Атомный поезд

Последующие правители от поездов отказались. Бедолаги Черненко и Андропов в силу болезни были нетранспортабельными, молодой энергичный Горбачёв и впоследствии Ельцин окончательно пересели на самолёты, действующий Президент и вовсе летал на истребителях… Эпоха литерных поездов закончилась. Только консервативный друг России, солнцеподобный Ким Чен Ир, пересёк всю страну на собственном бронированном поезде, с собственной охраной, собственными снайперами, запасом пищи, воды и молодой красивой любовницей.

Поэтому литерный нового времени обращал на себя внимание. Он руководствовался своими, особыми правилами. На станциях, полустанках, разъездах и переездах его, как правило, встречали зелёные светофоры, поэтому без крайней необходимости он не останавливался. И при крайней тоже. Даже если под колёса бросался самоубийца, а такое время от времени случалось, поезд продолжал свой бесконечный, стремительный бег. На узловых станциях в него не закачивалась вода, не загружались продукты, не сменялись бригады машинистов и не менялись тепловозы. Точнее, все замены происходили в дороге, всё необходимое для долгого автономного функционирования имелось внутри. Потому что это не обычный поезд. Это БЖРК — боевой железнодорожный ракетный комплекс.

Главным его элементом является боевой вагон, в котором опирается на подъёмник закрытый полусферической крышкой цилиндрический контейнер, выполненный из тугоплавкой пуленепробиваемой стали и способный выдержать температуру до тысячи градусов. В нём спит до поры стратегическая межконтинентальная баллистическая ракета с шестнадцатью ядерными боеголовками. При необходимости крыша вагона поднимается домкратами и сбрасывается, а изнутри гидравлическими системами поднимается и нацеливается в небо направляющий контейнер с ракетой. После этого — шутки в сторону, ибо занявшая стартовое положение ракета через 20 минут после сигнала тревоги может уйти к цели и уничтожить половину континента, на котором располагается страна Главного противника.

Локомотив атомного поезда имеет двигательную установку повышенной мощности, вагоны — бронированные, а на их крышах действительно лежат рельсы. Васька, сын шахтёра Виктора Степановича, тут не ошибся: в два ряда, на ширине стандартной колеи. Под ними мастерски изображены шпалы. С одной стороны, это средство против аэрофотосъёмки — «принцип хамелеона», кожа которого принимает окрас той поверхности, на которой зверёк находится. С другой — это резерв для ремонтных работ, если путь будет разрушен. В шестом, техническом вагоне имеется и запас настоящих шпал. Только на крыше пятого — боевого вагона рельсы не настоящие, а декоративные, дюралевые, чтобы не перегружать домкраты при сбросе крыши. И сама крыша имеет пояс жёсткости, пробитый сотнями заклёпок, которые заметил вчерашний десятиклассник Гена Аликаев со станции Шпаковское.

Вследствие высокой мобильности, хорошей маскировки и постоянного изменения местонахождения БЖРК практически неуязвим. В отличие от подводных лодок, его очень трудно обнаружить и нейтрализовать. Практически это оружие последнего удара. Гарантия возмездия в случае атомной атаки на нашу страну. Много лет назад по СССР носились пять таких поездов. Потом все они стали «на прикол». В связи с осложнением военно-политической обстановки в мире был собран и поставлен на боевое дежурство — выпущен в бесконечный путь — новый БЖРК с современной гиперзвуковой ракетой последнего поколения. Её очень сложно обнаружить в полёте и невозможно перехватить. Таким образом, эффективность БЖРК достигла небывало высокого уровня.

О нём ежедневно докладывается министру обороны, его путь тщательно отслеживается в Генеральном штабе. Каждые два часа специальный дежурный изменяет на карте местоположение атомных подводных лодок и БЖРК.

Скромный литерный поезд является одним из главных гарантов военной безопасности нашей страны. Именно поэтому о нём судачили не только путевые обходчики, дорожные рабочие и жители прилегающих к железнодорожному полотну деревень, о нём же говорили по другую сторону океана на совещании в штаб-квартире Центрального разведывательного управления США. Уровень совещания был очень высок: вопрос докладывался самому Директору.

