Мальвина на закуску

И жители деревни пошли в милицию с требованием разобраться с психом, на что получили категоричный ответ, в смерти Власовой никто не виноват, она упала сама.

А, раз нет следов насильственной смерти, то нет и дела.

Это только обозлило людей, и они просто подожгли клуб, ночью, пока убийца спал. Утром от клуба осталось только пепелище.

Естественно, было заведено уголовное дело, которое так и не было раскрыто, а на месте старого клуба возвели новый, вновь принадлежащий народу.

Судьба таинственного хиппи неизвестна, косточек его на пепелище не нашли, можно предположить, что он сам превратился в пепел, но сжечь человека в печи можно только при очень высокой температуре, а от клуба остался остов.

Следовательно, и от человека должны были остаться обгорелые косточки. Но не осталось ничего, а он, кстати, жил при клубе.

Свой полуразвалившийся домишко он продал, вероятно, на эти деньги он и купил клуб, он дневал и ночевал в нём.

Так вот, после того, как клуб сожгли, хиппи исчез, и его

объявили умершим, и с тех пор в деревне воцарилась тишь.

- Кто сжёг всю деревню? – спросила я.

- В этот раз-то? – пожала плечами Тамара, - не знаю. Тут так

полыхало. А кто мог деревню поджечь, ума не приложу.

- Ладно, а какое отделение милиции занималось расследованием смерти Власовой?

- Тут городок есть, по соседству с нами. Вот они и осуществляли контроль над нашей деревней и над Красиловкой. Там одно отделение на весь город, ясное дело, контролировать три населённых пункта, обалдеешь. Вот они и стараются от лишней мороки избавиться.

Я приняла это к сведению, мы попрощались с Тамарой, узнали у неё точный адрес, где находится отделение, и поехали в городок.

Город этот был маленький, провинциальный, и, когда мы затормозили на небольшой площади, то привлекли всеобщее внимание.

Не обращая внимания на любопытные взгляды старушек, стоявших за прилавком под деревянным навесом, и вошла в отделение милиции, а Дима за мной.

Нам на встречу вышел молодой лейтенант, окинул взглядом меня, потом Диму, и подошёл к нам.

- Чем могу служить? – спросил он, - вы кого-то ищите?

- Товарищ лейтенант, - я подхватила его под руку, и отвела в сторону, - дело в том, что я частный сыщик, и занимаюсь расследованием убийства. Оно напрямую связано со смертью старушки два года назад в Красиловке. Мне нужна ваша помощь...

- Девушка, - изумлённо проговорил лейтенант, - вы вообще думаете, о чём просите? Я не могу показать дело какому-то

частнику.

- Я не какой-то там частник, - возмутилась я, - и потом, а если ещё трупы будут? Как вам такая постановка нравится?

- Да поймите вы, не могу я показать вам дело. Если бы меня московская милиция попросила бы показать дело, то да, но вы частник.

Разговор пошёл по кругу, и я настолько обнаглела, раскрыла ридикюль, и вынула две стодолларовые купюры.

- А так? – прищурила я глаза.

- Вы спятили? – возмутился он, - нет, это уже все границы переходит. Уберите немедленно, а то посажу за попытку дачи взятки должностному лицу.

- Так, - перехватил меня Дима, оттащил меня в сторонку, и, со словами, - предоставь это мне, - подошёл к лейтенанту.

О чём они говорили, я не слышала, но лейтенант потом позвонил куда-то, и повёл нас в кабинет.

- Вот, - положил он на стол папку, - это дело Власовой, но она умерла своей смертью.

- Не уверена, - пробормотала я, открывая папку, - вот, одна жительница деревни сказала, что Власова подглядывала за странным типом, который выкупил клуб. Они что-то привозили в клуб.

- Я об этом ничего не знаю, - ответствовал лейтенант, - да, и мало ли что пожилому человеку померещится.

- Старость – не радость? – прищурила я глаза, - а вам не кажется это странным?

- Что?

- Жила себе старушка, жила, а, как стала подглядывать за подозрительным типом, сыграла, простите, в ящик.

- Господи! Совсем с ума посходили с этой старушкой!

