Рифы космоса

— Я... я замечал, — кивнул он.

— Вот и все. — Ленивое удовлетворение светилось в ее улыбке. — Все то особое внимание, которое тебе уделяли последние три года, еще раз доказывает, что как орудие диверсий ты действовал великолепно. Но теперь ты свое назначение исполнил. Думаю, ты теперь представляешь беспрецедентный случай — твои органы будут использованы повторно. Но, несмотря на это, Стив, я не могу не сказать тебе, что ты слегка задираешь нос. Собственно, ты собой представляешь только сто шестьдесят фунтов подкормки для акул, которую эти предатели-хирурги у них стащили.

Корм для акул! Если это правда, то там ему и место! Райленд нырнул в заросли бугенвиллий, окружавших стальной сборник для отходов, наблюдая за часовым на крыше клиники. Уже почти полностью стемнело, и в разрывах между тучами появились звезды. Прожекторы — или это были какие-то другие устройства — еще не включали. Безмолвный, Райленд наблюдал и старался не думать. Одной тревогой меньше. И все же придется подождать, когда станет совсем темно. Охранники со скучающим видом смотрели в сторону океана. Ночь была теплой, нежной, тропической. Но то, что лежало перед ним, представляло ужасающее зрелище. Очень странно, подумал Райленд, что План Человека не скрыл, не упрятал это месиво человеческого мяса. Этот мир был так закутан в предохраняющую от шока изоляцию, что, казалось, подобного рода зрелища должны быть надежна спрятаны от посторонних глаз. Перед ним в сборнике отходов лежало несколько тонн ампутированных конечностей, частей тел и целых тел, из которых были удалены жизненно важные органы, кости, участки артерий и нервных тканей. У этих побелевших — мертвых тел за проволочной оградой отобрали самую малость — их жизнь. Осталось только превосходное органическое вещество. И это тоже странно, подумал Райленд. Эти отходы могли бы пойти на отличный корм животным. Или, может, по крайней мере, в этом отношении План Человека имел основание проявить гуманность. Но подумать только, ведь гектары истощенной обрабатываемой почвы могли бы быть восстановлены с помощью протеина и фосфатов, заключенных в этих трупах. План решил не употреблять их таким способом. Каждую ночь накопившиеся отходы переправлялись трубопроводами на баржу. Их плоть достанется крабам, ракам, морским медузам. Почему бы и нет? Эту рыбу съедят потом люди, почему, бы не сократить цепочку? Райленд с беспокойством заерзал и переключил мысли на другое, потому что, если Анджела сказала правду, из таких же отходов было составлено и его собственное тело... Но вот уже почти стемнело. Со стороны коттеджей донеслось бормотание динамиков всеобщего оповещения. Он не мог разобрать слов, но обычно так поздно вечером их никогда не включали. Потом пришли в действие другие громкоговорители, расположенные ближе и, кажется, он разобрал свое имя. Райленд беззвучно выругался. Ближайший к нему часовой стоял неподвижно, как сама Машина, уставясь на территорию «Небес». Неужели он не может на мгновение посмотреть на звезды, зевнуть, почесаться, потянуться, сделать что-нибудь, кроме того, чтобы исправно нести бдительное дежурство на посту? Снова заговорили динамики. Эти были расположены вокруг озера, как понял Райленд. И в тоне говорящего появилось раздражение, словно там, в радиоцентре на верхнем этаже клиники, его подстегивало какое-то более высокое начальство, и он переключал раздражение на несчастных обитателей «Небес». Потом заговорили громкоговорители, расположенные еще ближе, и Райленд ясно расслышал произнесенное имя, его собственное имя. «Райенд!» Только каждый громкоговоритель расположен на некотором расстоянии от другого, и слово было похоже на удаляющееся эхо: «Райленд. Райленд... Райленд...» Он не удивился. Он ожидал именно: слушал, как повторяются слова говорящего: «Вам... приказано... явиться... в Южную Клинику... Немедленно!..» Около озера Райленд увидел огни ручных фонарей. Он глубоко втянул в легкие воздух. Ему придется испытать судьбу, даже если охранник и не отвернется... Он напрягся, замер. Охранник на крыше вдруг шевельнулся. Он повернул голову и кивнул кому-то внутри здания, потом так быстро, что Райленд и не заметил движения, исчез, шагнув в коридор верхнего этажа. Райленд бросился бежать, перелетел через загородку, разорвав одежду, тут же стянул ее с себя и спрятал под кучей мертвых тел, а сам упал туда, содрогаясь от соприкосновения с человеческим мясом. Это было ужасно, такое происходило в старинных рассказах о заживо погребенных людях: пробуждение в тесном ящике гроба, во тьме, где запах сырой земли, в которой на глубине шести футов находится гроб. Он чувствовал себя солдатом в бою, который получил смертельную рану, но потом пришел в себя и оказался в общей могиле среди десятков убитых. Вокруг были одни мертвецы, и сам он был почти что такой же мертвец. Райленд благодарил Бога за то, что тот создал мепробамат. Он пытался лечь как можно естественней, насколько это было возможно. Руки и ноги он постарался спрятать под туловищем — чтобы часовой не удивлялся, каким образом на свалке оказался неповрежденный труп. Райленд замер. Едкий прокисший запах вызывал тошноту, его на мгновение обдало ледяной волной. Он молча выругался. Ему раньше и в голову не приходило предположить, что механические стенки сборника будут охлаждаться. Он лежал и ждал. И не осмеливался поднять голову, не осмеливался как следует вздохнуть. Как он прикинул, только через несколько часов содержимое сборника будет переправлено на баржу. Вспыхнул яркий свет. Райленд замер. Послышались отдаленные голоса. Ничего, видимо, подошло время смены часовых, и это хорошо, значит, время бежит даже быстрее, чем ему казалось. Свет — это только обычный осмотр, ничего страшного... загорелся еще один прожектор, и еще один. Теперь металлическое углубление сборника отходов было залито светом, тонуло в ослепительных лучах, а над головой Райленда послышался шум винтов геликоптера, и его прожекторы тоже были направлены вниз. Райленд лежал не шевелясь, не осмеливался даже моргнуть, но напрасно, все было напрасно. Послышалась команда, по металлическим ступеням лестницы зазвенели шаги спускавшихся в сборник охранников. Их было четверо. Они не колеблясь направились прямо к Райленду, наступая на куски тел, отпихивая их в сторону носками ботинок. Они шли прямо к Райленду.

