Страница 52 из 56
и уже стал собираться туда, когда к воротам монастыря пришла незнакомая девушка с огромной собакой. Не обращая ни на кого внимания, она вошла во двор.
- Значит, это ты прогнал магистра? - спросила она.
- Не то чтобы прогнал, - поморщился Марий, - Он от меня убежал. А не должен был.
- Сочувствую и понимаю. Врагов надо держать поблизости от себя - где-нибудь в тюрьме, подземелье, башне, но лучше всего - устроить для них небольшое личное кладбище. Не понимаю другого: почему ты до сих пор не стал правителем Ленаара? Мешает кто-то еще? Или боишься?
Марий с удивлением посмотрел на нее.
- Можно сразиться с десятком не ожидающих нападения магов или даже магистром Ордена, но для того, чтобы бросить вызов властям целой провинции, одного человека мало.
- Ты преувеличиваешь степень их готовности сопротивляться тебе. Сейчас они трясутся от страха, но скоро придут в себя и тогда, действительно, будет поздно.
- Уж не хочешь ли ты обвинить меня в трусости? - усмехнулся он, - Не собираюсь оправдываться перед тобой. И, вообще, кто ты такая? Что тебе нужно от меня и Ленаара?
- Меня зовут Талин, я королева Беренора, и мне-то как раз здесь ничего не надо, - вздохнула гостья, - Но Ленаар, безусловно, очень скоро понадобится Вериэну.
- Так ты пришла ко мне от него?
- От него я пришла в Ленаар, а к тебе - по собственной инициативе. Меня здесь уже начали бояться, ты так и вовсе всех напугал чуть не до смерти. Мне стало скучно и неинтересно. Предлагаю тебе пойти в город и вернуть его Вериэну. Надеюсь, это хоть немного приблизит мое возвращение домой.
- Я совсем не знаю тебя…
- Представь себе: я тебя тоже! Дикое совпадение, не правда ли? Ну, так что, будем освобождать твою родину, или пусть остается
в руках Руадха?
- Будем, - улыбнулся Марий, - По-крайней мере, попробуем. Может и справимся.
- В таком случае, надо позаботиться о достойном въезде в Ленаар. Все должны сразу понять: в город входят победители. Уступаю тебе право принять капитуляцию местных властей. Веди переговоры, требуй, угрожай, запугивай, а я буду стоять рядом, смотреть по сторонам и подстрахую, если что.
- Боюсь, что очень пышного въезда все же не получится. У монастыря неплохие лошади и вполне добротные кареты, но, сделаны они, подчеркнуто скромно и непритязательно.
- Ладно, что поделаешь. А, какую-никакую, свиту ты сможешь организовать?
- Можно попросить кого-нибудь из профессоров лекарской школы. Правда, неудобно отвлекать занятых людей. И, боюсь все же, что это будет опасно. Гибель каждого из них будет большой потерей для Сааранда.
- Значит, нужно сделать так, чтобы они не погибли. С представителями Руадха веди себя как можно наглее, и, если что, убивай сразу, а не выжидай и не раздумывай.
- Это у меня стало получаться почти автоматически.
- Всегда приятно иметь дело с разумными людьми. Поэтому, я очень надеюсь, что ты не желаешь казаться лучше, чем есть,
и меня не обманываешь.
Губернатор Ленаара смотрел на незваных гостей как кролик на удава. На двух удавов, если быть совсем точным.
- Ты ведь был назначен сюда Вериэном, - сказал Марий, - Почему не сопротивлялся, когда узнал о перевороте в столице? Почему не объявил местную ячейку Ордена вне закона? Почему не арестовал изменников?
- Светлый Марий, но ты же знаешь, что Орден уже давно, еще при Вериэне, забрал всю власть в Ленааре, - умоляюще сложил руки губернатор.
- Первый раз слышу, - нахмурился Марий, - Это с какой же стати? Хватит лгать, трус!
- Я говорю правду. Суди сам: все мои заместители - члены Ордена. Ими были рекомендованы начальники гарнизона
и Стражи Священного Леса. Понимаю теперь, что это было опасно. Но ведь никто не ждал от Ордена предательства. А когда началось… Меня ведь самого арестовали бы, попытайся я сказать хоть слово против.
- Почему же никто даже и не пытается сейчас арестовать меня или Мария? - с презрением спросила Талин, - Мы ведь пришли одни и совершенно открыто. Может быть, потому, что ты лжешь? И перешел на сторону Ордена добровольно?
Губернатор повалился на колени.
