Страница 49 из 61
Беседы с Марией длились несколько дней. Она обстоятельно рассказала о многих генералах крупных штабов вермахта, ведомства Коха, гитлеровских разведчиках, контрразведчиках, гестаповцах и их помощниках из разного рода отщепенцев. Сведения, полученные от Марии, помогли советским контрразведчикам обезвредить многих гитлеровских агентов, что способствовало созданию необходимых условий нашему командованию для сохранения в тайне стратегических планов наступления.
Возмездие
Донесения, получаемые от наших зафронтовых товарищей, показания арестованных гитлеровских агентов и другие источники повседневно пополняли наши списки лиц, совершивших особо опасные преступления перед советским народом. Розыск их велся активно. При этом мы учитывали и тот факт, что справедливая кара, которая настигает гитлеровцев и их прихвостней, отрезвит не одну задурманенную фашистами голову. И если человек ещё не пал окончательно, то он найдет в себе силы повиниться, а для отъявленных негодяев постоянным спутником в их черных делах отныне станет страх перед неизбежной карой.
Но прежде чем перейти к описанию операции под условным названием «Возмездие», я хочу остановиться на одном из эпизодов, характеризующих коварство фашистских наймитов, что, на мой взгляд, отчасти поможет сегодняшнему читателю, далекому от суровых дней войны, уяснить, почему именно армейские органы госбезопасности назывались тогда «Смерть шпионам».
В двадцатых числах сентября 1943 г. мы получили донесение от нашего сотрудника, назовем его Русланом, недавно внедренного в абверовскую команду, находившуюся тогда в Кировограде. Он сообщал: «В эти дни «Зондеркоманда-204» ведет разведку в районе села Чернобыль на Киевщине на предмет выброски туда на автомашине диверсионно-террористической группы».
Село Чернобыль расположено при впадении реки Припять в Днепр и находилось в зоне действия Центрального фронта. Были приняты необходимые меры, и уже на следующий день в указанном районе опергруппа, которую возглавил А.П. Котовенко, задержала агента с рацией. Он показал, что заброшен сюда два дня назад с заданием: изучить на участке Чернобыль, Остер обстановку, подобрать здесь место для организации ложного контрольно-пропускного пункта и радировать в Кировоград о готовности к приему группы. Она будет небольшой, но мобильной, вероятнее всего, на автомобиле «додж»[18]. Группа должна выдавать себя за регулировщиков.
Агент довольно быстро понял, чего от него хотят советские контрразведчики, и передал гитлеровцам о том, что к приему диверсантов всё готово. Чекисты хорошо продумали операцию по обезвреживанию группы, заранее расставили автоматчиков.
Диверсанты были вооружены до зубов и экипированы так, как это показал радист. Старший группы в форме капитана Красной Армии, хорошо говоривший на русском языке, предъявил майору Котовенко удостоверение на имя командира комендантской роты штаба 13-й армии капитана Т.[19] Он заявил, что ему приказано в квадрате «24-А» создать новый КПП. Действуя по инструкции, Котовенко «усомнился» в целесообразности организации ещё одного контрольно-пропускного пункта и предложил «капитану» поставить машину на обочину, а самому пройти с ним к телефону, находившемуся здесь же, метрах в пятнадцати, в шалаше, для уточнения. «Капитан» вначале замешкался, но машина всё-таки съехала на обочину, и он вышел из кабины. В то время, когда Котовенко и «капитан» шли к шалашу, один из диверсантов, сидевший в кузове машины, дал очередь из автомата по находившимся у шлагбаума красноармейцам. Завязалась перестрелка, в результате которой пятеро из семи диверсантов были убиты. Наши товарищи потеряли старшего оперуполномоченного капитана Филатова.
