Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 102 из 110



Я всегда чувствовал, что рано или поздно влипну с этими чертовыми игрушками. В конце концов мы пришли к компромиссу. Я взял на себя заботу о двух маленьких деревянных коробках, которые содержат какие-то хрупкие предметы. Животные должны быть упакованы местным магазином в просторные специальные корзины и посланы по железной дороге в Кейптаун, где о них позаботится Пагетт. Люди, которые упаковывают их, говорят, что они весьма странной формы и что для этого нужны какие-то специальные корзины. Я сказал миссис Блейр, что, прежде чем она будет иметь эти деревянные игрушки дома, они влетят ей в копеечку. Пагетт изо всех сил стремился присоединиться ко мне в Йоханнесбурге. Благодаря корзинам миссис Блейр я буду иметь предлог, чтобы оставить его в Кейптауне. Я написал ему, что он должен получить корзины и следить за тем, чтобы с ними ничего не случилось, так как они содержат игрушки огромной ценности. Таким образом, все удовлетворены, все уложено и мы уезжаем вдвоем с мисс Петигрю. И любой, кто видел хоть раз мисс Петигрю, скажет, что в этом нет ничего неприличного,

 Глава 29

Я бесконечно долго выдумывал разные предлоги, чтобы удержать Пагетта в Кейптауне, но, наконец, моя фантазия истощилась, и завтра он присоединится ко мне, как преданная собака, которая прибегает, чтобы умереть вместе со своим хозяином. А я так хорошо продвинулся со своими «Воспоминаниями», я придумал такие остроумные фразы, которые мне сказали лидеры восставших и которые я сказал им! Сегодня утром я был принят представителем правительства. Он был вежлив, убедителен и таинствен. Он ссылался на мое высокопоставленное положение и значение, настаивая, что я должен уехать сам или меня увезут в Преторию.

— Вы, значит, считаете, что еще будут трудности? — спросил я его.

Его ответ был построен так, что вообще не имел никакого смысла, из чего я сделал вывод, что они боятся серьезных трудностей. Я предположил, что его правительство позволило событиям зайти слишком далеко.

— Нас волнуют не сами события, а какая-то организация, которая стоит за восставшими. Откуда-то они все время получают оружие, а недавно мы захватили документы, бросающие свет на методы, которые они используют для этого. Имеется обыкновенный код: картофель означает взрывчатые вещества, цветная капуста — ружья, другие овощи — различные боеприпасы.

— Это очень интересно,— комментировал я,

— Более того, сэр Юстус, у нас есть основания предполагать, что человек, который стоит во главе всего этого— направляющая сила,— в эту минуту находится в Йоханнесбурге.— Он так посмотрел на меня, что я начал бояться, не меня ли он подозревает в том, что я как раз этот человек. Меня бросило в холодный пот, и я начал сожалеть, что мне пришла в голову дурацкая мысль посмотреть на восстание вблизи.— Сейчас поезда из Йоханнесбурга в Преторию не ходят,— продолжал он.— Но я достану вам машину. На тот случай, что вас вдруг остановят по дороге, я дам вам два разных пропуска. Один выпущен правительством Содружества, другой удостоверяет, что вы английский путешественник, который не имеет к Содружеству никакого отношения.

— Один для ваших людей, а другой для восставших.

— Совершенно верно.

Этот проект мне не очень понравился. Я знаю, что происходит в таких случаях. Вы начинаете волноваться и путаете пропуска. И это будет моей последней ошибкой. И кроме того, что мне делать в Претории? Восхищаться архитектурой зданий и прислушиваться к эху стрельбы вокруг Йоханнесбурга? Я так проторчу черт знает сколько времени. Я слышал, что железная дорога уже разрушена. Там даже, кажется, нельзя выпить. Несколько дней назад власти ввели в городе военное положение.

— Мой дорогой,— сказал я.— Вы, кажется, не понимаете, что я изучаю положение в Ранде. Интересно, как я буду его изучать, находясь в Претории? Я очень благодарен вам за заботу обо мне, но не беспокойтесь. Со мной ничего не случится.

— Я предупредил вас, сэр Юстус, что вопрос продовольствия очень серьезен.

— Небольшое недоедание улучшит мою фигуру,— сказал я со вздохом.

