Страница 3 из 22
Наконец объявили Лейлу Зента с номером «Экзотический танец».
Лейла оказалась блондинкой с длинной, почти до бровей, челкой. Волосы с обеих сторон лица спускались до самых плеч. У нее была физиономия скорее задорная, чем чувственная, и она казалась очень тонкой и хрупкой, что составляло приятный контраст с чрезмерными округлостями ее подруг. Однако тощей ее бы не назвал даже близорукий.
Танец, который Лейла исполняла в костюме, состоящем из трусиков и двух звездочек, прикленных к соскам добротных грудей, был скорее эротическим. Но по сравнению с бесконечными вращениями пупков, которые предшествовали ее выступлению, он показался мне утонченным и возвышенным.
Услышав жидкие аплодисменты по окончании номера, я понял, что среди всех этих болельщиков пупка нахожусь в меньшинстве.
Блондинка поклонилась, бросив на зрителей неприязненный взгляд, и быстро исчезла. Ее тут же сменила следующая виртуозка живота — Ишка из Стамбула.
Увидев первое движение танцовщицы, я решил, что турки, по всей видимости, выдворили ее из своей страны.
Я сделал знак гарсону. Кажется, для него Ишка была квинтэссенцией всего лучшего, что есть в Турции.
— Еще один «бурбон» со льдом? — буркнул он.
Я доверительно прошептал ему в ухо:
— Знаешь, папаша, я — игрок, могу спорить о чем угодно.
— А я ничего не имею с этим общего,— ответил он с похоронным лицом.— И ваши интересы меня не занимают.
— Готов спорить на десять долларов,— продолжал я,— что, если попрошу вас отвести меня в раздевалку Лейлы Зента так, чтобы этого никто не видел, вы не ответите, что я сошел с ума.
— Вы сошли с ума.
— Значит, я проиграл.
Я протянул ему банкноту в десять долларов, и он сразу же потерял интерес к пупку Ишки.
— Хотите еще поспорить?
— Конечно.
По его интонации я понял, что в чудеса он не верит, но, в конце концов, наплевать на это
— Может быть, на то же самое?
— Почти.
Я одобряюще ему улыбнулся.
— Теперь спорю на пятьдесят долларов, что, если я попрошу вас провести меня в раздевалку Лейлы так, чтобы этого никто не видел, вы скажете, что могли бы это сделать... за шестьдесят?
— Точно!
Он вздохнул.
— Чем вы занимаетесь в жизни, старина? Вы ясновидящий? Двадцать долларов задатка.
Я протянул ему две банкноты по десять долларов.
— Остальные — если мы туда попадем.
— К вашим услугам.
Он едва не оторвал мне пальцы вместе с деньгами.
— Видите дверь на кухню? — Подбородком он показал мне через зал.— Вам нужно прогуляться в том направлении и подождать, пока я управлюсь. Согласны?
Я пошел. Все были слишком поглощены вращениями Ишки, чтобы обратить на меня внимание, и за три перехода я оказался у двери в кухню.
Прошла пара бесконечных минут, потом мимо меня прошмыгнул гарсон и сделал знак следовать за ним.
Мы пересекли кухню. Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы я поздравил себя с тем, что всегда завтракал и обедал в другом месте.
Потом вышли в узкий и грязный коридор, повернули налево, затем направо и уперлись в дверь, украшенную надписью «Мисс Зента», нацарапанную мелом. Мы осторожно постучали.
— Кто там? — спросил резкий женский голос.
— Здесь один тип хотел бы вас видеть, мисс Зента,— объяснил гарсон.
— Зачем?
— Вы слышали, что сказала дама? Так зачем же?
— По поводу одного ее друга,— объяснил я,— по имени Осман-бей.
Гарсон поблагодарил меня кивком головы и громко повторил это.
Через некоторое время девушка ответила:
— Пусть немного подождет, я переодеваюсь
— Дело сделано, старина,— прошептал мне гарсон.
Я отдал ему то, что обещал, и он поспешно исчез.
Я переминался с ноги на ногу и курил до тех пор, пока голос танцовщицы не пригласил меня войти.
Комнатка была очень маленькая. В ней с трудом помещались зонтик, стоящий в углу, вешалка и туалетный столик с зеркалом. Сидя перед этим зеркалом, Лейла снимала грим.
