фоллмена побледнело, когда Лэбри сказал ему, что полицейские из Канады хотят задать ему несколько вопросов в связи с насильственной смертью некой Гаэтан Бушар, и дал понять, что он должен ответить на эти вопросы. Фоллмен возразил, что вряд ли сможет что-либо сказать по этому поводу. Он болеет уже несколько дней, принимает сильнодействующее лекарство, потому мысли его не совсем ясные. Он знал Гаэ- тан Бушар как партнершу по танцам в „Лидо" в Эдмундстоне, но не видел ее уже давно. Об этом он, кстати, накануне вечером говорил отцу Гаэтан. „Ну, хорошо, — сказал Лэбри, — но в Эдмундстоне имеются свидетели, которые видели Вас вчера во второй половине дня, когда Вы приглашали Гаэтан прокатиться в своем зеленом „Понтиаке", притормозив машину на Виктория- стрит". Он добавил, что есть и другие свидетели, видевшие Гаэтан в светло-зеленом „Понтиаке" с желтой номерной табличкой, и что канадцы хотели бы узнать подробнее о его вчерашней поездке по Эдмундстону.
Фоллмен ответил, что утром собрал заказы на объявления и сразу после обеда поехал в Эдмундстон. Там он интересовался информацией по делу о фальшивомонетчиках, затем возвратился в Мадавоску, так как ему нужно было читать доклад о гражданской обороне, и снова поехал в Эдмунд- стон. Он продолжал собирать информацию и уже возвращался домой, как вдруг на Виктория-стрит повстречал двух знакомых по танцам в „Лидо", Бланш Арсено и ее подругу, которые помахали ему и попросили отвезти их домой. Он выполнил их просьбу, хотя его уже знобило и он чувствовал себя плохо. Оттуда он поехал прямо в Мадавоску, в 16 часов 30 минут был дома, лег в постель, а потом пошел на ночное дежурство, которое длилось до 6 часов 30 минут утра. Практически он еще не спал и едва держится на ногах. Гаэтан он не встречал, и если кто-нибудь видел его с ней, то наверняка ошибся. Что касается зеленого „Понтиака", то все знают, как их много. Даже начальниц местной полиции Эдмундстона ездит на „Понтиаке", который, как две капли воды, похож на его машину.