Искра (ЛП)

Может быть, в этом все дело. Пассивно-агрессивная манера поведения, стандартная модель поведения плохой-хороший полицейский. Может, они вообще не могут позвать полицейского.

Ему еще не было восемнадцати. Что может быть хуже, чем то, что произошло? Колония для несовершеннолетних?

Он продолжал думать о разговоре с Майклом в машине, о том, как проблемы с законом могут привести к проблемам с опекой.

Лампы на потолке загудели, сверкая электричеством. Габриэль сделал глубокий вдох. Электричество успокоилось.

И в этот момент кто-то вошел в дверь. Ни предупреждения, ни стука. Просто ручка двери повернулась, и в комнату медленно вошел мужчина с металлической кружкой и какими-то бумагами. Это был какой-то новый человек, ему было хорошо за сорок, хотя седина только начала пробиваться на висках в его светлой шевелюре. На нем не было формы, он был в джинсах и свитере, хотя значок болтался у него на поясе. В прищуренном взгляде его голубых глаз ничего не читалось.

Было какое-то ощущение власти в этом человеке, Габриэль отметил это по его манере держаться.

— Габриэль Меррик? — Он не ожидал ответа, просто сел за стол напротив и бросил несколько папок и блокнот перед собой. — Я Джек Фолкнер, окружной маршал пожарной охраны.

Фолкнер. Отец Ханны.

Габриэль не знал, что ему сказать.

Маршал Фолкнер откинулся назад на своем стуле и сделал глоток кофе.

— Долго пришлось ждать?

То, как он произнес это, подразумевало, что он точно знает, как долго пришлось ждать Габриэлю.

Может быть, поэтому его оставили в наручниках. Чтобы, когда кто-то вел себя как мудак, он не смог двинуть этому парню по морде.

— Мой брат придет? — спросил он. Во рту пересохло, и его голос был грубым.

— Твой брат?

— Вы же не можете меня допрашивать без официального представителя или кого-то такого, правильно?

Маршал Фолкнер наклонился вперед и приподнял обложку папки из плотной бумаги.

— Тебе семнадцать?

— Да.

Обложка упала назад, закрыв папку.

— Тебя обвиняют в поджоге первой степени. Прямо сейчас это один случай, но скорее всего их больше, учитывая события последней недели. Это преступление, которое автоматически означает твою ответственность как совершеннолетнего. Именно поэтому ты здесь, а не в центре для несовершеннолетних

Габриэль не двигался. Комната внезапно стала меньше.

— Тебе разрешается привлечь адвоката. — Маршал Фолкнер щелкнул ручкой. — У тебя есть адвокат?

Габриэль покачал головой. Один из тех полицейских, что зачитывал ему права, говорил что-то о том, что адвоката ему предоставят, но он не представлял, как это работает. Если он потребует адвоката, это будет выглядеть, как будто он виноват.

— Я не устраивал эти пожары, — сказал он.

Маршал поднял брови.

— Хочешь поговорить об этом?

— Тут не о чем разговаривать. Я их не устраивал.

За исключением, может быть, одного. Пожара в лесу. Но если он признается, что он соврал про это, то все остальное тоже будет звучать, как вранье. Габриэль отвел взгляд.

После недолгого молчания маршал наклонился вперед на своем стуле.

— Позволь мне снять с тебя наручники.

Габриэль резко поднял взгляд.

— Да.

Когда он расстегнул их, Габриэль размял плечи, чтобы снять напряжение, затем вытер ладони о джинсы.

Ему было противно, что он должен этому человеку сказать спасибо или типа того.

Особенно, когда маршал Фолкнер замешкался, прежде чем сесть и спросил:

— Как насчет перекусить?

Габриэль готов был убить за еду, но покачал головой.

— Ты уверен? Если ты застрянешь тут на всю ночь, мы должны будем покормить тебя. Может быть прямо здесь, где никто у тебя не отнимет еду.

Слишком много всего было в этой фразе, чтобы понять все и сразу. На всю ночь. Габриэль вспомнил о том бледном ненормальном из камеры и окончательно потерял весь аппетит, который у него был.

Он снова покачал головой.

— Сколько времени?

— Чуть больше шести.

Шести! Почему-то одновременно это было и раньше и позже, чем он предполагал.