Когда она сказала, что переодевается, я подумал, это должно означать одевание, однако теперь на Лейле был только белый бюстгальтер и крохотные розовые трусики. Она казалась более соблазнительной, чем в свете прожекторов, Во мне затеплилась надежда. Судя по тому, как она меня пригласила, дело могло принять иной оборот... скажем, сладострастный. Я считаю, что такими должны быть все мои дела.
— Ну?— довольно неприязненно спросила она резким голосом.
— Меня зовут Дэнни Бойд,— сказал я, показывая ей свой левый профиль.
— И вы считаете, этого достаточно, чтобы прийти ко мне?
Я призвал на помощь все свое терпение, чтобы объяснить ей ситуацию.
— Я разыскиваю одну девушку по имени Марта Мюрад. Ваш друг Осман-бей думает, что вы могли бы меня просветить по этому вопросу.
— Что все это означает? Я никогда не слышала о таком человеке,— ответила она почти любезно.— А вы кто такой? Пробрались в мою раздевалку специально, чтобы рассказать эту историйку? Мне достаточно только крикнуть вышибалам, и вас вышвырнут вон. Понижаете? Если я закричу, вас изобьют и смешают с грязью. Или вы сомневаетесь?
Не дрогнув, я возразил:
— Дорогая! Об этом нужно было думать, когда я находился по ту сторону двери, в коридоре. Гарсон же сказал вам, что я пришел по поводу вашего друга Османа-бея. Если вы не знаете его, тогда и нужно было звать на помощь. Но ведь вы этого не сделали, а?
Она медленно повернулась на стуле, и мы оказались лицом к лицу.
— Я вам повторяю,— произнесла она, пожимая плечами,— что не знаю никакого Османа-бея. Но раз вы утверждаете обратное, пусть будет так. Тогда объясните, кто вам об этом рассказал?
— Он сам, конечно.
— Сам?
Ее глаза слегка расширились.
— Когда?
— В полдень, моя милая, в своей квартире на Саттен-пласс.
— Сегодня в полдень? — казалось, ее глаза сейчас вылезут из орбит.— Это невозможно.
— Почему? — Теперь наступила моя очередь подавать реплику в этом скетче для умственно недоразвитых.
— Потому что он... Ай!
Она вскочила со стула.
— Эта дурочка, наверное, везде разбросала булавки. Я только что на одну села.
Опершись на спинку стула, она согнулась и попросила:
— Взгляните, пожалуйста, она где-то воткнулась в мои трусики.
Тонкий шелк натянулся на ее ягодицах.
Я оглядел общую картину и пришел к выводу, что единственным результативным методом может быть исследование каждого квадратного сантиметра. Это, конечно, займет много времени, возможно, даже полчаса, но зато это будет добросовестная работа.
К сожалению, едва я приступил к осмотру, как почувствовал, что в мой левый бок уперся ствол пистолета.
— А ну-ка расскажи еще раз о своем визите к Осману-бею сегодня в полдень.
Все ясно, Этот тип мог появиться только из-за зонтика, который стоял в углу. Но в любом случае сейчас было явно не время предаваться подобным размышлениям.
Лейла Зента выпрямилась и повернулась ко мне, насмешливо улыбаясь.
— Вот олух! — воскликнула она.— Я прекрасно знала, что это самый надежный способ помешать ему увидеть тебя в зеркале за моей спиной.
— Лейла, а вы не представите мне своего друга? — спросил я все еще оптимистично.— И скажите ему, что его пистолет меня немного нервирует.
— Да, конечно,— ответила она, продолжая улыбаться.— Это Франсис Ломакс. Он владелец.
— Чего?
— Клуба «Оттоман»...— начала было она.
— И всего, что в нем,— прервал ее грубый голос за моей спиной,— а также и пальца, который лежит на спусковом крючке. Обернись, размазня!
Я повиновался и услышал, как стул Лейлы скрипнул сзади по паркету.
С первого же взгляда Ломакс не внушил мне доверия. Здоровяк лет сорока, блеклый блондин с угрюмыми глазами, которые были глубоко спрятаны под кустистыми бровями. Тонкий рот кривила неприязненная улыбка, относящаяся ко всему миру, не исключая и меня.
— Почему ты не садишься, когда дама предлагает, Бойд? — спросил он.
Доля секунды — и ствол пистолета ударил меня в солнечное сплетение. В тот момент, когда мои ноги сгибались в коленях, Ломакс опять дулом пистолета ударил меня между глаз. Я свалился на стул, который так заботливо поставила Лейла за мной мгновением раньше.