Долгое прощание (сборник)

— Да, это удивляет меня самого. Я предполагал, что мисс Анна будет здесь, в самой гуще событий, собирая сведения для «Дейли Баджет».

— Кимберли! — сказал он снова.— Там же нечего смотреть. Даже рудники еще не работают.

— Вы не знаете, что такое женщины,— сказал я не совсем логично.

Он покачал головой и вышел. Очевидно, я дал ему пищу для размышлений. Не успел он выйти, как вернулся представитель правительства.

— Я надеюсь, что вы простите меня за то, что я снова беспокою вас, сэр Юстус,— извинился он.— Но я хотел бы задать вам пару вопросов.

— Конечно, мой дорогой, спрашивайте.

— Это касается вашего секретаря.

— Я ничего о нем не знаю,— сказал я поспешно.— Он втерся ко мне в доверие в Лондоне, утащил у меня ценные бумаги, за которые мне еще дадут хорошую взбучку, и скрылся, как колдун, в Кейптауне. Правда, я был в Фоллах в то же время, что и он, но я был в гостинице, а он на острове. Я могу вас уверить, что никогда не видел его там.— Я перевел дыхание.

— Вы не понимаете меня. Я говорил о другом вашем секретаре.

— Что? Пагетт? — закричал я в страшном испуге.— Он служит у меня уже шесть лет, это очень достойный субъект.

Мой собеседник улыбнулся.

— Мы все еще не понимаем друг друга. Я имею в виду женщину.

— Мисс Петигрю? — воскликнул я.

— Да, ее видели выходящей из лавки колониальных товаров.

— Господи помилуй,— прервал я его.— Я тоже заходил в нее сегодня утром. Вы могли также схватить и меня, когда я выходил оттуда. В Йоханнесбурге, кажется, подозревают всех.

— Но она была там несколько раз и при довольно сомнительных обстоятельствах, Я могу сказать вам по секрету, сэр Юстус, что это место встречи членов тайной организации. Поэтому я был бы очень рад услышать от вас все, что вы можете рассказать об этой леди. Где вы нашли ее?

— Она была одолжена мне,— ответил я холодно,— вашим правительством.

Он чуть не свалился на пол от удивления.

Глава 30 

Добравшись до Кимберли, я тут же дала телеграмму Сюзанне. Ответную телеграмму она дала уже с дороги — она выехала ко мне с молниеносной быстротой, и очень скоро мы были вместе. Признаюсь, ее искренность Глубоко растрогала меня — ведь я до сих пор считала, что представляю для нее какой-то чисто экзотический интерес. Но она бросилась ко мне в слезах от радости, так что я тоже чуть не заплакала. Когда мы пришли в себя от встречи, я уселась на кровать и подробно все ей рассказала.

— Вы всегда подозревали полковника Райса,— сказала она задумчиво, когда я закончила.— Я же не подозревала его до той самой ночи, когда вы исчезли. Мне он так нравился все время, и я думала, что он был бы для вас отличным мужем. Анна, дорогая, не сердитесь, но откуда вы знаете, что все, что говорит этот ваш молодой человек, правда? Вы верите каждому его слову.

— Конечно верю! — закричала я с негодованием.

— Но что в нем так вас привлекает? Я не нахожу в нем ничего, за исключением его отважной внешности и его манеры ухаживать, которая навевает мысли о каменном веке.

В течение нескольких следующих минут я выплеснула на Сюзанну всю свою ярость.

— Вы удобно вышли замуж и разжирели. Вы забыли, что на свете существуют такие вещи, как романтика и беззаветная преданность.

— Я не разжирела, Анна. Я слишком волновалась за вас последнее время. И кроме того, я не уверена, что я так уж удобно вышла замуж. Я получила несколько телеграмм от Кларенса, в которых он категорически приказывает мне немедленно возвращаться домой. Я не ответила на них. И вот уже в течение двух недель я ничего не получила от него.

Кажется, я не очень серьезно восприняла семейные трудности Сюзанны. Она всегда сумеет обвести Кларенса вокруг пальца, когда ей это будет нужно. Я перевела разговор на алмазы. Сюзанна как-то странно посмотрела на меня.

— Я должна объяснить вам, Анна. Вы понимаете, как только я начала подозревать полковника Райса, я подумала об алмазах. Я хотела остаться в Фоллах, так как он мог похитить вас и скрыть где-то в окрестностях, но я не знала, что делать с алмазами. Я боялась держать их у себя.— Сюзанна посмотрела вокруг, как будто опасалась, что стены могут слышать, а затем приникла к моему уху.