— Так существует ли «Мобильный скорпион» на самом деле? Где он базируется? Каковы его маршруты? Можем ли мы его отследить?

Директор ЦРУ, как и любой профессиональный, знающий работу руководитель, умел задавать конкретные вопросы. Положив руки на прозрачное стекло большого, овальной формы стола, он обвёл хмурым взглядом трёх присутствующих в его кабинете сотрудников русского отдела.

Расположившийся в глубоком кожаном кресле у окна седовласый мужчина с раскосыми миндалевидными глазами, широким смуглым лицом и густыми чёрными усами тактично откашлялся. Спокойные, бесстрастные интонации в голосе Директора не могли обмануть его. За двадцать лет совместной работы Ричард Фоук успел научиться распознавать истинные чувства шефа. Тот был очень напряжён.

Фоук переглянулся с руководителем аналитического сектора Мэлом Паркинсоном. В конце концов, это его дело — всесторонне оценивать поступающую информацию. Мэл со значением наклонил голову, подтверждая незыблемость своей позиции.

— Мы склонны полагать, что «Мобильный скорпион» существует, — как можно твёрже и уверенней высказался начальник русского отдела. Он был малайцем, и это наглядно подтверждало, что в центральном аппарате ЦРУ расовая сегрегация напрочь отсутствовала.

— Из чего вы исходите? — мягко поинтересовался Директор.

— В первую очередь, из анализа информации. Бицжеральд характеризует Прометея, как источник в высшей степени достоверный. Это же подтверждается его досье: вся предыдущая работа, а он сотрудничает с нами почти двадцать пять лет, не вызывала нареканий. Что касается второго и третьего вопроса, то фактической информацией, для того чтобы ответить на них, мы не располагаем.

Директор кивнул.

— Логично. Но логика не есть прерогатива нашего ведомства. В Администрации серьёзно озабочены внешней политикой России. Точнее, изменениями их внешней политики. Президент России отказался поддержать нас в операции против Ирака, внезапно они прекратили одностороннее сокращение стратегических ядерных сил, мотивируя это нашими планами ракетного базирования в космосе. Их Министр иностранных дел на одном брифинге заявил, что ответом на программу «Зевс-громовержец» станет совершенно неожиданное асимметричное решение.

Директор многозначительно посмотрел на внимательно слушающих подчинённых.

— Наш Президент считает, что эта неожиданная твёрдость вчера ещё сговорчивой России должна на что-то опираться. Аналитики Белого дома сделали вывод, что она опирается на некий новый военный фактор. Президент всерьёз озабочен этим новым фактором, по существу, он резко изменил расстановку сил в мире. Я согласен с вами в том, что таким фактором может быть «Мобильный скорпион». И я доложил о нём Президенту, но только как о логическом выводе. Вот здесь-то он мне и указал, что прерогативой ЦРУ являются не логические выводы, а сбор конкретной информации и разработка планов противодействия вытекающим из неё угрозам. Я прошу вас доложить, почему именно в этом мы не преуспели! Ведь методика отслеживания подводных лодок противника отработана очень хорошо…

Ричард Фоук сделал знак третьему мужчине с узким лицом и высоким лбом интеллектуала. Это был начальник технического сектора Дэвид Варне.

— Видите ли, господин Директор, подводные лодки находятся в чисто природной, необитаемой среде, без техногенного фона. Их видно в воде, им не подо что замаскироваться, их легко отличить от пассажирских и грузовых судов, которых тоже не очень-то много… Другое дело «Мобильный скорпион»…

Варне вздохнул, переводя дух.

— Он затерян на фоне тысяч поездов, которые ничем от него не отличаются. Кроме того, его маскирует техногенный фон: десятки тысяч радиосигналов, сотни объектов повышенной радиации — промышленные и медицинские радиоизотопы, зона Чернобыльского заражения, свалки радиоактивных отходов… К тому же на наших спутниках нет аппаратуры для обнаружения небольших значений радиационной активности. А на «Мобильном скорпионе» наверняка свинцовая крыша…