Мы были прерваны телеграммой, которую мне вручили. Я прочел с удивлением: «Анна жива. Она здесь со мной в Кимберли. Сюзанна Блейр».

Честно говоря, я никогда не верил, что она на самом деле погибла. Кажется, этой девице ничто не страшно. У нее какая-то удивительная способность выходить сухой из воды. Я до сих пор не понимаю, зачем ей понадобилось в середине ночи уходить из гостиницы, чтобы затем оказаться в Кимберли. Туда, кажется, не ходят поезда. Очевидно, она прилетела на ангельских крыльях.

И думаю, что она ничего не объяснит мне. Никто мне ничего не объясняет. Я всегда должен догадываться сам. Это становится уже утомительным. Я думаю, что всему виной ее профессия журналиста. Я сложил телеграмму и отделался от моего друга из правительства. Я не люблю, конечно, голодать, но вопрос моей личной безопасности меня не так уж волнует. Сматоу вполне способен справиться с восстанием, но я дал бы значительную сумму за глоток виски. Интересно, хватит ли у Пагетта ума привезти с собой завтра бутылку виски?

Я надел шляпу и вышел, чтобы купить несколько сувениров. Колониальные лавки в Йоханнесбурге очень хороши. Я как раз изучал витрину одного из таких магазинов, когда из него вышел какой-то человек, сильно толкнувший меня. Оказалось, что это Райс. Я не хочу льстить себе, что он очень обрадовался, увидев меня. Даже наоборот, он казался весьма раздраженным. Но я настоял на том, чтобы он сопровождал меня в гостиницу. Я устал от того, что, кроме мисс Петигрю, мне не с кем даже поговорить.

— Я понятия не имел, что вы в Йоханнесбурге,— сказал я непринужденно.— Когда вы приехали?

— Прошлой ночью.

— Где вы остановились?

— У друзей.

Казалось, что он молчаливее обычного, что мои вопросы его смущали.



— Между прочим,— сказал я, когда мы были в гостинице,— Вы слышали, что мисс Беденфельд жива и здорова? — Он утвердительно покачал головой.— Она так напугала нас,— продолжал я.— Где она все-таки была?. Вот что меня больше всего интересует.

— Все это время она была на острове.

— На каком острове? Не на том ли, на котором живет тот молодой человек?

— На том самом.

— Как это неприлично,— сказал я.— Пагетт будет очень этим шокирован. Он никогда не одобрял Анну Беденфельд. Я думаю, что это тот самый молодой человек, которого она сначала собиралась встретить в Дурбане,

— Я не думаю.

— Не рассказывайте мне о том, о чем не хотите,— сказал я, чтобы ободрить его.

— Я думаю, что это тот самый молодой человек, которого мы все так рады будем поймать,

— Нет! — закричал я в крайнем возбуждении.

Он покачал головой.

— Гарри Рейберн, он же Гарри Лукас — вот его настоящее имя. Ему снова удалось бежать от нас, но мы уверены, что. скоро поймаем его.

— Боже мой, боже мой,— шептал я.

— Мы не подозревали девочку в соучастии. С ее стороны это просто любовь.— Я всегда думал, что Райс влюблен в Анну. То, как он произнес последние слова, окончательно убедило меня в этом.— Она приехала в Бейру,— продолжал он поспешно.

— На самом деле? — спросил я удивленно.— Откуда вы знаете?

— Она написала мне из Булавайо, сообщив, что таким путем направляется домой. Это лучшее, что она могла сделать, бедное дитя.

— Тем не менее я думаю, что она не в Бейре,— сказал я задумчиво.

— Она отправлялась туда, когда писала мне об этом.

Я был озадачен. Кто-то совершенно очевидно врал.

Но, подумав, что Анна могла иметь свои причины для введения кого-то в заблуждение, я решил не отказывать себе в удовольствии посмеяться над Райсом. Он всегда так уверен в себе. Я вынул телеграмму из кармана и дал ему ее.

— Как вы объясните это? — спросил я весьма невеликодушно.

Он казался ошеломленным.

— Она писала, что отправляется в Бейру,— сказал он изумленным голосом. Я знаю, что Райса считают умным человеком. Мне же кажется, что он глуп. Ему, вероятно, не приходило в голову, что женщины не всегда говорят правду.— Тоже в Кимберли. Что они там делают? — пробормотал он.