Достоевский отдыхает! Да она сама упала. Человек она была не молодой, а лестница там была, ого – го, какая крутая. Руки ослабли, вот и грохнулась. Смотрите дело, у неё перелом шейных позвонков, полученный в результате падения с большой высоты.

- А вам не приходило в голову, что её могли скинуть? – подняла я на него глаза, - вы вычисляли траекторию падения?

- Нет, - скрипнул зубами лейтенант, - у нас нет специального приспособления.

- А тут и не надо никакого специального приспособления, - ангельски улыбнулась я, - только математику надо знать. У вас как с этой наукой?

- Послушайте, на что это вы сейчас намекаете?

- На то, что вы либо не заметили, либо не захотели заметить, что её убили.

- Ева, - дотронулся до моей руки Дима.

- Что? – повернулась я к нему, он дал мне бумагу, и показал

строку, где надо читать.

- Ого, - протянула я, и обратилась к лейтенанту, - вы вообще хорошо просмотрели бумаги, полученные после вскрытия?

- Ну, да, - кивнул он, - а что?

- У вас тут написано, что Власову ударило током. Там, на сеновале, были провода?

- Нет, - мотнул головой лейтенант, и задумался, - нет, точно, нет. Да и какой бы дурак стал провода туда проводить? Сено, сухое, как каратнёт, мало не покажется.

- Разряд был сильный, - взял у меня бумагу Дима, - это не мог быть электрошокёр. Он не столь мощный. Скорее, электродубинка.

- Прости, электро – что? – мне показалось, что я ослышалась.

- Электродубинка, - повторил Дима для непонятливых, - есть такая вещь. Ею и убить можно.

- Просто супер, - протянула я, - достань мне такую же!

- Сейчас! Хватит с тебя обычного электрошокёра, нечего членовредительством заниматься. Ты с пистолетом – зажигалкой, и с двумя газовыми опасна, как не знаю кто, а теперь тебе электродубинку подавай.

- Зануда, - с чувством пнула я его, и уточнила, - значит, проводов не было?

- Нет, - категорично ответил этот, с позволения сказать, страж порядка.

- И вас это не насторожило? Что её током шибануло, а шибануть-то нечем?

- Да я... – стушевался лейтенант, - честно говоря, я даже не смотрел бумаги. Старушка древняя, тем более были видимые причины смерти, а они не насильственные. Она сломала шею при падении. То, что её могли скинуть, казалось совершенно абсурдным. Ну, кому, кому могла помешать старушка?

- Действительно, - улыбнулась я, - только вам по должности полагается все детали дела изучать. Власову сначала шибанули током, а потом скинули. Видимо, убийца хорошо изучил здешние порядки. Это вам не МУР, и не МВД, здесь никто не будет тщательно всё проверять.

- Послушайте, дамочка. Между мной и названными вами структурами берлинская стена. Да и вы сами-то! Частный сыщик! Вы-то не занимались, наверное, такой ерундой, как поиск огурцов из огорода. А нам тут вот такой ерундой

приходится заниматься.

- Это вы послушайте, - рассердилась я, - из-за вашей халатности погиб человек, и, если бы вы вовремя не приняли меры, никакого самосуда не было бы.

- Это вы о Перилине? – усмехнулся лейтенант, - я-то в чём виноват, если жители деревни на всю голову больные?

- Хорошо, - вздохнула я, понимая, что с этим типом каши не сваришь, - давайте всё, что знаете об этом Перилине, и разойдёмся.

- А вы тут не командуйте, - воскликнул лейтенант, - мы ничего о нём не знаем. Я уже делал запрос, когда он сгорел, родственников искал. Так вот, такого человека не существует. Вернее, существует, но это другой человек, и он сказал, что у него украли паспорт.

- Понятно, - кивнула я, - тогда дайте хоть адрес настоящего

Перилина.

- Пожалуйста, сейчас найду.

Получив адрес настоящего Перилина, мы поехали в Москву, и на подъезде Дима позвонил мне.

- Василюшка дома?

- Вообще-то, вчера вечером звонила Октябрина Михайловна, и сказала, что сегодня приедет.

- Тогда я к тебе, только заедем в кафе и магазин игрушек.

- Балуешь ты её, - вздохнула я.

- Она – моя любимая дочка.