Страница 18 из 61
После этого Анна ещё ходила в комендатуру, но в последний раз к ней вышла молодая немка в гестаповской форме и сказала, что ходить сюда нечего, нужно подождать, пока её любовник искупит свою вину перед Германией. Так Анна и ушла ни с чем.
Любченко подробно записал рассказ Франько и, заставив её подписаться, строго предупредил, чтобы ни одна живая душа не знала об этом разговоре. Если спросит соседка, должна сказать: расспрашивали о брате-полицае.
Вскоре разведчики уже обедали в партизанской землянке и мирно беседовали с командиром отряда перед дальней и опасной дорогой к линии фронта. Финал этого разговора был несколько неожиданным: Любченко решил пробираться к линии фронта в одиночку. Чайка же на некоторое время должен будет оставаться в отряде. Причиной тому была белокурая переводчица Гелена, работавшая от гестапо в одном из подразделений абвера.
В особом отделе фронта уже имелись некоторые данные на бывшую официантку столовой штаба приграничной армии Гелену Ягодзинскую. Зная всех высших командиров и политработников этой армии, она в первые месяцы войны разъезжала по лагерям для советских военнопленных, выдавала их гестаповцам и лично принимала участие в казнях. Последнее время следы её затерялись, И вот теперь она опять всплыла на поверхность, уже как переводчица зондеркоманды. Командир партизанского отряда сообщил чекистам самые свежие сведения о похождениях Гелены в Харьковской области.
В середине ноября к партизанам поступили сведения, что в соседних районах появился вооруженный отряд, изымающий у местного населения скот, птицу, продукты, деньги и теплые вещи. При этом мародеры называют себя советскими партизанами. С этим нельзя было мириться. С помощью двух соседних отрядов партизаны окружили бандитов и предложили им сложить оружие. Завязалась перестрелка. Шестеро головорезов было убито, а остальные сдались в плен. Банда состояла из тридцати человек.
Во время допросов главарь грабителей Бурый дал ценные показания. К гитлеровцам в услужение он пошел прямо из острогской тюрьмы, где отбывал срок за националистическую деятельность. Явившись в немецкую комендатуру, он заявил тогда о своём большом желании во всём помогать оккупационным властям. Гестаповский офицер решил проверить «добровольца» и спросил, чем тот сможет доказать свою верность рейху. Бурый попросил офицера выйти с ним во двор комендатуры, где находилось несколько десятков советских военнопленных, взял у охранника автомат и застрелил двух советских лейтенантов.
С точки зрения гестапо, лучшей характеристики о благонадежности не требовалось, и его взяли на службу в карательный отряд. Здесь он и познакомился с шикарной женщиной, полуполькой-полуукраинкой. Несмотря на свою красоту и женственность, она, по словам Бурого, могла заткнуть за пояс любого мужика и во время проведения карательных акций ей не было равных. Пани Гелена пользовалась у немцев исключительной популярностью и как сотрудник гестапо, и как женщина, понимающая, что каждый защитник рейха вправе получить свою долю женской ласки. Но в последнее время у неё появился постоянный поклонник – обер-лейтенант абвера, которого она официально считает своим мужем, что, правда, не мешает ей время от времени «вспомнить прошлое».
В этом Бурый имел возможность убедиться лично, когда по заданию абвера формировал в Харькове свою банду. На прощание Гелена сказала тогда ему, что в самое ближайшее время она с мужем выезжает в Волноваху, куда мужа переводят преподавателем на курсы по подготовке разведчиков и диверсантов, и что она будет рада встретиться с ним и там.
Но Бурому не суждено было ещё раз встретиться с Геленой. Смелым налетом партизаны захватили большое село Криницы и на площади перед сельсоветом устроили над мародерами показательный суд. Все бандиты были приговорены к высшей мере наказания.
Было решено, что, оставаясь в партизанском отряде, Иван Чайка уточнит сведения о Гелене и по возможности разведает местонахождение и специализацию зондеркоманды абвера, в которой должен находиться её муж.
