Страница 55 из 60
Потом он кубок, которой украл есми у онаго мещанина, отдал есми тому злому богатому, которой нам наслегу дать не хотел, для того всякое доброе дело без заплаты не бывает или тамо на оном веце или зде. И я за то его доброе дело дал ему кубок тот, хотя он нас и нечестием принял, чтобы он на оном веце заплаты не принял вечно. Сего деля глаголю ти: "Постав стража устом твоим, а против господа бога не глаголи, не шермай: он бо вся испытует, и судбы его вся скрыты, и тайны его неявимы"».
Слышав же сия пустынник он, падше под ногами ангела и нача поведати своя согрешения и потом паки возвратился в пустыню и служил господу богу без престани и от сего мира прейде в вечную жизнь.
Бе некий славный рыцарь, которой охочь был на лов ездить. И в некоторой день выехал на лов, и тамо ему забежав лев, припадая, храмлет ногою и показуя ему ногу свою. Тогды он рыцарь, сседши с коня, и вынял ему тернь из ноги его и мастию приложил. И тако лев был здрав.
Потом же король был на лове в том же лесу и уловил онаго лва и ховал его многия лета [берег или соблюдал].[112] Оный рыцарь приступил пред королем тем. Тогды король разгневался и повеле его поймать и дал на него сказание, сиречь вину, чтобы он бы отдан лву на снедение. И велел, чтобы тому лву ничего есть не давали, дабы от того рыцаря, немилостивно разорвавши, пожерл.
Тогда тот рыцарь, так будет пущон ко лву, вельми убоялся, ждучи годины, будет разорван ото лва. Лев же, хотя и гладей, смотрил прилежно на него и как его познал, тогда нача, около его ходя, радоватися и лобызати. И был там без яди сем дней. Услышавше то, король дивился тому и велел того рыцаря, выняв из рова, и вопросил его: «Повеждьми, для чего тебя лев не могл повредить?». Отповедал ему рыцарь: «Ездил есмь в некоторое время на лов и по прилучаю встретил есми сего лва хрома и аз, сшедши с коня, выняв ему тернь из ноги его и рану ему уздоровив, и мню, что для того не повредил мене лев помнячи добродейство мое».
Рекл ему король: «Коли уже тебя лев не повредил, и аз тебе оставляю хрех твой, а отныне буди добр».
Тогды он рыцарь, ударя челом королю, по-лепшил живота своего получит и смиритца, и жил хвалебно, славно и милостивно.
Приложения
Среди латинских памятников повествовательной прозы XIII в. сборник новелл «Римские деяния», составляющий основу этой книги, занимает центральное место, по существу покрывая для нас понятие беллетристической прозы этой эпохи. Литературная слава «Римских деяний» шагнула далеко за границы породившего их времени, и они прочно вошли в культурный обиход позднейшего. Можно смело сказать, что» та книга, впервые появляющаяся в переводе на современный русский язык, стала одной из самых любимых и многочитаемых книг человечества. В смысле популярности с ней могут поспорить лишь Библия, «Физиолог» или «1001 ночь». Трудно переоценить и влияние «Римских деяний» на средневековую и ренессансную литературу Западной и Восточной Европы. Достаточно напомнить, что такие писатели, как Боккаччо, Чосер, Шекспир, Шиллер, заимствовали сюжеты из «Римских деяний», а переписывание этого сборника – знаменательный факт – не прекратилось даже после распространения книгопечатания. Успех, выпавший на долю этой книги, был действительно редким.
«Римские деяния» были в такой мере любимы, что даже сейчас, после всех войн и стихийных бедствий, которые не миновали и книгохранилища, известно до 150 списков. По догутенберговским масштабам это огромный «тираж»! Несомненно, что выявлены еще далеко не все рукописи и число их будет расти. Все списки сборника отличаются друг от друга не только отбором историй, их количеством и порядком следования, но и редакцией. Двух в точности совпадающих рецензий среди 150 не существует, и варианты одинаковых по сюжету историй подчас сильно уклоняются один от другого, как в этом можно убедиться, сравнив совпадающие по сюжету новеллы в старейшей инсбрукской рукописи (1342 г.) и старопечатном немецком издании «Римских деяний», с которого сделан настоящий перевод. В «Дополнении» с этой целью приведены новеллы 1*, 2* и 3* из инсбрукской рукописи, являющиеся параллелями к новеллам 58, 9 и 34 старопечатного текста.