Габриэль слышал свое сбившееся дыхание, прежде чем смог задержать его. Его братья определенно в курсе, что он пропал.

Маршал Фолкнер засунул руку в свой задний карман и вытащил пачку сигарет. Он протянул их Габриэлю.

— Куришь? Без обид, парень, но ты выглядишь, как будто тебе надо это.

— Я не курю.

Маршал швырнул пачку на стол и снова схватился за свою ручку.

— Тогда почему ты таскаешь с собой в школу две зажигалки?

Ох, блин.

Габриэль нахмурился.

— И, — сказал маршал, — я так понимаю, что у тебя и дома есть еще. Хочешь рассказать мне об этом?

Габриэль замер.

— У меня дома?

— Офицеры проводят обыск прямо сейчас.

Ну, по крайней мере, он ответил на вопрос, в курсе ли Майкл, что происходит.

Слава богу, что пожарная куртка и шлем были у Хантера.

— Я не поджигал эти дома, — произнес он снова.

— Кто-то еще замешан в этом?

Новые нотки проснулись в голосе маршала. Знают ли они про Хантера? Габриэль был осторожным после того, как попался с вопросом о зажигалке.

Он посмотрел на стол и провел пальцем по пластиковой кромке стола.

— Я ничего не знаю об этом.

Его голос был равнодушным, но он ощущал опасность, его сердце колотилось как бешеное.

— Ты уверен?

Габриэль поднял взгляд и встретился глазами с маршалом.

— Абсолютно уверен.

— Позволь мне объяснить кое-что. — Маршал Фолкнер бросил ручку на свою папку и наклонился вперед. Он повысил голос. — Ты можешь дурить меня всю ночь, но этим ты не сделаешь себе ни капельки лучше. Один поджог первой степени тянет на срок до тридцати лет. Это все. У нас, как минимум, четыре. Не важно, что ты говоришь мне, у нас есть достаточно доказательств, чтобы отправить тебя в окружной центр предварительного заключения.

Габриэль сглотнул. Его руки покрылись потом.

— Я не поджигал эти дома.

— Ты знаешь про случай на Линден Парк Лэйн?

Первый пожар. Дом Алана Хастера. Пронзительная пожарная сигнализация, мертвый кот. Маленькая девочка. Отчаянный крик, облегчение, рыдания матери.

Он слегка дернул плечом, на шее под воротником его футболки проступили капельки пота.

— Я ничего не знаю об этом.

— Серьезно? — Маршал Фолкнер сел. — А ты же не думаешь, что если мы попросим Мэрибэт Хастер прийти сюда, то она не узнает тебя? — Он сделал паузу. — Она сказала, что она обнимала пожарного, который спас ее малышку.

Габриэль замер.

Там было темно. Его лицо было покрыто сажей.

Но когда она благодарила его, она смотрела прямо ему в глаза.

Узнает ли она его? Он не имел ни малейшего понятия.

Он спас ее ребенка. Да. Она наверняка узнает его.

Маршал Фолкнер снова взял ручку.

— Я думаю, возможно, ты что-то знаешь?

Габриэль ничего не ответил.

Пауза, взгляд на папку.

— Алан Хастер сказал, что ты ссорился с кем-то в классе в тот день.

Габриэль привстал со стула.

— Он вел себя как мудак. Я не сжигал его дом.

— Сядь.

— Черт возьми! — Габриэль уперся руками в стол. Ему требовалось все самообладание, чтобы не сдвинуть его. — Я не устраивал эти пожары.

— Сядь. Сейчас же. — Маршал не двигался. — Или наручники вернутся к тебе.

Габриэль сел.

— Я их не устраивал, — сказал он. — Не поджигал.

— Не бери все на себя, парень. Кто еще причастен?

— Я не знаю.

— Ты мне врешь.

— Я не знаю, кто устраивает поджоги.

— А что ты знаешь?

— Да ничего!

— Что мне расскажут твои братья?

Габриэль чувствовал, что ему не хватает воздуха в этой комнате.

— Они тоже ничего не знают.

— У меня есть рапорт недельной давности. Вы были пойманы с несколькими упаковками удобрений. Сделали вид, что это была шутка, правильно? Это планировалось первым?

Это и была шутка. Тайлер и Сет избивали Криса, так что они просто решили проучить их.