- Вас страшно боятся в Ленааре, - прошептал он, - Про тебя, Госпожа, ходят удивительные слухи. Никто не знает, кто ты, но
у нас не осталось ни одного человека, который бы решился встать у тебя на пути. А ты, Марий, после победы над Лоаном…
- Довольно, - поднявшись с кресла, сказал Марий, - Дурак ты или предатель, решит Вериэн. В любом случае, с управлением провинции ты не справился, и я снимаю тебя с должности губернатора. Где твои подчиненные?
- Они бежали все, узнав о том, что вы приближаетесь к городу.
- Я же тебе говорила, - засмеялась Талин, - А ты почему не сбежал? - повернулась она к губернатору.
- Не посмел без приказа оставить свой пост и порученный мне для управлению город.
- Все-таки, дурак, - поморщился Марий, - Отправляйся домой и сиди там, считай, что ты арестован.
Низко кланяясь, губернатор буквально выполз из зала.
- Что будем делать теперь, Талин?
- А вот теперь придется ждать. За пределами Ленаара мы бессильны без помощи Вериэна. Бери управление в свои руки.
А я еще немного погуляю по окрестностям.
Талин. ГОЛОС НОРМАННСКОЙ КРОВИ (продолжение)
Уже больше десяти дней Талин и Хельги обыскивали берег Лох-Лейн. Работа продвигалась медленно, так как оба боялись пропустить нужный камень - ведь тогда придется начинать все с начала. В принципе это время можно было бы назвать счастливым. Остро и свежо пахла густая зеленая трава, шумели вековые деревья, ярко светило солнце, а они были молоды и полны сил. Чистая вода
и самодельные (фаст-фуд Хельги не нравился) бутерброды казались лучшей пищей на свете. Волнение, которое они испытывали от случайных касаний плеч и рук многоопытным, циничным, раскованным людям по обе стороны океана было незнакомо. Несчастные, они даже и представить не могли, что это такое. На двенадцатый день Талин наткнулась на очередной обросший мхом валун. Осторожно сняв ножом небольшой кусочек мха с одной из сторон, она увидела едва заметные черточки и позвала Хельги.
- Это руны, Талин, - сказал он, - Смотри: raidu - путешествие, lagur - вода, fehu - богатство.
Хельги освободил от мха еще один участок камня.
- Руна kauna - рана. А рядом - молот Тора. Похоже, это именно то, что нам нужно.
Вместе они очистили камень и теперь внимательно осматривали полустертые знаки на одной из сторон.
- Это что, надгробный камень? - спросила Талин.
- Нет, это памятный знак. Здесь написано, что летом 844 года норманны Эрик и Харальд, братья, родом из Нидароса, вернулись из похода на землю мавров и принесли на этом месте жертвы Тору и Одину. А заканчивается надпись знаком Эгисхъяльм - шлем ужаса, или, как его стали называть христиане, крест непобедимости: каждый луч восьмиконечного креста заменен на руну algir. Его часто рисовали на лбу перед битвой, он символизирует силу Змея, парализующего своих противников. Потому что настоящий шлем был в числе сокровищ Фафнира - дракона, которого убил мой брат Сигурд.
- Это тот камень, что нам нужен?
- Думаю, да. А вон и холм неподалеку. Ну, что ж, Талин, пришло время действовать.
В одно мгновение и прямо у нее глазах оттаявший было Хельги превратился в прежнего викинга из Вальхаллы.
Талин сдержала вздох. Она ведь и не надеялась, что это будет продолжаться вечно.
- Я готова, - спокойно сказала она, - Мы сразу пойдем в курган или нужно как-то готовиться?
- А чего тянуть?
Он улыбнулся и на мгновение перестал быть викингом.
- Не волнуйся, Талин. Я знаю, в первый раз всегда страшно и не по себе. Я буду рядом, и помогу в любую минуту.
Кэллоин. ОБРЕТЕНИЕ СИЛЫ (окончание)
Кэллоин стоял на берегу реки Хугли, что является одним из рукавов дельты великого Ганга и смотрел на раскинувшийся перед ним прекрасный и страшный город. Жемчужина Востока, Кладбище Британской империи, Город веселья, Черная дыра, Место Кали. Калькутта или Кольката, как произносят его имя сами индийцы. Клод Леви Стросс назвал Калькутту местом всего, что стоит ненавидеть в мире, Гюнтер Грасс - кучей мусора, выброшенной богом, а Раджив Ганди как-то пожелал, чтобы она просто исчезла с лица земли. Мария Терезия для своей деятельности вряд ли могла найти более подходящий город и в нескольких шагах от залитого кровью храма Кали находится сейчас здание монашеской конгрегации Сестер Миссионерок Любви - всего лишь слабый и бессильный символ самоотверженности и добрых намерений. Еще в начале ХХ века центр Калькутты казался вполне европейским городом,