Печатание «Римских деяний» началось с 70-х годов XV в. и продолжалось вплоть до XVIII столетия. Постепенно книга разрасталась, и если в старейшем утрехтском издании (около 1472 г.) насчитывалась 151 история, то уже в самое ближайшее время число их дошло до 181. В таком объеме «Римские деяния» печатались в разных странах бесчисленное количество раз.
Наиболее полная рецензия этого сборника появилась в конце XIX в. Немецкий медиевист Остерлей опубликовал старопечатный текст по утрехтскому и расширенному кельнскому изданиям с прибавлением частью печатных, частью сохранившихся в рукописной форме историй, увеличив их количество до 283 номеров. Вскоре sa книгой Остерлея последовала публикация Диком старейшей инсбрукской рукописи «Римских деяний», включающей 220 номеров.
За первыми печатными публикациями оригинального текста в Западной Европе появились переводы «Римских деяний» на национальные языки. Несколько позднее сборник распространился и в странах Восточной Европы, в Чехии и в Польше. Русские читатели впервые познакомились с «Римскими деяниями» при посредстве печатного польского перевода сборника «Historye Rzymskie», представлявшего собою извлечение из латинского оригинала.
Однако отдельные вещи, входившие в «Римские деяния», были известны на Руси до проникновения на русскую почву упомянутого польского перевода, например «История Аполлония Тирского», повествования об Алексии, человеке божьем, об Евстафии Плакиде, папе Григории и некоторые другие. В XVII в. «з друкованной новой польской книжицы», как сказано в одном из русских списков «Римских деяний», был сделан старорусский перевод. Этот перевод оказался весьма продуктивным и воздействовал на многие памятники русской письменности.
Первоначальное ядро «Римских деяний» – отсюда и заглавие сборника – составлял по преимуществу анекдотический материал, заимствованный из позднеримских писателей. В дальнейшем, когда «Римские деяния» стали обогащаться за счет других источников, далеких от римского культурного круга, истории иной генеалогии тем не менее – из потребности к унификации и целостности – прикреплялись к римскому времени. Для этого компилятор представлял события случившимися в правление римских или считаемых им римскими императоров. Истории в «Римских деяниях» было вследствие этого гораздо меньше, чем можно заключить из их наименования. Процесс оттеснения римского материала начался очень скоро после возникновения сборника и шел зa счет введения парабол, восточных сказок, средневековых легенд и рассказов. Восточный материал компилятор брал в значительной мере из знаменитого сборника XII в. «Наставление учащемуся» («Disciplina clericalis») Петра Альфонса (1062–1110 гг.), из которого заимствовано около 15 номеров, и в их числе такие блистательные, как история о хитрой старухе и плачущей собачке (новелла 13), о магическом зеркале (45), о клирике, попавшем в подземный дворец (50), или о жене, ловко обманувшей доверчивого мужа (61).
Автор «Наставления» Моисей Сефарди, испанский еврей и известный врач, по принятии крещения пожелавший назвать себя Петром (он крестился в день св. Петра), а в честь своего покровителя и восприемника от купели испанского короля Альфонса VI присоединивший его имя к своему. Это второе имя – нечто вроде патронимика, родительный падеж которого признательно указывает на то, что Петр-Моисей – духовный сын короля Альфонса. Итак, Петр Альфонса поставил себе целью познакомить Запад с индийско-арабской дидактической и повествовательной прозой. Новеллы сборника на восточный лад вправлены в такую сюжетную рамку: отец наставляет своего сына, собирающегося начать самостоятельную жизнь; нравственные и религиозные правила, которые он внушает сыну, иллюстрируются притчами, новеллами, баснями и т. д.
112
Видимо, попавшее в текст пояснение