Страница 143 из 146
Смотритель взял три свитка и пошел в дом. Семейство ужинало.
Ной обрадовался:
— Закончил? Садись скорее, мясо остывает.
Смотритель присел. Не отказался от трапезы.
Ной ел и поглядывал на него: мол, сам скажешь о споем уходе или мне начать? Смотритель помалкивал и никаких сигналов Ною не подавал. Вообще трапеза проходила в непривычной для семьи атмосфере угрюмого молчания. То ли Ной все же сообщил о скором уходе Гая…
(хотя вряд ли, Ной — мужик не трепливый, как знал Смотритель, проведший с ним бок о бок немалый и нелегкий кусок жизни)…
то ли усталость, скверный и тяжкий сон, остатки похмелья (все вместе!) — все это не способствовало в данный конкретный момент легкости бытия.
Доели. Женщины стали убирать остатки трапезы.
Смотритель поднялся и неторопливо, будто гуляя после не слишком плотной еды, пошел в гору. Ной догнал его;
— Ты намеренно не попрощался?
— Намеренно. Сам скажешь.
— Они не поймут.
— А надо, чтоб поняли?
— Хорошо бы.
— Разве ты понял? А я с тобой говорил… Не тяни душу, Ной. Думаешь, мне легко уходить? — Смотритель не лгал: скверно себя ощущал. — Есть такое железное слово: «надо»…
— Ну, раз надо… — разочарованно и горько произнес Ной,
— У меня к тебе просьба.
— Слушаю, Гай.
— Вот три свитка. — Смотритель достал из-под туники три свернутых и перевязанных бечевой листа с написанной сепией историей Потопа. — Сохрани их. В тайне сохрани. Пусть, кроме тебя, о них никто не знает. А когда вода уйдет совсем, когда придет пора переселяться на более плодородные земли, когда сыновья или внуки твои соберутся в дорогу, отдай свитки тем, кого сочтешь самым достойным…
— Достойным для чего?
— Для того, чтобы донести написанное мною до… — И осекся, не договорив.
В самом деле, до кого?
Как можно понять: вот человек, который способен оценить историю Потопа и людей, спасшихся от него, и который может эту историю продолжить? Смотритель не знал ответа. Зато он знал, что история Потопа и Ноя не имела четкого продолжения в Библии. Следующая история — о Вавилонской башне — не связана с Потопом никак. Даже хронологически. Тогда для кого хранить свитки?..
— Я не то хотел сказать, — поправился Смотритель. — Я хотел сказать: просто достойного. Который сохранит свиток, не потеряет его, сумеет передать другому — тоже самому толковому и надежному. И так далее. Пока не придет Некто, который захочет положить на листы жизнь людей на Земле — от начала мира.
— И до чего?
Тоже неплохой вопрос!
— У жизни нет конца. У нас есть только этапы. Вот Потоп — этап. Верно?
— А кто написал о том, что было с нами от начала мира и до Потопа?
— Полагаю, были такие и есть записи.
— Почему я о них не ведаю?
— Потому же, почему многие не узнают о том, что написал я. Придет время — написанное разными ляжет в одно ложе.
— Ты это чувствуешь, да?
— А что я еще умею? — усмехнулся Смотритель.
— Так это — о нас? То, что ты написан…
— О вас.
— И я могу прочесть? Я никому не расскажу, что прочел.
— Ты не поймешь. Я написал историю на языке, который появится на земле через много столетий.
— Зачем?
— Потому что тот, кто уложит нее истории в одно ложе, придет не скоро.
— Он будет знать язык, на котором ты написал?
— Надеюсь.
— Я сохраню, — твердо произнес Ной. — И передам самым достойным. Я выберу.
— Тогда прощай…
Смотритель обнял Ноя, потерявшись в его объятиях, прижался к нему где-то в районе подмышки, задохнулся на миг от острого запаха пота и потерся лицом о тунику, чтобы убрать с глаз и щек незваные слезы.
Отстранился:
— Береги себя и семью.
— А что мне остается делать? — спросил в ответ Ной.
То ли всерьез, а то ли пошутил.
А Смотритель быстро, как получалось, пошел к одной из двух вершин. Они только казались недоступными, а на самом деле — полдня перехода. Почему-то хотелось уйти именно там. Прихоть…
Эпилог
Вот и все.