…Лейтенант госбезопасности Любченко благополучно перешел линию фронта и доложил руководству особого отдела о результатах проверки. Когда Воропаева ознакомили с показаниями Анны Франько, он сразу же сознался, что был завербован немецкой разведкой. После ареста и взятки, полученной комендантом от Анны, он не отправил танкиста в концлагерь, а передал его в распоряжение зондеркоманды абвера. Там его допрашивали обер-лейтенант и женщина в гестаповской форме. Они доказали Воропаеву, что у него практически выбора нет: или на тот свет, или за линию фронта с заданием абвера. Легенду о разоблачении советского генерала он зубрил два дня. Затем его строго проэкзаменовали и отвезли на машине к линии фронта. Других заданий Воропаев не получил. После того как он выполнит это и его направят снова в часть, гитлеровцы советовали ему в первом же бою сдаться в плен и заявить, что он есть дойчагент. За выполнение этого поручения его щедро вознаградят: он будет назначен старостой села Шаповаловка, получит землю и сможет обвенчаться с фрау Анной, которая его очень любит.
Так был раскрыт очередной подлый замысел немецкого абвера. Рискуя жизнью, советские контрразведчики сумели установить истину и разоблачить вражеского агента. Рухнули расчеты абвера очернить в глазах Верховного Главного Командования одного из видных советских военачальников.
Иван Чайка возвратился из рейда в Шаповаловку с довольно богатым уловом. С помощью местных партизан ему удалось установить, что Гелена выехала со своим мужем – зондерфюрером Вальтером Вольфом в Волноваху ещё 15 декабря. Чайка установил наблюдение за местным подразделением абвера, которое разместилось в усадьбе селекционной станции, и через несколько дней подстерег на лесной дороге мотоцикл с обер-ефрейтором, который служил там. В партизанском отряде, куда его доставили той же ночью, обер-ефрейтор дал ценные показания.
Гелена Ягодзинская, дочь бывшего управляющего одного из имений польского помещика, была завербована германской разведкой ещё в 1936 г.
Осенью 1939 г., когда западные области воссоединились с Советской Украиной, Гелена получила приказ остаться в Советском Союзе, переехать в другой город, устроиться на работу и войти в доверие к властям. Весной 1940 г. ей удалось по заданию своих хозяев выйти замуж за старшину-сверхсрочника из армейского полка связи, дислоцированного в Станиславе, и устроиться официанткой в столовой для начсостава штаба армии.
Когда началась война, Ягодзинская на несколько дней исчезла, а с приходом гитлеровцев снова появилась на улицах Станислава, но уже в форме сотрудницы гестапо.
Особенно подло вела себя Ягодзинская во второй половине июля 1941 г., когда часть наших войск была окружена в районе Умани и многие военнослужащие попали в плен к фашистам. В те дни Гелена разъезжала с гестаповцами по местам сбора советских военнопленных и выискивала среди них командный и политический состав – ведь многих она знала в лицо. И по её указке гестапо арестовывало, пытало и расстреливало этих людей. Самым гнусным было то, что с садистской изощренностью Ягодзинская лично участвовала в пытках и казнях.
До возвращения Ивана Чайки мы не знали точно, где находится предательница, не знали и того, что работает она сейчас под вывеской абвера. Теперь же, когда след был найден, в особом отделе было принято решение захватить Ягодзинскую и доставить её на нашу территорию для предания суду военного трибунала. В случае если возникнут осложнения при переходе линии фронта, ликвидировать преступницу.
Реализация этого плана осложнялась тем, что Волноваха находилась в полосе действия соседнего, Южного фронта. Но на стыке двух фронтов, примерно в двухстах километрах северо-восточнее Волновахи, в фашистском тылу работали два наших товарища – Загоруйко и Юдин. Особый отдел направил их за линию фронта для оказания практической помощи подпольным комитетам партии в организации партизанских отрядов.