— Неплохо придумано, — ухмыльнулся один из них. Потом добавил, но уже угрожающе: — Но не вздумай пробовать еще раз.

Они подтолкнули его к лесенке, не позволив ему найти одежду. Теперь, когда все кончилось, тело его сотрясалось от дрожи, он спотыкался.

— Как... как вы нашли меня? — едва выговорил он.

Охранник взял его за локоть и помог взобраться на крышу Северной Клиники. Выказывая некоторую гуманность, он показал на ряд устройств, которые Райленд принял за прожекторы.

— Это инфракрасные локаторы, Райленд. Учуяли тепло твоего тела. Да, их можно тоже обмануть, но только если на тебе одежда, скрывающая тепловое излучение тела. А одежда сразу же выдала бы тебя, — добавил он сочувственно. — Поэтому не расстраивайся. У тебя не было ни одного шанса.

Он открыл дверь и подтолкнул Райленда внутрь, в холл клиники.

— Теперь ступай. Там кто-то тебя требует. Кто-то очень важный.

Его быстро провели по коридорам, втолкнули в какую-то комнату, оставили на мгновение одного, потом сунули комбинезон, дали время, чтобы он мог натянуть на себя одежду, которая была на четыре размера меньше, чем требовалось.

— Там на это смотреть не станут, — проворчал охранник в белой куртке с алым сердцем на груди. — Пошли! — они отвели его в другую комнату и снова оставили одного. Сквозь открытую дверь Райленд видел операционную. Хорошо, что есть на свете транквилизаторы, подумал он спокойно, потому что он явно прибыл на конечный пункт своего пути. Над двойным столом пылали асептические лампы. Все члены операционной бригады собрались за прозрачной стерильной перегородкой. На столе лежал человек примерно такого же сложения, что и Райленд, рядом с ним сложный аппарат с колоколообразными помпами шипел воздухом по сетям трубок и шлангов. Искусственные легкие? Да. И этот человек, понял Райленд, должен получить новые легкие. И получит он их, естественно, от Райленда... Или не получит? Потому что второй стол был уже занят обитателем «Небес». Это было странно. Но, видимо, это только означает, что ему придется стать донором в следующей операции. План Человека не располагал возможностью заботиться об эмоциональном состоянии каждого человека, и вследствие этого, ему, Райленду, позволили стать свидетелем операции. Он посмотрел в сторону, потом опять заглянул в зал операционной, глядя со страхом, но и с любопытством, как хирург отдает короткие приказания, рассекает кожу, мышцы, проламывает кости... Операция подошла к концу, когда за спиной он услышал шаги. Он повернулся. В комнату вошла Донна Криири. Донна Криири! Она взглянула на Райленда, словно он был частью мебели.