Пёс Дождя

С потолка на Йоки глядела хмурая морда мокрого от пота орка, орка валяющегося среди измятых, растерзанных простыней, орка так похожего на того, что всего пару дней назад был уверен в себе, уверен в жизни, уверен в любви, орка которому сейчас было больно и становилось почему-то всё больней и больней.

Постель едва заметно прогнулась.

--Продолжим, или сначала тебя чуть подлечить, пока у нас ещё силы остались, герой? - весело спросила эльфийка.

--Мэльдис, - начал орк, зачем-то ему было нужно подтверждение своей догадки от эльфийки, будто и так не ясно, что он все просчитал верно.

--Ти, Тиге, Тигелинн! - эльфийка глядела на него своими глазами, в которых искоркой горело отражение, возвращенной на своё место, лампы. --Мэльдис это для всех остальных.

--И много этих остальных? - выделив последнее слово, спросил орк.

Синие глаза прищурились.

--Не считала. Разве не знаешь, что все эльфийки законченные шлюхи?

--Теперь знаю! - орк устало закрыл глаза, снова навалилась тяжесть.

--Ну-ка поворачивайся на живот, знаток! Пора тебе ушко лечить, вино отрабатывать! - хмуро бросила эльфийка.

Орк послушно выполнил команду. Ишь хмурится, не нравится напоминание о том, кто она есть?

Тихое пение вновь надавило на него пушистой кошачьей лапой. От ласкающего звука закружилась голова... Потом сбилось замирая сердце и мир опять исчез сметённый волнами странной мелодии...

--Всё! - вновь ставший ледяным голос привел его в себя.

Внутри было ощущение пустоты, мысли приходили в мозг четкими и ясными, как приказы хорошего командира. Пытаясь понять, что изменилось в нем, орк перевернулся и сел на постели. Он не ошибся, голова больше не кружилась, да и ухо прекратило свой, уже ставший привычным, зуд.

--Здорово! Тебе надо лекарем быть, вместо нашего коновала! - искренне восхитился орк.

--Благодарю за высокую оценку моих способностей! - в лицо орка прилетел его комбез. Летящий вслед за ним башмак он поймал лапой, второй плюхнулся на постель рядом, пачкая и без того ставшие не слишком чистыми простыни.

--Передай, господину Рорху, что вино было великолепным! - спокойно произнесла эльфийка наливая себе вина и усаживаясь на стул перед зеркалом.

"Кругом зеркала, потолок зеркало, вместо стола тоже зеркало, наверное, чтоб собой красивой любоваться" - отметил орк.

--Передам непременно! - вежливо сказал он.

Распутав комбез, орк встал и углом простыни начал стирать со своего тела следы пота и страсти.

--Опять Гиви лишняя стирка будет! - ехидно заметила Мэльдис.

Почувствовав раздражение, орк ответил:

--Ничего, он привычный, наверное...

Снова булькнул, наливаясь, бокал.

-- Гиви нечасто видит неумытых и потных орков! - объяснила Мэльдис.

--Не пыльней твоего Доджета! - обиделся Йоки.

Не глядя на эльфийку, он хмуро натягивал комбез.

--Какого Доджета? - в голоске девушки орку послышалось изумление.

--Того, что тебе Гиви приводил в прошлый Седьмой день! - пояснил орк.

И натягивая на себя комбез, передразнил басок гнома:

--Вашему другу в знак уважения к его разумности будет предоставлена особая программа!

Будто подтверждая все его догадки и расчеты, эльфийка со странным интересом спросила:

--Так значит, ты знаешь того паренька, что с Гиви на подгорном беседовал?

Йок, расшнуровывал ботинки. Интересно, как же он их снял, если шнурки не развязаны? А Доджет парень не промах, ему-то всего лишь было достаточно поболтать с гномом, чтобы свою порцию сладкого получить.

"Обошел командира" - сумрачно подумалось орку. Впрочем, что тут такого, они оба тогда получили поощрения? Доджет хотя бы не предавал любовь, ради розовых прелестей какой-то наядки, пусть даже и эльфийской.