Известие о его гибели болью отозвалось в сердцах всех, кто знал этого скромного, молчаливого человека. Лично мне пришлось познакомиться с ним при очень запоминающихся обстоятельствах…
30 августа 1942 г. я был ответственным дежурным по опергруппе особого отдела Сталинградского, фронта. Опергруппа занимала подвал разрушенной водолечебницы. Обстановка была до крайности тяжелой и напряженной. Бомбы и снаряды рвались рядом с подвалом, а к нам беспрерывно поступала информация, требовавшая принятия неотложных мер. Почти все наши товарищи и сам начальник особого отдела – старший майор госбезопасности Николаев – находились в боевых порядках войск. В один из коротких перерывов между налетами ко мне в подвал и вошел незнакомый капитан. Он не успел тогда сказать и слова – потерял сознание и упал на кучу щебня. Часа два шифровальщик и машинистка приводили его в чувство.
Капитан оказался Дмитрием Филатовым, коренным сталинградцем, коммунистом, два месяца тому назад направленным на работу в органы госбезопасности. Назначение получил оперуполномоченным в один из артиллерийских полков 62-й армии. Полк более месяца воевал с фашистами на правом берегу Дона и, когда в нём осталось всего шестнадцать человек, был отведен к Сталинграду. Сегодня утром начальник одного из подразделений особого отдела Сталинградского фронта подполковник Васильченко направил остатки полка на пополнение зенитно-артиллерийского дивизиона[20], переведенного в противотанковое положение. А его, Филатова, назначили к нам в опергруппу. Подполковник разрешил капитану забежать на полчаса домой, повидаться с семьей. Филатов нашел лишь груду развалин, под которыми погибла его жена. О судьбе дочери он ничего узнать не смог.
На следующий день мы начали её розыски, и вскоре было установлено, что шестилетняя Юлия Филатова погибла на станции в день отправки в тыл страны сталинградских детей. Несмотря на то что детей погрузили в санитарные поезда, на крышах вагонов которых были красные кресты, гитлеровские стервятники наносили по ним бомбовые удары. Всего в тот день гитлеровцы уничтожили около семисот детей.
Филатов быстро вошел в курс дела и вскоре зарекомендовал себя одним из лучших работников в нашей опергруппе, которая тогда по заданию Военного совета фронта оказывала помощь командованию в поддержании порядка в городе и на переправах. Потом по его просьбе был возвращен в резерв оперсостава особого отдела 62-й армии, где до полного разгрома немецко-фашистских войск на Волге заменял в частях выходивших из строя оперработников. А в феврале 1943 г. он был отозван в особый отдел Донского фронта (ставшего позже Центральным), где был назначен в отделение, занимавшееся розыском и задержанием агентуры врага. Свой долг военный чекист Филатов выполнил до конца…
Разгромленная нами в районе Чернобыля группа диверсантов состояла из бывших уголовников, только что прошедших обучение на краткосрочных курсах в Кировограде. Возглавлял её инструктор «Зондеркоманды-204» обер-лейтенант Абец. Диверсанты должны были организовать КПП, при проверке документов захватить советского генерала и доставить его в расположение немецких войск. В случае если придется применить оружие, ставилась задача перестрелять охрану генерала, а его взять живым, допросить: где и когда советское командование намечает форсирование Днепра крупными силами. Получив эти данные, генерала ликвидировать, а самим срочно возвращаться обратно. Гитлеровское командование и руководство абвера предполагали, что в этом районе находится командный пункт командующего 13-й армией, а возможно, и командующего войсками Воронежского фронта.
Враг всячески тогда изощрялся в своих попытках задержать победоносное продвижение советских войск на запад. Но ничего у него не получилось. К концу сентября наши войска вышли к Днепру на протяжении почти шестисот километров. Во многих местах Днепр был форсирован с ходу, и на его правом берегу захвачены плацдармы. Предстояла борьба за их расширение, за полное освобождение от фашистских захватчиков всего Правобережья Украины и Советской Молдавии.
В такой обстановке сотрудникам управления «Смерш» 2-го Украинского фронта (бывшего Степного фронта) и предстояло провести несколько операций «Возмездие».
18
«Додж» – военный автомобиль американского производства с опускаемым тентом. В то время наша страна получала их по ленд-лизу.
19
В удостоверении были указаны подлинные фамилия и воинское звание командира комендантской роты штаба 13-й армии.
20
По указанию Военного совета фронта работникам особых отделов приходилось решать и такие вопросы.