История про Ноя я его семью, переживших Потоп и основавших маленькую колонию, которая…
(одна из многих, как очевидно)…
стала зернышком, давшим начало родословному древу человечества, здесь заканчивается…
Каждая новая секунда ложится в Историю…
(или становится ее составной частью)…
сразу после того, как эту секунду оттикали часы — несовершенное устройство, паразитирующее на Времени и обманывающее людей иллюзорным умением измерять неизмеримое.
Смотритель следил за секундной стрелкой — тонкой стальной иглой, совершающей шестьдесят дерганых движений в минуту.
Механические или электронные часы, анахронизм для оригиналов, Смотрителю нравились, он любил наблюдать за стрелками, проходящими свой привычный маршрут по циферблату: секундная бежит энергично, живенько, очень отчетливо демонстрируя скорость убывания жизни — понемножку, но быстро. Минутная — движущаяся со скоростью Солнца в небе, вращающаяся вместе с Землей, шевелится едва заметно — на грани восприятия. Отследить ее движение трудно, но стоит лишь отвести взгляд — и вот она уже на другом делении…
Измерение Времени? Смешно, если честно…
Смотрителя научил правильно относиться к измерению Времени человек действительно авторитетный и знающий — еще бы Хранителю Времени не быть «в теме»! Это только Смотритель — вечный пилигрим координаты «t» — прикидывался если и не знаюшим, то чувствующим, ибо звание Хранителя он присвоил нагло, а настоящий Хранитель по-настоящему таковым и был, то есть вправду чувствовал Время, ощущал его ток.
Интересно, что бы он сказал, узнав о тайм-туризме?
В обморок упал бы? Руки на себя наложил?
Неведомо.
Также Смотритель не знал, что делать ему сейчас.
Зайдя в реабилитационный блок, где Смотритель отдыхал после возвращения из «поля», Стивенс, руководитель Службы Времени, пожал ему руку и, картонно улыбнувшись, воскликнул:
— С возвращением, Смотритель! Мы так ждали вас! Ваша миссия приковала к себе внимание всех подразделений Службы, мы приостановили многие проекты, чтобы — упаси Время! — не помешать хоть чем-то вашей работе. Те проекты, как вы понимаете, что так или иначе касаются раннебиблейских периодов. Мы даже туристские проекты в те времена свернули, наши друзья из «Look past» нас поняли, а ведь они пошли на немалые убытки…
Жаль, конечно, что с полевой аппаратурой так получилось, данные ужасно скудны… кроме, естественно, отрезка вашей жизни в лесу… но, я надеюсь, вы восполните все информационные лакуны своим отчетом.
Смотритель вяло кивнул в ответ, а Стивенс наклонился к нему поближе и зашептал так, чтобы врачи не слышали:
— Наши друзья тоже сильно заинтересованы в вашем отчете.
Эта фраза заставила Смотрителя внутренне встрепенуться, однако вида он не показал, а кивнул еще раз.
— Вот и славно. Жду с нетерпением отчета сразу после вашей реабилитации. Отдыхайте спокойно. Вы молодец.
Он похлопал Смотрителя по плечу, пожал и вышел. В отражении стекла Смотритель заметил, что улыбка с лица Стивенса пропала тотчас, как он отвернулся.
Хорошая мина, как говорится…
Смотритель не открыл для себя ничего нового в характере шефа, что объяснимо…
(давно вместе работали, неплохо друг друга знали, взаимной любви не испытывали, но последнее делу не мешало — пока)…
но вспомнил то, о чем предпочел бы забыть: нескрываемый интерес провайдеров тайм-туризма, компании «Look past» к допотопному времени. Меркантильное отношение к Истории — непреложный, увы, факт. Но что искать в непреложности? Помехи в работе Службы? Неисправимый вред для Истории?.. Да нет же, нет!.. Постоянное раздражение профессионалов Службы от проплаченного внимания к их деятельности?.. Но в любое научное учреждение, на любой промышленный объект…
(всюду, где люди занимаются делом и не любят зевак рядом с этим делом)…
толпами ходят туристы, платят за собственное любопытство денежки, кои становятся хорошим подспорьем в работе оных учреждений и объектов. И Служба Времени — не исключение. Тайм-туризм — щедрый источник инвестиций в ее развитие. Плохо ли?..