--Того парня звать Доджет, первый курс, группа "Удав" - если сильно понравился легко сможешь найти! - пояснил Йокерит. И не удержавшись, злобно пояснил:

--Только не забудь, что первый курс может посещать Избу, лишь в качестве поощрения, так что придется немного подождать! Перейдем на нулевой курс, вот тогда сможешь ненаглядного Доджета каждый Седьмой день видеть! Если только между своими книгами и тобой, он выберет тебя! - ухмыльнулся орк.

--Ой, а ведь ты ревнуешь?! - вопросительно утвердительно протянула Мэльдис. И будто сама эта мысль доставила ей какую-то странную радость, проворковала ласкающейся голубицей:

--Йоки, нет серьезно, ты меня ревнуешь?

Орк поглядел на радостно улыбающуюся девчонку в кресле.

"Не дождешься!" - её улыбающееся лицо почему-то вызывало раздражение.

--Как можно ревновать, к толчку в сортире? - грубость все же прорвалась. И видя, как злящая его улыбка пропадает с её лица, сменяясь сначала растерянностью, а потом обидой, продолжал рубить фразами, будто нанося удары в спарринге:

--Сначала тобой воспользовался Доджет, потом я, кто-то будет следующим! Кстати, что и Рорх тоже регулярно приходит лечиться? - орку почему-то казалось, что картинка, в которой Рорх кувыркается в этой постели с Мэльдис, выйдет смешной. На самом деле стало больно. Но остановиться не получалось:

--Ты всего лишь, наядка на раз, завтра я не буду помнить, даже как тебя звали. Как не помню уже лиц тех твоих подружек, с кем оттягивался прошлый раз! - думая, что добивает её, злобно добавил:

--Твой Доджет, небось, уже забыл, какого цвета твои глаза!

--Пшел, вон! - голос эльфийки казался равнодушным, но орк с какой-то, вызывающей отвращение даже у него самого, грязной радостью подметил, что ему удалось сделать ей больно.

"Лучше бы себе в ухо дал, ты ж урод предал любовь, а не эта наядка. Она-то даже не знает о существовании Рикки." - Голос Предков, который хумансы почему-то прозвали совестью, был, как всегда, мрачен.

"Причем, здесь Рикки?" - обрадовавшись, что на этот раз голос ошибся, мысленно, вопросил орк.

"А узнай ты, что Рикки была с Доджетом, что бы ты почувствовал?" - голос снова оказывался прав, чувствуя свою правоту, совесть добивала орка, будто в отместку нанося удары, подобные тем, которыми он сам хлестал Мэльдис:

"Переставай врать! Ты ревнуешь к Доджету! Тебя бесит сама мысль о том, что такое "лечение" девчонка регулярно повторяет с другими! И на Рикки тебе плевать! Любовь-морковь", - передразнил голос мысли орка, - "баба тебе была нужна! Вот и всё. Ты едва не погубил жизнь Рикки, а теперь сделал больно девчонке, которая тебя же, гада, вылечила! Прав был Рорх, когда хохотал над твоими словами о любви! Уроды не умеют любить!" - припечатал Йоки голос.

Орк затянув пояс, побитым псом пошел к двери, но уже на пороге раздумал и вернулся. Подойдя к девушке замершей в кресле с недопитым бокалом одуванчикового вина, орк опустился на колено, чтобы поймать взгляд синих глаз, и попросил:

--Извини, хорошо?! - он постарался, как можно честнее, объяснить. -- Ти, понимаешь, я думал, что люблю девушку, а после всего..., - он замялся, пытаясь подобрать верное слово для обозначения захватившего его безумия.

--Моя мама часто говорила, что по-настоящему обидеть может только кто-то очень близкий, - прервала она его, и задумчиво глянув прямо в глаза, сказала:

--А тебе это удалось, Йоки-Йокерит! - она улыбнулась глазами и, слегка хлопнув его по щеке, наставительно заметила: --Считай, что я тебе дала по физиономии!

Орку почувствовал, что может остаться, подхватить её на руки, снова ощутить вкус ставших знакомыми губ, безумный полет сливающий тела в единое, напоенное восторгом, целое... Но почему-то, он не мог этого сделать, будто сказанные им по злобе слова, превратились в невидимую, но твердо разделяющую их стену.

"Интересно, а где её мама?" - действительно, как могла оказаться эльфийка здесь, в Доме Удовольствий Имперской Школы?

--Ти, ты давно её видела? - спросил орк.

--Кого? - удивленно, вскинула глаза девушка.