Избранное

Нет, ей- богу, напрасно столько разглагольствуют о борьбе за мир, в войну житуха была что надо, он лично повеселился вдосталь. Да и вообще пусть попробует кто из них попрекнуть его. Если бы он не подкармливал тогда всю эту ораву, дорогие родственнички подохли бы с голоду во время инфляции. Вот когда пригодилась шкатулка, которую старик Цукер успел сунуть ему в руки, прежде чем его забрали в гетто. Счастье, что сожгли старика, иначе пришлось бы выкручиваться, вздумай тот востребовать свою шкатулку обратно. А впрочем, поделом ему, зачем, спрашивается, старому еврею такая куча драгоценностей!

Ну, во всяком случае, учительствовать он, Приемыш, больше не намерен, поиграли - и хватит, самая пора прибиться к другому берегу. Жофи говорит, исключено, чтобы возникли какие-либо препятствия с его приемом в партию, а уже если дело дойдет до районного комитета, то там и вовсе должно пройти без сучка без задоринки: в райкоме с большим почтением относятся к Ласло Куну. В конце концов и от красного олуха будет хоть какой-то прок, не зря же его по всякому случаю фотографируют со всех сторон, только успевай поворачиваться. Конечно, если ветер подует в другую сторону, прихожане намылят ему шею и будут правы: нельзя же быть таким ослом и полностью поддаваться самообману. Имеет смысл объявлять себя коммунистом, только если ты способен смотреть на происходящее со стороны и ко всему относиться с юмором. Но чтобы решиться на этакое из убеждений и за здорово живешь? Чушь собачья!

Жофи говорит, первым делом ему придется изложить автобиографию. По этому пункту она велела ему хорошенько подготовиться, продумать до мельчайших подробностей, потому что никогда нельзя знать, кто чем заинтересуется и какой захочет задать вопрос. Ну что ж, пусть их расспрашивают, сколько влезет. Жофи наверняка самая недоверчивая из всей этой бражки пролетариев, выкормышей поселка Лайоша Надя, то бишь, по-ихнему, Белоянниса, а вот ведь ходит за ним по пятам, как собачонка, и, что он ей ни плети, ловит каждое слово. Иной раз не так уж и плохо быть сиротой; Жофи, к примеру, заливается слезами всякий раз, как только он начинает ей рассказывать о своем обездоленном детстве без отца, без матери.

Мамаша, только ее еще не хватало для полноты счастья! Господь, как сказал бы Папочка, печется не только о былинке полевой, но и о нем, сиром. Мамаша, царство ей небесное, сделала самое лучшее, что могла, кувыркнувшись вместе с паромом в Тису. Не бултыхнись она вовремя, Приемыш и по сию пору торчал бы в Эмече и рыл носом землю, как и положено крестьянину. Какой леший стал бы заботиться о том, чтобы дать ему образование? Мамаша сама с грехом пополам умела читать и писать. Впрочем, здесь он не в накладе: мать у него как по заказу, и сочинять ничего не требуется. Точно заранее знала, что сейчас она ему пригодится: полуграмотная баба из неимущих крестьян. Иначе что бы он мог противопоставить отцу-нотариусу, которого чахотка прикончила в ту пору, когда сыночку исполнилось два года, и, хотя нотариус был беден, как та пресловутая церковная мышь, все же согласно священным канонам коммунистов, он причислялся к нежелательным элементам. Впрочем, Жофи утверждает, это не помеха, что отец его был нотариус, главный упор будет сделан на происхождение матери, которая так кстати утонула.

Приемыш ухмыльнулся, вспомнив про свою биографию. Автобиографии сочиняются по такому же принципу, как траурные объявления или адаптированные издания для детей. Папочка никогда не разрешал детям читать классиков в подлиннике и, если только удавалось раздобыть детское издание классических произведений, подсовывал им эту пресную жвачку. Когда Приемыш вырос, он немало веселых минут провел, перечитывая заново те же романы в их неурезанном виде. Тот, кто перекраивал их в расчете на юного читателя, настолько выхолостил самую суть, что автору стоило бы немалых трудов опознать свое собственное творение. При этом сюжет оставался прежним, однако излагалось все иначе, как бы затушеванно, менялась сама настроенность книги. Вот и траурное объявление - такой же выхолощенный опус, ну а об автобиографии уж и говорить не приходится.