— Отличная идея,— одобрила я ее.— А что сделал сэр Юстус с коробками?

— Самые большие он отправил к Пагетту, который сегодня покидает Кейптаун, чтобы присоединиться к сэру Юстусу в Йоханнесбурге.

— Понимаю,— сказала я задумчиво.— А маленькие? Что с ними?

— Я думаю, что сэр Юстус взял их с собой.

— Хорошо,— сказала я.— Это немного неудобно, но зато они в безопасности.

— Итак, сейчас нам нечего делать.— Сюзанна посмотрела на меня с улыбкой.— А вы, кажется, не очень любите сидеть без дела, Анна?

— Не особенно,— ответила я честно.

Мне нужно было выяснить, когда поезд с Гаем Пагеттом пройдет через Кимберли. Я узнала, что сюда он прибывает в 5.40 завтрашнего утра и уедет в 6. Мне очень хотелось повидать Пагетта, и этот случай нельзя было упускать. Положение в Ранде становилось очень серьезным, и другой такой возможности может- скоро не быть.

Телеграмма, присланная из Йоханнесбурга, как-то оживила унылое однообразие дня: «Благополучно добрался. Все нормально. Эрик здесь Юстус также но нет Пагетта. Оставайся там где ты сейчас. Энди».

«Эрик» был псевдоним Райса. Я выбрала его, потому что это имя мне особенно ненавистно. Ничего нельзя было предпринимать до моей предстоящей встречи с Па-геттом. Сюзанна была занята составлением длинной успокоительной телеграммы далекому Кларенсу. Она стала очень сентиментальной по отношению к нему. Она любила Кларенса, конечно, по-своему, это было совсем иное чувство, нежели то, что связывало нас с Гарри.

— Я бы очень хотела, чтобы он был здесь,— сказала она, сдерживая слезы.— Я уже так долго не видела его.

— Сюзанна,— вздохнула я.— Вам скоро надоест Южная Африка и приключения.

— Пойти мне завтра с вами встречать Гая Пагетта?

— Я предпочитаю идти одна. Он будет более стеснителен в присутствии нас обеих.

Итак, на следующее утро я стояла у дверей гостиницы, борясь с непокорным зонтиком, а Сюзанна лежала в кровати с книгой и корзиной фруктов.

Если верить портье из гостиницы, поезд должен был прийти без опоздания сегодня, хотя он сомневался, сможет ли поезд вообще проехать в Йоханнесбург.

— Линия разрушена,— неоднократно повторял он.

Через десять минут пришел поезд. Пассажиры выскочили из вагонов и быстро забегали по платформе. Я сразу же увидела Пагетта и сердечно приветствовала его. Он, как обычно при встрече со мной, вздрогнул.

— Дорогая мисс Беденфельд, я считал, что вы исчезли.

— Я снова появилась,— сказала я ему важно.— А как ваши дела, мистер Пагетт?

— Очень хорошо, благодарю вас, предвкушаю удовольствие снова работать с сэром Юстусом.

— Мистер Пагетт,— сказала я.— Я хочу вас кое о чем спросить. Я надеюсь, что вы не обидитесь на меня, тем более что от этого очень много зависит, больше, чем вы можете себе представить. Я хочу знать, что вы делали в Марлоу 8 января?

Он опять вздрогнул.

— Я, мисс Беденфельд, я...

— Вы были там, не правда ли?

— Да, но по личным делам!

— Вы не расскажете мне, что это были за дела?

— Сэр Юстус еще не сказал вам?

— Сэр Юстус знает?

— Я почти уверен, что знает. Я надеялся, что он не узнал меня, но из намеков, которые он делал, из его замечаний я сделал вывод, что это не так. Во всяком случае, я собирался чистосердечно признаться ему и предложить уволить меня. Он необыкновенный человек, мисс Беденфельд. С огромным чувством юмора. Кажется, ему доставляет удовольствие мучить меня. Все время он, как мне кажется, был в курсе дела. Возможно, он знал об этом уже несколько лет.— Я надеялась, что рано или поздно пойму, о чем говорит Пагетт. Он продолжал извергать из себя потоки слов быстро и горячо.— Такому человеку, как сэр Юстус, очень трудно войти в мое положение. Я знаю, что был не прав, по ему было бы лучше сразу все сказать мне, чем все время отпускать по моему поводу замаскированные насмешки.