Хотя его автобиография - это подлинный шедевр. Отец - нотариус в духе героев пушкинских повестей, этакий крестьянский радетель; его нотариус на деле доказал свое пристрастие к трудовому народу: в жены себе избрал Юлианну Козму, девушку из бедной батрацкой семьи. Тут ради любви к истине стоило бы добавить, что дед Козма, по словам Анжу, которому доводилось бывать в Эмече, с вилами гонялся за нотариусом по огородам, когда на дочке слишком уж вздернулась юбка. Дай ему бог доброго здоровья, этому деду, наверное, по сей день еще жив; будь он, Приемыш, уверен, что дед вступил в сельскохозяйственный кооператив, глядишь, когда и проведал бы старика. После таких биографических сведений всем членам комитета станет яснее ясного, что горемычный сирота всю жизнь ищет, кто мог бы заменить ему мать и отца, и теперь он мнит обрести родную семью в лице партии. Приемыш невольно рассмеялся. Все правильно, уж если выбирать между партией и Янкой, он предпочитает партию, потому что от партии ему наверняка перепадет не только хлеб, но и масло, да и вообще обрыдло ему корчить из себя просветителя детских душ. По какому праву другие могут просиживать штаны в отделе культуры или в отделе просвещения при областном совете? Дурее их он, что ли, чтобы за какие-то жалкие девятьсот форинтов надрывать глотку в классе! Сам бог создал его инспектором - это как минимум. Ну а если учесть, что он умеет складно излагать свои мысли на бумаге, да и язык у него неплохо подвешен, а память - любой позавидует, то почему бы ему с его способностями и не пристроиться в Пеште при каком-нибудь министерстве, а может, он и в журналисты выбьется?

В целом Приемыш не очень беспокоился. Уж если ему удалось втереть очки этой Жофи, председателю профсоюзной организации - недоверчивой девице, которая зимой носит черные чулки в резинку и чувство юмора в ней развито не больше, чем у курицы, - то он сумеет убедить и остальных своих коллег. События могут принять непредвиденный оборот лишь в том случае, если этот новенький, Чабаи, который только что прибыл к ним из Пешта после института, начнет копаться в подробностях. Остальные учителя почти все родом отсюда или же по многу лет живут в городе, уж они-то не станут приставать к нему с расспросами; всем хорошо известно, что Мамочка всегда была не в своем уме, Папочка - тот сроду мухи не обидит, а Ласло Кун - правая рука городской парторганизации. Да, Чабаи он побаивается, - что ни говори, столичная штучка, и глаза у него холодные, выпытывающие, этому типу вся биография Приемыша будет в новинку. Ну да ладно, уж как-нибудь он отобьется от его расспросов. А остальном все будет в ажуре; на сорок человек преподавательского состава у них четырнадцать членов партии, из них пятеро, поближе узнав Приемыша, один на один стали завязывать с ним доверительный разговор: пусть-де он не думает о них плохо из-за того, что они вступили в партию. Один из этих субъектов прежде был социал-демократом, а затем, когда партии объединились, попал - в коммунисты; у другого было не все чисто с тестем; третьего - Дюлаи, на этот шаг толкнуло то обстоятельство, что раньше он был членом Партии мелких хозяев. Выходит, что Жофи, обитательница рабочего квартала, была среди них единственной, кто принимал всерьез эту забаву, ну и еще Саболч Сабо, блаженная душа, но Сабо был контужен в войну, и, кроме того, у него жена еврейка. Нет, с этой стороны осложнений не предвидится, остальная братия только обрадуется, что и он теперь - их поля ягода, лишь бы Чабаи не испортил обедню. Срок кандидатского стажа пролетит, не успеешь оглянуться, а за это время он постарается присмотреть подходящее местечко. Кандидат - это, считай, почти что полноправный член партии.

Бедная Жофи, если бы она догадывалась, каковы на самом деле его планы. Наверняка она втайне надеется заполучить его в мужья. Держи карман шире, он пока еще в своем уме! Он, Приемыш, вел себя очень осторожно. Жофи ни на чем не может подловить его, он со всеми одинаково приветлив, а к Жофи захаживал лишь поплакаться на свою горькую участь да попросить у нее совета; Жофи это льстило, она вырастала в собственных глазах. Нет, не такой уж он зеленый юнец, чтобы допустить опасную промашку. Он «не погрешит против морали», не вступит в связь с Жофи, и поцелуя она не дождется - к счастью, и соблазн не слишком велик: широкоскулая крестьянская физиономия, тьфу, упаси бог связаться! Приемыш достаточно изучил современную литературу, он знает, каковы теперешние представления о передовом интеллигенте. Настоящий положительный герой - человек добрый, отважный, он не подвержен страстям и порокам, но способен на большие деяния, самоотвержен, бескорыстен и горячо любит родину. А главное его достоинство - высокая мораль.